Неточные совпадения
— Не провожал, а открыл дверь, — поправила она. — Да, я это помню. Я ночевала у знакомых, и мне нужно было рано встать. Это — мои друзья, — сказала она, облизав губы. — К сожалению, они переехали в провинцию. Так это вас вели? Я не узнала… Вижу — ведут
студента, это довольно
обычный случай…
Клим усмехнулся, но промолчал. Он уже приметил, что все
студенты, знакомые брата и Кутузова, говорят о профессорах, об университете почти так же враждебно, как гимназисты говорили об учителях и гимназии. В поисках причин такого отношения он нашел, что тон дают столь различные люди, как Туробоев и Кутузов. С ленивенькой иронией,
обычной для него, Туробоев говорил...
Студент, молча, с
обычным серьезным видом и сжатыми губами, глядевший в синие очки, не сказал ни слова, но… встал и вышел из комнаты.
Раз оставив свой
обычный слегка насмешливый тон, Максим, очевидно, был расположен говорить серьезно. А для серьезного разговора на эту тему теперь уже не оставалось времени… Коляска подъехала к воротам монастыря, и
студент, наклонясь, придержал за повод лошадь Петра, на лице которого, как в открытой книге, виднелось глубокое волнение.
Обычная обстановка бедного холостого
студента: провисшая, неубранная кровать со скомканным одеялом, хромой стол и на нем подсвечник без свечи, несколько книжек на полу и на столе, окурки повсюду, а напротив кровати, вдоль другой стены — старый-престарый диван, на котором сейчас спал и храпел, широко раскрыв рот, какой-то чернокудрый и черноусый молодой человек.
— Вот уж — как в басне, — сказала она, — понес
студент обычный бред.
Даже в бытность мою
студентом, я не раз при расспросе о дороге в Фатьяново слыхал от окрестных крестьян вместо ответа на вопрос: «К Борисову?» вопрос: «К забалованному?» Это было
обычное имя Петра Яковлевича у соседних крестьян. Понятно, что соседним помещикам, не соприкасавшимся со сферами лакейских и девичьих, знакома была только забавная сторона Борисова.
Никто не знал, да и она, кажется, позабыла, почему ей не пришлось выйти замуж за своего
студента, но каждый год, когда появлялось
обычное воззвание о помощи нуждающимся
студентам, она посылала в комитет аккуратно сложенную сторублевую бумажку «от неизвестной».
— Иосиф Игнатьевич вас ждет к обеду, — сообщил управляющий, дернув руку
студента своим
обычным пожатием; — если готовы, пойдемте.
6 марта, по вывешенному объявлению,
студенты собрались в актовом зале университета. Взошел на кафедру ректор, Иван Ефимович Андреевский. С
обычным своим жестом, простирая к
студентам руки, он заговорил взволнованно...
Он осмотрел стол, уверился, что отверстия для стока жидкости открыты, и жестяные ведра висят на своих
обычных местах, затем он выполоскал под краном губку, и, увидев на столе красное пятно, с необычайным усердием снова обмыл стол и даже вытер стены, прибрал в угол чьи-то забытые калоши и выходя столкнулся в дверях с двумя
студентами.