Неточные совпадения
Потом он шагал в комнату, и за его широкой, сутулой спиной всегда оказывалась докторша, худенькая, желтолицая, с
огромными глазами. Молча поцеловав
Веру Петровну, она кланялась всем людям в комнате, точно иконам в церкви, садилась подальше от них и сидела, как на приеме у дантиста, прикрывая рот платком. Смотрела она в тот угол, где потемнее, и как будто ждала, что вот сейчас из темноты кто-то позовет ее...
Не дослушав его речь, Варавка захохотал, раскачивая свое
огромное тело, скрипя стулом,
Вера Петровна снисходительно улыбалась, Клим смотрел на Игоря с неприятным удивлением, а Игорь стоял неподвижно, но казалось, что он все вытягивается, растет. Подождав, когда Варавка прохохотался, он все так же звонко сказал...
Из задней двери вертлявой походкой вышла маленькая стриженая, худая, желтая
Вера Ефремовна, с своими
огромными добрыми глазами.
В небольшой камере были все, за исключением двух мужчин, заведывавших продовольствием и ушедших за кипятком и провизией. Тут была старая знакомая Нехлюдова, еще более похудевшая и пожелтевшая
Вера Ефремовна с своими
огромными испуганными глазами и налившейся жилой на лбу, в серой кофте и с короткими волосами. Она сидела перед газетной бумагой с рассыпанным на ней табаком и набивала его порывистыми движениями в папиросные гильзы.
— О, мне прекрасно! Так хорошо, так хорошо, что лучшего и не желаю, — говорила
Вера Ефремовна, как всегда, испуганно глядя своими
огромными добрыми круглыми глазами на Нехлюдова и вертя желтой тонкой-тонкой жилистой шеей, выступающей из-за жалких, смятых и грязных воротничков кофточки.
Огромная масса людей принимает на
веру слова и категории, выработанные другими, вампирически живет чужим опытом.
Огромное значение в возникновении этих мрачных апокалиптических настроений имела потеря
веры в возможность еще в России оригинальной цветущей культуры.
Вникая в природу знания и
веры, мы прежде всего должны констатировать
огромное психологическое различие между этими двумя состояниями.
Все эти пятеро деятелей составили свою первую кучку с теплою
верой, что она лишь единица между сотнями и тысячами таких же пятерок, как и ихняя, разбросанных по России, и что все зависят от какого-то центрального,
огромного, но тайного места, которое в свою очередь связано органически с европейскою всемирною революцией.
Какие же нужны церквам хитрости и усилия, чтобы, несмотря на все эти разрушающие
веру условия, продолжать строить церкви, служить обедни, проповедовать, учить, обращать и, главное, получать за это
огромное содержание, как все эти священники, пастыри, интенданты, суперинтенданты, аббаты, архидиаконы, епископы и архиепископы.
Вера Львовна давно слышала и знала, что у каждого мужчины бывают до женитьбы интрижки и связи, что то, что для женщины составляет
огромное событие, для мужчины является простым случаем, и что с этим ужасным порядком вещей надо поневоле мириться.
И это страстное влечение слиться мыслью, отожествиться с другим человеком, приняло такие
огромные размеры, что
Вера Львовна, нечаянно для самой себя, крепко прижалась головой к голове мужа, точно желая проникнуть, войти в его существо. Но он не понял этого невольного движения и подумал, что жена просто хочет к нему приласкаться, как озябшая кошечка. Он пощекотал ее усами и сказал тоном, каким говорят с балованными детьми...
Если в
вере для меня открывается сама истина, если я выхожу из скорлупы своей субъективности и соприкасаюсь с чем-то неизмеримо
огромным, то, очевидно, соприкасаюсь я не тем, что во мне индивидуально и особно, но тем, что универсально, всеобще, кафолично.
Уж несколько опорожненных бутылок стояло на столе. Свет месяца передвинулся с валика турецкого дивана на паркет. Иван Ильич говорил. Он рассказывал о бурной своей молодости, о Желябове и Александре Михайловне, о
Вере Фигнер, об
огромном идеалистическом подъеме, который тогда был в революционной интеллигенции.
Обе сестры его
Вера и Надежда уже покинули сцену до зимы 1860–1861 года. И это была
огромная потеря; особенно уход
Веры Васильевны.
Однажды сидели мы в гостиной у Зиночки. У Зиночки была отдельная своя гостиная, с низенькими диванчиками и креслами, с
огромным великолепным зеркалом в раме из карельской березы. Сидела у нее еще ее подруга, курсистка
Вера Богдановская, впоследствии известный химик.
В соседней с ним комнате жила его землячка, курсистка Бестужевских курсов,
Вера Устиновна Дейша. Прекрасный женский лоб, темные стриженые волосы до плеч и
огромные синие глаза, серьезные, внимательно вглядывающиеся.
Дело
Веры Засулич вызвало
огромную сенсацию и прославило ее на весь мир.
В
огромном количестве рукописных и литографированных списков расходились его „Исповедь“, „В чем моя
вера“, „Так что же нам делать?“ Всего важнее — собственное нравственное усовершенствование, отказ от пользования преимуществами нашего привилегированного положения, непротивление злу насилием, отказ участвовать во всем, где применяется насилие.
К XIX веку Россия оформилась в
огромное, необъятное мужицкое царство, закрепощенное, безграмотное, но обладающее своей народной культурой, основанной на
вере, с господствующим дворянским классом, ленивым и малокультурным, нередко утерявшим религиозную
веру и национальный образ, с царем наверху, в отношении к которому сохранилась религиозная
вера, с сильной бюрократией и очень тонким и хрупким культурным слоем.
Но я верно поняла, что это действует ее
вера, и я разъяснила всем, что это из нее торчит граф Толстой и сильно-державно показывает всем образованным людям свой
огромный шиш. «Никаких-де визитов не надо!
Он вдруг замолчал.
Вера Дмитриевна стояла страшно бледная, с широко открытыми,
огромными глазами. И Ордынцев с ужасом почувствовал, что теперь все пропало и сказанного не воротишь ничем.
Потеряв
веру, Великий Инквизитор почувствовал, что
огромная масса людей не в силах вынести бремени свободы, раскрытой Христом.
Как я говорил, я не только старался избегать осуждения церковной
веры, я старался видеть ее с самой хорошей стороны и потому не отыскивал ее слабостей и, хорошо зная ее академическую литературу, я был совершенно незнаком с ее учительной литературой. Распространенный в таком
огромном количестве экземпляров еще в 1879 г. молитвенник, вызывающий сомнения самых простых людей, поразил меня.
Старый пан Опанас был уж такой человек, что если он что-нибудь делал, то всегда делал на славу; а как он был
огромный и верный борец за «православную
веру», то и терпеть не мог никаких «недоверков» — и добыл в Перегуды такого отца, который не потерпел бы ни люторей, ни жидов, ни — боже спаси — поляков.