Неточные совпадения
В деле своем купцы повинились, изъясняясь, что немного пошалили; носились слухи, будто при повинной голове они приложили по четыре государственные каждый; впрочем, дело слишком
темное; из учиненных выправок и следствий
оказалось, что устьсысольские ребята умерли от угара, а потому так их и похоронили, как угоревших.
Его не слушали. Рассеянные по комнате люди, выходя из сумрака, из углов, постепенно и как бы против воли своей, сдвигались к столу. Бритоголовый встал на ноги и
оказался длинным, плоским и по фигуре похожим на Дьякона. Теперь Самгин видел его лицо, — лицо человека, как бы только что переболевшего какой-то тяжелой, иссушающей болезнью, собранное из мелких костей, обтянутое старчески желтой кожей; в
темных глазницах сверкали маленькие, узкие глаза.
— Дочь заводчика искусственных минеральных вод. Привлекалась к суду по делу
темному: подозревали, что она отравила мужа и свекра. Около года сидела в тюрьме, но — оправдали, — отравителем
оказался брат ее мужа, пьяница.
Весной Елена повезла мужа за границу, а через семь недель Самгин получил от нее телеграмму: «Антон скончался, хороню здесь». Через несколько дней она приехала, покрасив волосы на голове еще более ярко, это совершенно не совпадало с необычным для нее простеньким
темным платьем, и Самгин подумал, что именно это раздражало ее. Но
оказалось, что французское общество страхования жизни не уплатило ей деньги по полису Прозорова на ее имя.
И часто бывало так, что взволнованный ожиданием или чем-то иным неугомонный человек, подталкиваемый их локтями,
оказывался затисканным во двор. Это случилось и с Климом. Чернобородый человек посмотрел на него хмурым взглядом
темных глаз и через минуту наступил каблуком на пальцы ноги Самгина. Дернув ногой, Клим толкнул его коленом в зад, — человек обиделся...
В самом деле, мы поравнялись с какими-то
темными массами, которые барон принял за домы; но это
оказались деревья.
Оказалось, что он никогда не задумывался над тем, что такое небо, что такое звезды. Объяснял он все удивительно просто. Звезда — звезда и есть; луна — каждый ее видел, значит, и описывать нечего; небо — синее днем,
темное ночью и пасмурное во время ненастья. Дерсу удивился, что я расспрашиваю его о таких вещах, которые хорошо известны всякому ребенку.
Первые обыкновенно страдали тоской по предводительстве, достигнув которого разорялись в прах; вторые держались в стороне от почестей, подстерегали разорявшихся, издалека опутывая их, и, при помощи
темных оборотов,
оказывались в конце концов людьми не только состоятельными, но даже богатыми.
Весь этот день Федос работал наравне с прочими барщинными. Молотильщик он
оказался отличный, шел в голове цепи, стучал цепом не спеша, ровно, плавно, и прямо, и накрест. Когда же
стемнело, его позвали к матушке.
— Нахлынули в
темную ночь солдаты — тишина и мрак во всем доме. Входят в первую квартиру — темнота, зловоние и беспорядок, на полах рогожи, солома, тряпки, поленья. Во всей квартире
оказалось двое: хозяин да его сын-мальчишка.
Тогда я прислонился к дереву, стянул сапог и тотчас открыл причину боли:
оказалось, что мой маленький перочинный ножик провалился из кармана и сполз в сапог. Сунув ножик в карман, я стал надевать сапог и тут услышал хлюпанье по лужам и тихий разговор. Я притих за деревом. Со стороны Безымянки
темнеет на фоне радужного круга от красного фонаря тихо движущаяся группа из трех обнявшихся человек.
Перешли двор, окруженный кольцом таких же старинных зданий, пошли еще в арку, в которой
оказалась лестница, ведущая во второй этаж.
Темный коридор, и из него в углублении дверь направо.
Дюрталь думал найти в монастыре полный покой, а
оказалось, что «именно монастыри обуреваемы
темными силами; там ускользают от них души, и они во что бы то ни стало хотят их покорить себе.
Для дискурсивного мышления все начала и концы
оказываются скрытыми в
темной глубине, начала и концы вне той середины, которая заполнена дискурсивным мышлением.
