Неточные совпадения
Переодевшись без торопливости (он никогда не торопился и не терял самообладания), Вронский велел ехать к баракам. От бараков ему уже были видны море экипажей, пешеходов, солдат, окружавших гипподром, и кипящие народом беседки. Шли, вероятно, вторые скачки, потому что в то время, как он входил в барак, он слышал звонок. Подходя к конюшне, он встретился с белоногим
рыжим Гладиатором Махотина, которого в оранжевой с синим попоне с кажущимися
огромными, отороченными синим ушами вели на гипподром.
Поперек длинной, узкой комнаты ресторана, у стен ее, стояли диваны, обитые
рыжим плюшем, каждый диван на двоих; Самгин сел за столик между диванами и почувствовал себя в
огромном, уродливо вытянутом вагоне. Теплый, тошный запах табака и кухни наполнял комнату, и казалось естественным, что воздух окрашен в мутно-синий цвет.
Проехал воз,
огромный, хитро нагруженный венскими стульями, связанные соломой, они возвышались почти до вторых этажей, толстая
рыжая лошадь и краснорожий ломовой извозчик, в сравнении с величиной воза, были смешно маленькими, рядом с извозчиком шагал студент в расстегнутом пальто, в фуражке на затылке, размахивая руками, он кричит...
— Познакомилась я с француженкой, опереточная актриса,
рыжая, злая, распутная, умная — ох, Климчик, какие француженки умные! На нее тратят
огромные деньги. Она мне сказала: «От нас, женщин, немногого хотят, поэтому мы — нищие!» Помнишь, Лида?
Ступни его ног, в
рыжих суконных ботинках на пуговицах, заставили Самгина вспомнить
огромные, устойчивые ступни Витте, уже прозванного графом Сахалинским.
Посмотришь ли на индивидуума этой породы спереди, только и увидишь синюю, толстую, суконную куртку, такие же панталоны, шляпу и под ней вместо лица круг красного мяса, с каймой
рыжих, жестких волос, да
огромные, жесткие, почти неразжимающиеся кулаки: горе, кому этакой кулак окажет знак вражды или дружбы!
Тверская — все желто-пегие битюги, Рогожская — вороно-пегие, Хамовническая — соловые с черными хвостами и
огромными косматыми черными гривами, Сретенская — соловые с белыми хвостами и гривами, Пятницкая — вороные в белых чулках и с лысиной во весь лоб, Городская — белые без отметин, Якиманская — серые в яблоках, Таганская — чалые, Арбатская — гнедые, Сущевская — лимонно-золотистые, Мясницкая —
рыжие и Лефортовская — караковые.
Кулачный господин при слове «бокс» только презрительно и обидчиво улыбался и, с своей стороны, не удостоивая соперника явного прения, показывал иногда, молча, как бы невзначай, или, лучше сказать, выдвигал иногда на вид одну совершенно национальную вещь —
огромный кулак, жилистый, узловатый, обросший каким-то
рыжим пухом, и всем становилось ясно, что если эта глубоко национальная вещь опустится без промаху на предмет, то действительно только мокренько станет.
Обыкновенным спутником их в этих прогулках бывал Красин, или один, или же вдвоем с известным нам Ревякиным,
огромным, сильным мужчиною с
рыжею головой, саженными плечами и непомерной силищей.
И старший рабочий, с
рыжей бородой, свалявшейся набок, и с голубыми строгими глазами; и
огромный парень, у которого левый глаз затек и от лба до скулы и от носа до виска расплывалось пятно черно-сизого цвета; и мальчишка с наивным, деревенским лицом, с разинутым ртом, как у птенца, безвольным, мокрым; и старик, который, припоздавши, бежал за артелью смешной козлиной рысью; и их одежды, запачканные известкой, их фартуки и их зубила — все это мелькнуло перед ним неодушевленной вереницей — цветной, пестрой, но мертвой лентой кинематографа.
