Неточные совпадения
Но когда настал час — «пришли римляне и взяли», она постигла, откуда пал неотразимый удар, встала, сняв свой венец, и молча, без ропота, без малодушных слез, которыми омывали иерусалимские стены
мужья, разбивая о камни головы, только с окаменелым ужасом покорности в глазах пошла среди павшего царства, в великом безобразии
одежд, туда, куда вела ее рука Иеговы, и так же — как эта бабушка теперь — несла святыню страдания на лице, будто гордясь и силою удара, постигшего ее, и своею силою нести его.
Подавая мне коробку, она сказала, что
муж ее предпочитает серебряные деньги бумажным, потому что их можно прятать в земле, а она — потому, что их можно нашивать на
одежду.
По ст. 173 и 253, женщины, добровольно следующие за
мужьями, «получают
одежду, обувь и кормовые деньги во всё продолжение пути до места назначения» в размере арестантского пайка.
Любовь и мужчина составляют главную суть ее жизни, и, быть может, в этом отношении работает в ней философия бессознательного; изволь-ка убедить ее, что любовь есть только простая потребность, как пища и
одежда, что мир вовсе не погибает от того, что
мужья и жены плохи, что можно быть развратником, обольстителем и в то же время гениальным и благородным человеком, и с другой стороны — можно отказываться от наслаждений любви и в то же время быть глупым, злым животным.
— Так, mon cher! так! Но теперь ты у ног ее; теперь, нет сомнения, и твой образ облекают в
одежду неземную; а как потом ты облечешься сам в халат да закуришь трубку… Ох, милый! что ни говори, а
муж — плохой идеал!
Акулина, оставив на время и стряпню в печи, и детей, из которых малые еще не вставали и зябли, так как одеяло их было взято для
одежды и на место его был дан им головной платок матери, — Акулина была занята собиранием
мужа в дорогу.
Всяк отец в дому своем владыка:
Мужи пашут, жены шьют
одежду;
А умрет глава всех домочадцев,
Дети всем добром сообща владеют,
Выбрав старшину себе из рода,
Чтоб ходил, для пользы их, на сеймы.
Где с ним кметы, лехи и владыки.
Вдруг вижу: образница
Вся облилася светом; в изголовье
Перед иконами явился
мужВ
одежде схимника, весь в херувимах,
Благословляющую поднял руку
И рек: «Кузьма! иди спасать Москву!
Была б у меня нá
муже рубашка изорванная,
одежда б у него незаплатанная, ел бы не пышно, ложился бы спать натощак.
И утро настало, и загорелась великая в теле Мафальды жажда поцелуев. Едва только ушел на свою торговлю ее
муж, Мафальда сбросила с себя все
одежды и вознамерилась выйти на улицу.
В «Сотворении Адама» пробужденный к бытию прародитель с томлением глядит на Творца, а в складках развевающейся
одежды Его уже присутствует душа еще несозданной Евы, неотторжимо вперившейся в Адама, как бы зовущей к себе
мужа, внедряющей в него тоску по себе.
Она сказала: выходит из земли
муж престарелый, одетый в длинную
одежду» (она увидела, действительно, нечто из загробного мира, — «выходящее из земли», а не астральный призрак, и отсюда ее страх).
В этом смысле
мужи духовного опыта и различают в ней за внешним, буквальным содержанием, плотью слова, исторической
одеждой, еще и таинственный, символический смысл, открывающийся лишь благоговению.
Более древние изображения представляют Диониса почтенным
мужем или старцем с длинною бородою, с величавым лицом. Но эти изображения мало характерны. На бога перенесен уже готовый тип, по-видимому, созданный первоначально для Гермеса, и Диониса можно узнать только по его атрибутам — виноградной кисти, чаше или ветке плюща. В изображениях и этого типа бог часто имеет совсем женский облик, благодаря женским
одеждам, в которые он облечен; на голове его — женская лобная повязка, иногда даже женское покрывало.
Так прошел год, два и три: Летушка выросла, выровнялась и расцвела, а
муж ее подувял: в наружности его и в
одежде, во всем уже виден был пьяница.
Дачка на шоссе.
Муж и жена. И по-прежнему очумелые глаза, полные отчаяния. И по-прежнему бешеная, неумелая работа по хозяйству с зари до поздней ночи. У них отобрали лучшую
одежду, наложили контрибуцию в три тысячи рублей. Уплатить было нечем, и пришлось продать корову. И, хотя уже не было коровы, с них требовали семь фунтов масляного продналога.
Тогда, раздав свое имение бедным, она надела на себя
одежду своего
мужа и под его именем странствовала сорок пять лет, изредка проживая на Петербургской стороне, в приходе святого апостола Матфея, где одна улица называлась ее именем.
Ксения Григорьевна была жена придворного певчего Андрея Петрова, состоявшего в чине полковника. Она в молодых летах осталась вдовою и, раздав все имение бедным, надела на себя
одежду своего
мужа и под его именем странствовала сорок пять лет, изредка проживая на Петербургской стороне, в приходе святого апостола Матвея, где одна улица называлась ее именем.
Она несла узел, в котором заключены были, едва выглядывая на белый свет, Квинт Курций, Юлий Кесарь, Езоп и прочие великие
мужи древности, удостоенные, по милости пастора, преобразиться из римской и греческой тоги в русскую
одежду.
После этого раздосадованный Тивуртий подкупил темничного стража Раввула, чтобы он не допускал Тению до свидания с
мужем, а сам написал некоторому своему знакомцу Сергию, откупщику общедоступных женщин в Александрии, чтобы тот скорее привез в Аскалон несколько красавиц, умеющих играть на арфах, петь нескромные песни и танцевать сладострастные танцы с «исканьем осы, залетевшей в
одежду».
Откуда-то появилось множество рваного белья и
одежды, и попадья все твердила, что нужно заштопать
мужу носки, и как будто штопала, а вместе с тем носки всегда были рваные, и о. Василий натирал ногу.