Неточные совпадения
— Лечат?
Кого? — заговорил он громко, как в столовой дяди Хрисанфа, и уже в две-три минуты его окружило человек шесть темных людей. Они стояли молча и механически однообразно повертывали головы то туда, где
огненные вихри заставляли трактиры подпрыгивать и падать, появляться и исчезать, то глядя в рот Маракуева.
— Дух летит… Витает орел белокрылый.
Огненный. Поет — слышите? Поет: испепелю! Да будет прахом… Кипит солнце. Орел небес. Радуйтесь! Низвергнет.
Кто властитель ада? Человек.
— Я не знаю, в каком смысле вы сказали про масонство, — ответил он, — впрочем, если даже русский князь отрекается от такой идеи, то, разумеется, еще не наступило ей время. Идея чести и просвещения, как завет всякого,
кто хочет присоединиться к сословию, незамкнутому и обновляемому беспрерывно, — конечно утопия, но почему же невозможная? Если живет эта мысль хотя лишь в немногих головах, то она еще не погибла, а светит, как
огненная точка в глубокой тьме.
Но нередкий в справедливом негодовании своем скажет нам: тот,
кто рачит о устройстве твоих чертогов, тот,
кто их нагревает, тот,
кто огненную пряность полуденных растений сочетает с хладною вязкостию северных туков для услаждения расслабленного твоего желудка и оцепенелого твоего вкуса; тот,
кто воспеняет в сосуде твоем сладкий сок африканского винограда; тот,
кто умащает окружие твоей колесницы, кормит и напояет коней твоих; тот,
кто во имя твое кровавую битву ведет со зверями дубравными и птицами небесными, — все сии тунеядцы, все сии лелеятели, как и многие другие, твоея надменности высятся надо мною: над источившим потоки кровей на ратном поле, над потерявшим нужнейшие члены тела моего, защищая грады твои и чертоги, в них же сокрытая твоя робость завесою величавости мужеством казалася; над провождающим дни веселий, юности и утех во сбережении малейшия полушки, да облегчится, елико то возможно, общее бремя налогов; над не рачившим о имении своем, трудяся деннонощно в снискании средств к достижению блаженств общественных; над попирающим родством, приязнь, союз сердца и крови, вещая правду на суде во имя твое, да возлюблен будеши.
— Я говорю, родимый мой:
кто Устюжанинову робить будет? Все уйдут с
огненной работы и с рудника тоже.
Особенно жутко приходилось разному сиротству, изработавшимся на
огненной работе старикам и вообще всем тем,
кто жил в семье из-за готового хлеба и промышлял по части разной домашности.
Около Самоварника собралась целая толпа, что его еще больше ободрило. Что же, пустой он человек, а все-таки и пустой человек может хорошим словом обмолвиться.
Кто в самом деле пойдет теперь в
огненную работу или полезет в гору? Весь кабак загалдел, как пчелиный улей, а Самоварник орал пуще всех и даже ругал неизвестно
кого.
Еще секунда, еще мгновение — и Ромашов пересекает очарованную нить. Музыка звучит безумным, героическим,
огненным торжеством. «Сейчас похвалит», — думает Ромашов, и душа его полна праздничным сиянием. Слышен голос корпусного командира, вот голос Шульговича, еще чьи-то голоса… «Конечно, генерал похвалил, но отчего же солдаты не отвечали? Кто-то кричит сзади, из рядов… Что случилось?»
Ярко рдеет белесое окуровское небо; огромные
комья сизых туч разорваны
огненными ручьями жёлтых и пурпуровых красок, в густом дыме вспыхивает и гаснет кровавое пламя, струится, сверкает расплавленное золото.
«Вот
кого я люблю!» — думал Саша про Еремея, не отводя глаз от застывшего в
огненном озарении сурового лица, равнодушного к шутке и разговору и так глубоко погруженного в думу, словно весь лес и вся земля думали вместе с ним.