Мельников вошел в блиндаж. Это был толстый (что чрезвычайная редкость между солдатами),
рыжий, красный мужчина, с
огромным выпуклым лбом и выпуклыми ясно-голубыми глазами.
Безобедов был маленький, рябой, худой человечек, с крошечными, покрытыми веснушками ручками и
огромными нечесаными
рыжими волосами, всегда оборванный, грязный, необразованный и даже плохо занимавшийся.
Заведовал редакцией секретарь Нотгафт, мужчина чрезвычайно презентабельный, англизированного вида, с
рыжими холеными баками, всегда изящно одетый, в противовес всем сотрудникам, журналистам последнего сорта, которых В.Н. Бестужев в редакции поил водкой, кормил колбасой, ругательски ругал, не имея возражений, потому что все знали его
огромную физическую силу и привычку к мордобою.
В стороне, за
огромными пяльцами, сидит хозяин, вышивая крестиками по холстине скатерть; из-под его пальцев появляются красные раки, синие рыбы, желтые бабочки и
рыжие осенние листья. Он сам составил рисунок вышивки и третью зиму сидит над этой работой, — она очень надоела ему, и часто, днем, когда я свободен, он говорит мне...
На нём была надета татарская рубаха, из-под неё торчали голые икры, обмотанные синим узором вздутых вен. Багровое лицо горело среди зелени
огромным, чудным цветком, окружённое, как сиянием,
рыжими волосами.
— Нет, батюшка, покамест еще миловал Бог! — отвечал один из мужиков, вероятно большой говорун,
рыжий, с
огромной плешью на затылке и с длинной, жиденькой клинообразной бородкой, которая так и ходила вся, когда он говорил, точно она была живая сама по себе. — Нет, сударь, покамест еще миловал Бог.
В моей комнате я застал конторщика соседнего имения — Никиту Назарыча Мищенку. Он был в сером пиджачке с
огромными рыжими клетками, в узких брючках василькового цвета и в огненно-красном галстуке, с припомаженным пробором посередине головы, весь благоухающий персидской сиренью. Увидев меня, он вскочил со стула и принялся расшаркиваться не кланяясь, а как-то ломаясь в пояснице, с улыбкой, обнажавшей бледные десны обеих челюстей.
Как только сели артели за обед, на берегу появлялся
огромный рыжий козел, принадлежавший пожарной команде.
При этом
огромного роста,
рыжий, и голос, как труба иерихонская.
У переднего колеса первого воза тяжело шагает в
огромных сапогах Карп с своей
рыжей бородой и угрюмым взглядом.
Высокий человек в кожаном переднике, с голыми
огромными руками, держит на плече девочку лет шести, серенькую, точно мышь, и говорит женщине, идущей рядом с ним, ведя за руку мальчугана,
рыжего, как огонь...
Илья слушал и пытался представить себе купца Строганого. Ему почему-то стало казаться, что купец этот должен быть похож на дедушку Еремея, — такой же тощий, добрый и приятный. Но когда он пришёл в лавку, там за конторкой стоял высокий мужик с
огромным животом. На голове у него не было ни волоса, но лицо от глаз до шеи заросло густой
рыжей бородой. Брови тоже были густые и
рыжие, под ними сердито бегали маленькие, зеленоватые глазки.
Войдя наверх, Илья остановился у двери большой комнаты, среди неё, под тяжёлой лампой, опускавшейся с потолка, стоял круглый стол с
огромным самоваром на нём. Вокруг стола сидел хозяин с женой и дочерями, — все три девочки были на голову ниже одна другой, волосы у всех
рыжие, и белая кожа на их длинных лицах была густо усеяна веснушками. Когда Илья вошёл, они плотно придвинулись одна к другой и со страхом уставились на него тремя парами голубых глаз.
Рыжий, с раздвоенной бородой полицмейстер кипит в котле, а
огромный курчавый дьяволище, живой портрет Воронина, подкладывает под котел дрова.