Темный предмет
оказался возвышенным берегом реки, но, к сожалению, совершенно голым.
Стоя в стороне от практической сферы, додумались они до прекрасных вещей; но зато так и остались негодными для настоящего дела и
оказались совершенно ничтожными, когда пришлось им столкнуться кое с чем и с кое кем в «
темном царстве».
К довершению горя
оказывается, что она еще и Бородкина-то любит, что она с ним, бывало, встретится, так не наговорится: у калиточки, его поджидает, осенние
темные вечера с ним просиживает, — да и теперь его жалеет, но в то же время не может никак оторваться от мысли о необычайной красоте Вихорева.
Оказалось, что этот граф даже и не граф, а если и эмигрант действительно, то с какою-то
темною и двусмысленною историей.
Кривушок кончил скорее, чем предполагал. Его нашли мертвым около кабака. Денег при Кривушке не
оказалось, и молва приписала его ограбление Фролке. Вообще все дело так и осталось
темным. Кривушка похоронили, а его жилку взяла за себя компания и поставила здесь шахту Рублиху.
Здесь свечечка
оказывалась еще бессильнее при
темных обоях комнаты. Только один неуклюжий, запыленный чехол, окутывавший огромную люстру с хрустальными подвесками, невозможно выделялся из густого мрака, и из одной щелки этого чехла на Помаду смотрел крошечный огненный глазок. Точно Кикимора подслушала Помадины думы и затеяла пошутить с ним: «Вот, мол, где я сижу-то: У меня здесь отлично, в этом пыльном шалашике».
Живины жили, как
оказалось, в Перинной линии, в гостинице; по грязной лестнице они вошли с своим гостем в грязный коридор и затем в довольно маленький,
темный номер.
По произведенному под рукой дознанию
оказалось, что Подгоняйчиков приходится родным братом Катерине Дементьевне, по муже Шилохвостовой и что, по всем признакам, он действительно имел какие-то
темные посягательства на сердечное спокойствие княжны Признаки эти были: две банки помады и стклянка духов, купленные Подгоняйчиковым в тот самый период времени, когда сестрица его сделалась наперсницей княжны; гитара и бронзовая цепочка, приобретенная в то же самое время, новые брюки и, наконец, найденные в секретарском столе стихи к ней, писанные рукой Подгоняйчикова и, как должно полагать, им самим сочиненные.
Кое-где сукно было побито молью, а на одном мундире
оказалось даже вывороченным; шитье
потемнело и отдавало запахом меди.
Когда я принес большой медный чайник кипятку, в лавке
оказались гости: старичок Лукиан, весело улыбавшийся, а за дверью, в
темном уголке, сидел новый человек, одетый в теплое пальто и высокие валяные сапоги, подпоясанный зеленым кушаком, в шапке, неловко надвинутой на брови. Лицо у него было неприметное, он казался тихим, скромным, был похож на приказчика, который только что потерял место и очень удручен этим.
Я захотел пить и, так как бочонок для воды
оказался пуст, осушил бутылку вина. На этот раз оно не произвело обыкновенного действия. Мое состояние было ни нормально, ни эксцессивно — особое состояние, которое не с чем сравнить, — разве лишь с выходом из
темных пещер на приветливую траву. Я греб к югу, пристально рассматривая горизонт.
Пепко пустил в ход какой-то дипломатический подвох, чтобы «обнаружить прелестную незнакомку», которая
оказалась девушкой средних лет, с какими-то испуганными
темными глазами.
Ответ по обычаю через две недели. Иду, имея в виду встретить того же любвеобильного старичка европейца. Увы, его не
оказалось в редакции, а его место заступил какой-то улыбающийся черненький молодой человечек с живыми
темными глазами. Он юркнул в соседнюю дверь, а на его место появился взъерошенный пожилой господин с выпуклыми остановившимися глазами. В его руках была моя рукопись. Он посмотрел на меня через очки и хриплым голосом проговорил...