Не глядя ни на
кого, никого не замечая, не отвечая на поталкивания и тихие и нежные зазывания проституток, пробирался по Моховой вдохновенный и одинокий, увенчанный неожиданною славой Персиков к
огненным часам у Манежа. Здесь, не глядя кругом, поглощенный своими мыслями, он столкнулся со странным, старомодным человеком, пребольно ткнувшись пальцами прямо в деревянную кобуру револьвера, висящего у человека на поясе.
—
Кто не повинуется ему, тот идет в геенну
огненную.
И не видел он, как ушел со двора перепуганный Петр, чтобы не показываться более. И с этого вечера до самой смерти Иисуса не видел Иуда вблизи его ни одного из учеников, и среди всей этой толпы были только они двое, неразлучные до самой смерти, дико связанные общностью страданий, — тот,
кого предали на поругание и муки, и тот,
кто его предал. Из одного кубка страданий, как братья, пили они оба, преданный и предатель, и
огненная влага одинаково опаляла чистые и нечистые уста.
При этих словах все поднялось, взмешалось, и
кто бежал к двери,
кто бросался к окнам; а в окна чрез двойные рамы врывался сплошной гул, и во тьме, окружающей дом, плыло большое
огненное пятно, от которого то в ту, то в другую сторону отделялись светлые точки. Невозможно было понять, что это такое. Но вот все это приближается и становится кучей народа с фонарями и пылающими головнями и сучьями в руках.
Он рисовал мне картину бедствий и отчаяния семейств тех,
кого губил Висленев, и эта картина во всем ее ужасе
огненными чертами напечатлелась в душе моей; сердце мое преисполнилось сжимающей жалостью, какой я никогда ни к
кому не ощущала до этой минуты, жалостью, пред которою я сама и собственная жизнь моя не стоили в моих глазах никакого внимания, и жажда дела, жажда спасения этих людей заклокотала в душе моей с такою силой, что я целые сутки не могла иметь никаких других дум, кроме одной: спасти людей ради их самих, ради тех,
кому они дороги, и ради его, совесть которого когда-нибудь будет пробуждена к тяжелому ответу.
— Я в это не входил, Василий Иваныч. Знаю лишь то, что эта прелестная женщина, с изумительным бюстом и совсем
огненными глазами — таких я не видал и в Андалузии, — искала на съезде лесопромышленников не
кого другого, как вас!..
—
Кто сказал что нельзя убивать, жечь и грабить? Мы будем убивать, и грабить, и жечь. Веселая, беспечная ватага храбрецов — мы разрушим все: их здания, их университеты и музеи; веселые ребята, полные
огненного смеха, — мы попляшем на развалинах. Отечеством нашим я объявлю сумасшедший дом; врагами нашими и сумасшедшими — всех тех,
кто еще не сошел с ума; и когда, великий, непобедимый, радостный, я воцарюсь над миром, единым его владыкою и господином, — какой веселый смех огласит вселенную!
Одни говорили, что на них сошли
огненные языки, другие говорили, что они видели самого умершего учителя и многое другое. Они выдумывали то, чего никогда не было, и лгали во имя того,
кто назвал нас лжецами, не хуже нас, сами не замечая этого. Одни говорили про других: ваши чудеса ненастоящие — наши настоящие, а те говорили про этих: нет, ваши ненастоящие, наши настоящие.
—
Кто ж проводит нас? — сказала княгиня, обратив с живым участием на Антона
огненные глаза свои.
—
Кому здоровье, а им анафема, двоедушникам!.. Клянусь всей роднею моею, покинутой в Москве, не щадить до конца жизни это проклятое племя, если встретятся они с нами в битве за новгородцев, хотя бы они налетели на нас на
огненных драконах! — вскричал князь Даниил Холмский.
А я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду;
кто же скажет брату своему: «рака» — подлежит синедриону, а
кто скажет: «безумный», подлежит геенне
огненной (23).