Все служащие, молодые и старые, имели нечто общее — одинаково измятые, потёртые, все они легко и быстро раздражались, кричали, оскалив зубы, размахивая руками. Было много пожилых и лысых, несколько
рыжих и двое седых: один — длинноволосый, высокий, с большими усами, похожий на священника, которому обрили бороду, другой — краснолицый, с
огромною бородою и голым черепом.
Через минуту вошел небольшого роста мужчина с
огромными рыжими бакенбардами, в губернском мундире военного покроя, подпоясанный широкой портупеею, к которой прицеплена была сабля с серебряным темляком. Не кланяясь никому, он подошел прямо к хозяину и сказал...
В продолжение сих приготовлений к роле, которую он готовился играть, из-за куста выглянули две весьма некрасивые рожи: одна с
рыжей бородою, а другая, по-видимому, обритая недели две тому назад и обезображенная
огромным рубцом.
На раскрытой постели, рядом со скомканной простыней, в одном больничном белье сидел мельник. Его освещала маленькая керосиновая лампочка.
Рыжая его борода была взъерошена, а глаза мне показались черными и
огромными. Он покачивался, как пьяный. С ужасом осматривался, тяжело дышал…
Он сидел на полу и в
огромный ящик укладывал свои пожитки. Чемодан, уже завязанный, лежал возле. В ящик Семен Иванович клал вещи, не придерживаясь какой-нибудь системы: на дно была положена подушка, на нее — развинченная и завернутая в бумагу лампа, затем кожаный тюфячок, сапоги, куча этюдов, ящик с красками, книги и всякая мелочь. Рядом с ящиком сидел большой
рыжий кот и смотрел в глаза хозяину. Этот кот, по словам Гельфрейха, состоял у него на постоянной службе.
Среди голодной молодежи бестолково болтался
рыжий, плешивый, скуластый человек с большим животом, на тонких ногах, с
огромным ртом и зубами лошади, — за эти зубы прозвали его
Рыжий Конь. Он третий год судился с какими-то родственниками, симбирскими купцами, и заявлял всем и каждому...
Буланин только что собирался с новенькой сетью и с верным Савкою идти на перепелов… Внезапно разбуженный этими пронзительными звуками, он испуганно вскочил на кровати и раскрыл глаза. Над самой его головой стоял
огромный,
рыжий, веснушчатый солдат и, приложив к губам блестящую медную трубу, весь красный от натуги, с раздутыми щеками и напряженной шеей, играл какой-то оглушительный и однообразный мотив.
Он поспешно развязал узелок, стараясь увернуться от хищных рук, вырывавших его, и сунул в чью-то руку яблоко. Но в это время на всю копошащуюся вокруг Буланина массу налетел какой-то
огромный рыжий малый и закричал неистовым голосом...
— Кис, кис, кис!.. — вскрикнула Мари и, оставив жениха, бросилась к двери, в которой показался
огромный рыжий кот.
К Ваньковским ездила еще одна дама, некто Лизавета Николаевна Пионова, и ездила почти каждый день,
рыжая, рябая, с
огромным ртом, влажными серыми глазами и, по-видимому, очень хитрая: к Марье Виссарионовне она обнаруживала пламенную дружбу, а от Ивана Кузьмича приходила в восторг и всегда про него говорила: «Чудный человек!
Рыжая девица Паша несла в «раишке», кроме специального труда, обязанности горничной: кухарка будила ее раньше всех, и Паша должна была убирать зал —
огромную, как сарай, комнату с пятью стрельчатыми окнами; два из них были наглухо забиты и завешены войлочным крашеным ковром.
Он не любил этого толстого
рыжего человека с маленькими глазками и
огромными ушами.
Под его серою пеленою красное лицо Жукова потемнело, точно у мертвого, и еще более опухло. Нос инспектора вздрагивал, тонко посвистывая, жесткие волосы
рыжих усов запали в рот и шевелились, колеблемые храпящим дыханием, небритые щеки ощетинились, нижняя губа отвалилась, обнажив крупные, лошадиные зубы. Вся голова Жукова напоминала уродливый
огромный репей, глубоко вцепившийся в подушку толстыми колючими усиками.