Гляжу, а это тот самый матрос, которого наказать хотели…
Оказывается, все-таки Фофан простил его по болезни… Поцеловал я его, вышел на палубу; ночь
темная, волны гудят, свищут, море злое, да все-таки лучше расстрела… Нырнул на счастье, да и очутился на необитаемом острове… Потом ушел в Японию с ихними рыбаками, а через два года на «Палладу» попал, потом в Китай и в Россию вернулся.
—
Оказалось, по розыску моему, что слово это значит обожание, любовь, высокую любовь к делу и порядку жизни. «Так! — подумал я, — так! Значит — культурный человек тот будет, который любит дело и порядок… который вообще — жизнь любит — устраивать, жить любит, цену себе и жизнь знает… Хорошо!» — Яков Тарасович вздрогнул; морщины разошлись по лицу его лучами от улыбающихся глаз к губам, и вся его лысая голова стала похожа на какую-то
темную звезду.
— Итак, надо увериться. Если подозрение подтвердится, — а я думаю, что эти три человека принадлежат к высшему разряду
темного мира, — то наш план — такой план есть — развернется ровно в двенадцать часов ночи. Если же далее не
окажется ничего подозрительного, план будет другой.
— Поджог; поджигатель
оказался пьяница этот, часовщик. Избили его, наверно — помрёт. Разорил его Барский, что ли, да и на сына его, Стёпку, был он сердит. Дело
тёмное.
Спать не хотелось; я встал и начал бродить по сырой траве между нашим батальоном и артиллерией.
Темная фигура поравнялась со мною, гремя саблею; по ее звуку я догадался, что это офицер, и вытянулся во фронт. Офицер подошел ко мне и
оказался Венцелем.
Мухоедов попробовал низенькую дверь, которая с крыльца вела в
темные сени, — она
оказалась незапертой; походив по сеням и несколько раз окликнув хозяев, Мухоедов вошел сначала в переднюю избу, а потом в заднюю — везде было пусто, и Мухоедов решил, что хозяева, вероятно, ушли в лес.
А мы-то мечтали просветить это
темное царство, а теперь
оказывается, что нам приходится искать просвещения в этом царстве…
Случалось, что такой добычей
оказывался, по его собственному выражению, какой-нибудь «рыцарь из-под
темной звезды» — шулер, известный плагиатор, сводник, альфонс, графоман — ужас всех редакций, зарвавшийся кассир или артельщик, тратящий по ресторанам, скачкам и игорным залам казенные деньги с безумием человека, несущегося в пропасть; но бывали также предметами его спортивного увлечения знаменитости сезона — пианисты, певцы, литераторы, чрезмерно счастливые игроки, жокеи, атлеты, входящие в моду кокотки.
Действительно это
оказались горные козы и действительно их было две. Теперь нам уже ясно были видны их
темные изящные фигурки среди настоящего ледяного ада. Одна была побольше, другая поменьше. Может быть, это были мать и дочь. Вокруг них льдины бились, сталкивались, вертелись и крошились; при этих столкновениях в промежутках что-то кипело и брызгало пеной, а нежные животные, насторожившись, стояли на большой сравнительно льдине, подобрав в одно место свои тоненькие ножки…
Свободный номер
оказывается только один — пятый, и они отправляются туда. Номер в одно окно,
темный, узкий и длинный, как кегельбан. Кровать, комод, облупленный коричневый умывальник и ночной столик составляют всю его меблировку. Хозяйка и поручик опять начинают целоваться, причем стонут, как голуби весною на крыше.
Осмотр окна снаружи не дал решительно ничего; осмотр же травы и ближайших к окну кустов дал следствию много полезных указаний. Дюковскому удалось, например, проследить на траве длинную
темную полосу, состоявшую из пятен и тянувшуюся от окна на несколько сажен в глубь сада. Полоса заканчивалась под одним из сиреневых кустов большим темно-коричневым пятном. Под тем же кустом был найден сапог, который
оказался парой сапога, найденного в спальне.
Топоров
оказалось два, работники зачали сучья да и валежник рубить, костры складывать вокруг привала и, когда
стемнело, зажгли их.
