Неточные совпадения
После этого и самое
окно, приходившееся вровень с землей,
раскрывалось, и в нем появлялась голова человека в ночном колпаке.
Пешеход даже часто останавливается здесь, перед
окнами Шульцевой залы, и иногда в темный вечер их столкнется здесь и двое и трое: тот — из Уфы, другой — из Киева, а третий — из дальней Тюмени, и каждый, стоя здесь, на этом тротуаре, переживает хотя одну из тех минут, когда собственная душа его была младенчески чиста и
раскрывалась для восприятия благого слова, как чашечка ландыша
раскрывается зарею для принятия капли питающей росы.
Двери и
окна снова
раскрылись, и комнаты наполнились влажным благовонием.
Извозчик остановился у каменного двухэтажного особняка с приличным подъездом, с
окнами, закрытыми сплошь ставнями. Остальные приехали раньше и уже их дожидались. Их пустили не сразу. Сначала в тяжелой двери открылось изнутри четырехугольное отверстие, величиной с ладонь, и в нем на несколько секунд показался чей-то холодный и внимательный серый глаз. Потом двери
раскрылись.
Вот лицо, молодое, приветное,
Вот и ручка, —
раскрылось окно,
И погладила клячу несчастную
Ручка белая…
Так прошло около часа. Из-за желтых полей, по ту сторону моста, поднялось солнце. В темную закопченную хату, пропитанную запахом овчины и вчерашних щей, хлынули через два
окна два воздушные столба веселого золотого света, в которых радостно заплясали бесчисленные пылинки. Козел вдруг быстро сбросил с себя кожух и сел на печке. Его старческие бесцветные глаза широко
раскрылись с выражением безумного ужаса. Посиневшие губы криво шевелились, не произнося ни звука.
За дверью, которая часто
раскрывается, впуская посетителей, и за большими
окнами, украшенными плющом, идут прохожие в шубах и девушки в платочках — под голубым вечерним снегом.
В доме звякнуло
окно,
раскрылось. Высунулась всклокоченная голова Федора Федоровича. Хрипло и сердито он крикнул...
«Нет, не в том вера того юноши, — думал он. — Тот юнош знал истинную веру, а этот либо хвастался, что он одной с ним веры, либо не хочет открыть… Что же, буду добиваться. И здесь, и в Сибири. Везде Бог, везде люди. На дороге стал, о дороге спрашивай», — думал старик и опять взял Новый Завет, который сам собой
раскрывался на Откровении, и, надев очки, сел у
окна и стал читать его.