Неточные совпадения
Он помнил эту команду с детства, когда она раздавалась в
тишине провинциального города уверенно и властно, хотя долетала издали, с поля. Здесь, в городе, который командует всеми силами
огромной страны, жизнью полутораста миллионов людей, возглас этот звучал раздраженно и безнадежно или уныло и бессильно, как просьба или же точно крик отчаяния.
И вдруг с черного неба опрокинули
огромную чашу густейшего медного звука, нелепо лопнуло что-то, как будто выстрел пушки,
тишина взорвалась, во тьму влился свет, и стало видно улыбки радости, сияющие глаза, весь Кремль вспыхнул яркими огнями, торжественно и бурно поплыл над Москвой колокольный звон, а над толпой птицами затрепетали, крестясь, тысячи рук, на паперть собора вышло золотое духовенство, человек с горящей разноцветно головой осенил людей огненным крестом, и тысячеустый голос густо, потрясающе и убежденно — трижды сказал...
Наконец в коридоре слышатся тяжелые шаги. «Егоров, Егоров…» В классе водворяется
тишина, и мы с недоумением смотрим друг на друга… Что же теперь будет?.. Толстая фигура с журналом подмышкой появляется на пороге и в изумлении отшатывается… Через минуту является встревоженный надзиратель, окидывает взглядом стены и стремглав убегает… В класс вдвигается
огромная фигура инспектора… А в перемену эпидемия перекидывается в младшие классы…
Мы поехали к парку, обнесенному не то рвом, не то изгородью, не помню сейчас. Остановились, отпустили лошадей, перебрались через ров и очутились в роскошном вековом парке у
огромного пруда.
Тишина и безлюдье.
И тогда
огромная крепость, в плоских стенах которой не было ни одного огонька, уходила в мрак и
тишину, чертою молчания, неподвижности и тьмы отделяла себя от вечно живого, движущегося города.
Шум шагов внезапно прекратился. Наступил момент удивительной, глубокой
тишины. Даже всполошенные лягушки перестали кричать. Что-то
огромное, тяжеловесное затопталось в кустах, свирепо фыркнуло и засопело.
Я не смел обнаруживать их вполне, встречая во всех товарищах упорное противодействие, и должен был хранить мои убеждения в глубине души, отчего они, в
тишине и покое, достигли
огромных и неправильных размеров.
Несколько следующих дней прошло без писем. Точно по уговору, письма прекратились сразу, и наступившее безмолвие было необычно и жутко. Во внезапности безмолвия не чувствовалось конца, что-то еще продолжалось там, в
тишине — как будто в новую фазу вступила мысль и таинственно творила что-то. И быстро шли дни, как взмахи
огромных крыльев: вверх взмахнет — день, вниз повеет — ночь.
Глубокая
тишина воцарилась в
огромной комнате. Сто двадцать девочек, больших и маленьких, низко наклонили повязанные белыми косынками головки.
В тот же вечер, когда уснули ближайшие соседки по дортуару Милицы и мерное дыхание спящих воспитанниц наполнило
тишину огромной спальни, молоденькая сербка вынула из ночного столика, хранившийся там y нее огарок свечи, и из пачки бумаг находящейся тут же, в шкатулке почтовый лист, конверт, дорожную чернильницу и ручку.
И сразу на всем
огромном пространстве, где капнул дождь из набежавшей тучи, наступила необыкновенная
тишина.
Три дочери было у короля Артура, три стройные, красивые и добрые принцессы. Но лучше всех была старшая, веселая да радостная такая: очи звездочки небесные — так и искрятся, улыбка с уст не сходит, серебряный смех то и дело
тишину и великолепие
огромного дворца оживляет. И всем-то, глядя на веселую принцессу, весело становится. А Мира-королевна так и звенит своим колокольчиком-смехом, так и сияет звездочками-очами.
Его окружал на большое пространство высокий забор с зубцами, а широкие дощатые ворота, запертые
огромным засовом, заграждали вход на обширный двор; за воротами, в караулке, дремал сторож, а у его ног лежал другой — цепной пес, пущенный на ночь. Кругом, повторяем, царила мертвая
тишина, лишь где-то вдали глухо раздавались переклички петухов, бой в медную доску да завывание собак.
Его окружал на большое пространство высокий забор с зубцами, а широкие дощатые ворота, запертые
огромным засовом, заграждали вход на обширный двор; за воротами, в караулке дремал сторож, а у его ног лежал другой — цепной пес, спущенный на ночь. Кругом, повторяем, царила мертвая
тишина, лишь где-то вдали глухо раздавалась перекличка петухов, бой в медную доску, да завывание собак.
В
огромном зале с колоннадой, украшенной барельефами и живописью, где шесть-семь лет тому назад веселился «храбрый Росс» и раздавались бравурные звуки Державинского гимна: «Гром победы раздавайся», царила могильная
тишина, где так недавно благоухали восточные курения и атмосфера была наполнена духами холивших свои красивые тела модниц, слышался запах навоза, кучи которого были собраны у подножья драгоценных мраморных колон.
От долгого нетерпеливого ожидания Антон Антонович фон Зееман пришел в какое-то странное напряженно-нервное состояние: ему положительно стало жутко в этой
огромной комнате, с тонувшими уже в густом мраке углами. В доме царила безусловная
тишина, и лишь со стороны улицы глухо доносился визг санных полозьев и крики кучеров.
И действительно,
тишина, царствовавшая в монастыре, застроенном внутри
огромными каменными зданиями, с обширным двором, усаженным деревьями и перекрещенным в разных направлениях тротуарами из плит, казалась могильною.
В
огромной зале царит относительная
тишина, усиливающаяся жужжанием сдержанного шепота.