Удар сокола с такой высоты, что едва можно разглядеть его, как
темное пятнышко, стоящее в небе, бывает иногда очень косвенный (диагональный), и сокол может свалиться с добычей даже за полверсты и более, и потому надобно скакать туда, чтоб немедленно отыскать его, пока он не успел наесться и сделаться негодным к продолжению охоты; при травле же гусей поспешность еще необходимее: когда сокол вышибет одного гуся из стаи — иногда повторенным ударом, если первый
окажется недостаточным, — и опустится на него или свалится с ним на землю, то вся стая гусей бросится на помощь погибающему товарищу, и если охотник не подоспеет, то гуси своими крыльями и носами не только изуродуют сокола, но даже забьют до смерти.
Башни не
оказалось никакой.
Оказался белый дом с террасой и с
темными, как всегда днем, ночными глубокими глазами окон, так похожими на те, которыми глядит на нас, вся каштановая, вся каряя, такая же кареокая, как сопутствующая ей собака, и с таким же каштановыми насечками, — поднявшаяся с террасы и коричневым облаком на нас спустившаяся молодая женщина, не похожая ни на одну.
Я не осмеливалась спросить, как он пробрался сюда, оставшись незамеченным Николаем и Мариам, которая, впрочем, почему-то не выходила в последние ночи на крышу. Я еле успевала за моим избавителем, минуя одну за другой
темные, как могилы, комнаты замка. Вот мы почти у цели: еще один небольшой коридорчик — и мы
окажемся в столовой замка, а там останется пройти самую незначительную и наименее опасную часть пути.
Увы! Одинокая пассажирка не оборачивалась. Взгляд на дорогу из башни, сверху, создавал обманчивое впечатление, будто коляска совсем близко, а на самом деле, Люда уже не могла услышать моего крика. Я закричала еще громче, еще отчаяннее. Но и это
оказалось лишь тщетным, бесполезным усилием. Коляска миновала поворот и скрылась за
темным утесом-великаном.
Вот почему, вообще говоря, так трудно определить момент уверования или утраты веры, ибо и действительности уверование всегда и непрерывно вновь совершается, есть единый растянутый во времени акт, и всегда неверие, как
темная трясина, подстерегает каждое неверное движение, каждое колебание на пути веры [Отсюда следует, между прочим, в какой иллюзии находятся некоторые протестантские секты (баптисты, методисты), внушающие последователям своим умеренность в их совершившейся уже спасенности; и насколько мудрее и здесь
оказывается православие, которое остерегает от этой уверенности как гибельной иллюзии («прелести»), указывая на необходимость постоянной борьбы с миром, «списания», но не «спасенности».].
В городе
оказалось очень много людей, которые искренне сожалели, что майору не была оказана надлежащая помощь; в тюрьму, куда посадили Филетера Ивановича, начали притекать обильные приношения булками, пирогами с горохом и вареною рыбой, а одна купчиха-вдова, ведшая тридцатилетнюю войну с полицией, даже послала Форову красный медный чайник, фунт чаю, пуховик, две подушки в
темных ситцевых наволочках, частый роговой гребень, банку персидского порошку, соломенные бирюльки и пучок сухой травы.
Глухой удар колокола, повешенного в передней пансиона, разбудил Тасю. Она проворно вскочила с постели, решительно не понимая, где находится.
Темная каморка стала светлее. Свет, проникавший сюда из коридора, делал крошечную комнату намного уютнее, нежели ночью. Ночной гостьи не
оказалось на постели рядом и Тасе показалось даже, что она видела белокурую Дусю только во сне.
Русский культурный слой
оказался над бездной, раздавленным двумя основными силами — самодержавной монархией сверху и
темной массой крестьянства снизу.
Зоркие глаза их вскоре рассмотрели при бледном свете луны движущиеся в лесу
темные фигуры. Лежавшие у опушки леса
оказались остяками, убитыми выстрелами постовых казаков. У большинства из них в руках были луки и приготовленные стрелы; колчаны с запасными стрелами находились за спиной.
После панихиды была допрошена княгиня и вся домашняя прислуга, но в их показаниях не
оказалось ничего существенного, или хотя бы мало-мальски разъясняющего это
темное дело.
В саду было еще
темнее, нежели на улице, от довольно густо росших деревьев. Уже положительно ощупью отправился граф искать маленькую дверь, ведшую в дом из сада. Дверь была найдена и
оказалась действительно незапертой.