Неточные совпадения
Смотрите вы на все эти чудеса, миры и
огни, и, ослепленные, уничтоженные величием, но богатые и счастливые небывалыми грезами, стоите, как статуя, и шепчете задумчиво: «Нет, этого не сказали мне ни карты, ни англичане, ни американцы, ни мои учители; говорило, но бледно и смутно, только одно чуткое поэтическое чувство; оно таинственно
манило меня еще ребенком сюда и шептало...
Рядом с этим царством
огня и железа картина широкого пруда с облепившими его домиками и зеленевшего по горам леса невольно
манила к себе глаз своим простором, свежестью красок и далекой воздушной перспективой.
Эта нечаянная встреча подлила масла в
огонь, который вспыхнул в уставшей душе набоба. Девушка начинала не в шутку его интересовать, потому что совсем не походила на других женщин. Именно вот это новое и неизвестное и
манило его к себе с неотразимою силой. Из Луши могла выработаться настоящая женщина — это верно: стоило только отшлифовать этот дорогой камень и вставить в надлежащую оправу.
Снова вспыхнул
огонь, но уже сильнее, ярче, вновь метнулись тени к лесу, снова отхлынули к
огню и задрожали вокруг костра, в безмолвной, враждебной пляске. В
огне трещали и ныли сырые сучья. Шепталась, шелестела листва деревьев, встревоженная волной нагретого воздуха. Веселые, живые языки пламени играли, обнимаясь, желтые и красные, вздымались кверху, сея искры, летел горящий лист, а звезды в небе улыбались искрам,
маня к себе.
Теперь, поди-ка, другой смотрит на тебя довлеющими глазами, и опять улыбаешься ты ему,
маня к себе и разжигая плоть неугасимым
огнём.
Маня задумалась, покраснела и, глядя в
огонь, добавила...
По вечерам
огни большого города, взбегавшие высоко наверх,
манили их, как волшебные светящиеся глаза, всегда обещая что-то новое, радостное, еще не испытанное, и всегда обманывая.
Не дух коварства и обмана
Манил трепещущим
огнем,
Не очи злобного шайтана
Светилися в ущельи том...
Свойство этих ночных
огней — приближаться, побеждая тьму, и сверкать, и обещать, и
манить своею близостью. Кажется, вот-вот еще два-три удара веслом — и путь кончен… А между тем — далеко!..
Мне часто вспоминается теперь и эта темная река, затененная скалистыми горами, и этот живой огонек. Много
огней и раньше и после
манили не одного меня своею близостью. Но жизнь течет все в тех же угрюмых берегах, а
огни еще далеко. И опять приходится налегать на весла…
Глаза ее блистали приветным
огнем, который третьего дня едва тлелся из-под длинных, черных ресниц; лицо ее, прежде несколько бледное, ныне оживилось румянцем здоровья и удовольствия; уста ее как будто улыбались встрече счастья и
манили насладиться им.