И, приветливо улыбаясь и стыдливо запахивая одеждою грудь, поросшую курчавыми
рыжими волосами, Иуда вступил в круг играющих. И так как всем было очень весело, то встретили его с радостью и громкими шутками, и даже Иоанн снисходительно улыбнулся, когда Иуда, кряхтя и притворно охая, взялся за
огромный камень. Но вот он легко поднял его и бросил, и слепой, широко открытый глаз его, покачнувшись, неподвижно уставился на Петра, а другой, лукавый и веселый, налился тихим смехом.
Старается незаметно застегнуть платье. В комнату впархивает молодая дама, за ней идет
огромный рыжий господин.
Огромные рыжие два льва скачут сквозь горящие обручи.
Господи боже мой! прямо на меня несется
огромный рыжий зверь, которого я с первого взгляда и за собаку-то не признал: раскрытая пасть, кровавые глаза, шерсть дыбом…
Нянька Варвара,
огромная, плотная веснушчатая особа с огненно-рыжими волосами и вздернутым носом, с голыми до локтей (по форме) руками, тоже сплошь усеянными темным бисером веснушек, сидит в центре спальной, на одной из детских кроваток.
Огромная,
рыжая, басистая, садится она подле Сони и гудит своим «трубным» басом о Страшном суде, о праведниках и грешниках, о горячих сковородках, которые предстоит лизать лжецам и клеветникам на том свете.
Ночь уходила; пропели последние петухи; Михаил Андреевич Бодростин лежал бездыханный в большой зале, а Иосаф Платонович Висленев сидел на изорванном кресле в конторе; пред ним, как раз насупротив, упираясь своими ногами в ножки его кресла, помещался
огромный рыжий мужик, с длинною палкой в руках и дремал, у дверей стояли два другие мужика, тоже с большими палками, и оба тоже дремали, между тем как под окнами беспрестанно шмыгали дворовые женщины и ребятишки, старавшиеся приподняться на карниз и заглянуть чрез окно на убийцу, освещенного сильно нагоревшим сальным огарком.
В тот же вечер явился ко мне в комнату хозяин. С
огромной кудлатой головою с темно-рыжею бородкою. Расшаркался, представился...
Так, один конь был как смоль вороной, с
огромной белой лысиной, в белых же чулках; другой — словно снег белый, такой белый, какие в природе едва ли встречаются; третий — серый, в стальных, голубоватых яблоках, с черным волосом на хвосте и гриве; четвертый — гнедой; пятый — красно-рыжий; шестой — соловой, то есть желто-оранжевый с белым волосом.
Он то морщился, как бы недовольный медленным судом, и
огромным перстом правой руки, на котором могли бы улечься три обыкновенных, почесывал налитую кровью шею, исписанную светлыми рубцами, то важно поглаживал целою ручищею своею
рыжую бороду, искоса посматривал на собрание и улыбался, едва не выговаривая: «И я здесь что-нибудь да значу!» Он ждал своих жертв.
У стола, на судейском месте, сидел худощавый старик отвратительной наружности:
рыжие космы падали беспорядочно на плеча, голова его, вытянутая, иссохшая, имела форму лошадиной, обтянутой человеческой кожей, с глазами гиены, с ушами и ртом орангутана, расположенными так близко одни от другого, что, когда сильно двигались челюсти, шевелились дружно и
огромные уши и ежились
рыжие волосы.
Наружность Арона была ужасная, и он ни в чем не походил на сестру. Бася была красавица. Арон был безобразен:
огромная голова, вывороченные губы, узенькие плечи, выдавшиеся вперед; в веснушках, и весь
рыжий: не только волосы
рыжие, но и брови, даже ресницы на припухших веках были бледно-рыжие.