Неточные совпадения
— Я вам удивляюсь, — сказал доктор, пожав мне крепко руку. — Дайте пощупать пульс!.. Ого! лихорадочный!.. но на
лице ничего не заметно… только глаза у вас блестят ярче
обыкновенного.
Возвратясь, я нашел у себя доктора. На нем были серые рейтузы, архалук и черкесская шапка. Я расхохотался, увидев эту маленькую фигурку под огромной косматой шапкой: у него
лицо вовсе не воинственное, а в этот раз оно было еще длиннее
обыкновенного.
Чичиков поднял несколько бровь, услышав такое отчасти греческое имя, которому, неизвестно почему, Манилов дал окончание на «юс», но постарался тот же час привесть
лицо в
обыкновенное положение.
Наконец Манилов поднял трубку с чубуком и поглядел снизу ему в
лицо, стараясь высмотреть, не видно ли какой усмешки на губах его, не пошутил ли он; но ничего не было видно такого, напротив,
лицо даже казалось степеннее
обыкновенного; потом подумал, не спятил ли гость как-нибудь невзначай с ума, и со страхом посмотрел на него пристально; но глаза гостя были совершенно ясны, не было в них дикого, беспокойного огня, какой бегает в глазах сумасшедшего человека, все было прилично и в порядке.
Из толпы узких, небольших и
обыкновенных голов высовывал свое толстое
лицо мясник, наблюдал весь процесс с видом знатока и разговаривал односложными словами с оружейным мастером, которого называл кумом, потому что в праздничный день напивался с ним в одном шинке.
— Одни играют в карты, другие словами, а вы — молчите, точно иностранец. А
лицо у вас —
обыкновенное, и человек вы, должно быть, сухой, горячий, упрямый — да?
Все, кроме Елены. Буйно причесанные рыжие волосы, бойкие, острые глаза, яркий наряд выделял Елену, как чужую птицу, случайно залетевшую на
обыкновенный птичий двор. Неслышно пощелкивая пальцами, улыбаясь и подмигивая, она шепотом рассказывала что-то бородатому толстому человеку, а он, слушая, вздувался от усилий сдержать смех,
лицо его туго налилось кровью, и рот свой, спрятанный в бороде, он прикрывал салфеткой. Почти голый череп его блестел так, как будто смех пробивался сквозь кость и кожу.
Вот причина, по которой Штольц не мог уловить у ней на
лице и в словах никакого знака, ни положительного равнодушия, ни мимолетной молнии, даже искры чувства, которое хоть бы на волос выходило за границы теплой, сердечной, но
обыкновенной дружбы.
Она простодушно усмехнулась, и в ту ж минуту опять
лицо ее приняло свое
обыкновенное выражение.
Например, говорит, в «Горе от ума» — excusez du peu [ни больше ни меньше (фр.).] — все
лица самые
обыкновенные люди, говорят о самых простых предметах, и случай взят простой: влюбился Чацкий, за него не выдали, полюбили другого, он узнал, рассердился и уехал.
Вечером этого многознаменательного дня в кабинете Василья Назарыча происходила такая сцена. Сам старик полулежал на свеем диване и был бледнее
обыкновенного. На низенькой деревянной скамеечке, на которую Бахарев обыкновенно ставил свою больную ногу, теперь сидела Надежда Васильевна с разгоревшимся
лицом и с блестящими глазами.
Сама по себе Матрешка была самая
обыкновенная, всегда грязная горничная, с порядочно измятым глупым
лицом и большими темными подглазницами под бойкими карими глазами; ветхое ситцевое платье всегда было ей не впору и сильно стесняло могучие юные формы.
Старик китаец не был похож на
обыкновенных рабочих-китайцев. Эти руки с длинными пальцами, этот профиль и нос с горбинкой и какое-то особенное выражение
лица говорили за то, что он попал в тайгу случайно.
Надеюсь, я успел достичь этого, что каждый порядочный человек нового поколения узнает
обыкновенный тип своих добрых знакомых в моих трех действующих
лицах.
Но эти люди, которые будут с самого начала рассказа думать про моих Веру Павловну, Кирсанова, Лопухова: «ну да, это наши добрые знакомые, простые
обыкновенные люди, как мы», — люди, которые будут так думать о моих главных действующих
лицах, все-таки еще составляют меньшинство публики.
Он узнал Кирила Петровича, и ужасное смятение изобразилось на
лице его: багровый румянец заступил место
обыкновенной бледности, глаза засверкали, он произносил невнятные звуки.
Лицо ее было задумчиво, в нем яснее
обыкновенного виднелся отблеск вынесенного в прошедшем и та подозрительная робость к будущему, то недоверие к жизни, которое всегда остается после больших, долгих и многочисленных бедствий.
Однако
лицо ее было бледнее
обыкновенного.
Лицо его было в полтора больше
обыкновенного и как-то шероховато, огромный рыбий рот раскрывался до ушей, светло-серые глаза были не оттенены, а скорее освещены белокурыми ресницами, жесткие волосы скудно покрывали его череп, и притом он был головою выше меня, сутуловат и очень неопрятен.
— «Рост два аршина пять вершков» — кажется, так; «
лицо чистое» — так; «глаза голубые, волосы на голове белокурые, усы и бороду бреет, нос и рот
обыкновенные; особая примета: на груди возле левого соска родимое пятно величиною с гривенник»… Конька! возьми свечу! посмотри!
Вот вам в пример Фома Григорьевич; кажется, и не знатный человек, а посмотреть на него: в
лице какая-то важность сияет, даже когда станет нюхать
обыкновенный табак, и тогда чувствуешь невольное почтение.
Бродский был человек взрослый, солидный, но в его устах это двустишие казалось мне как-то особенно выразительным. Однажды он куда-то ушел и вернулся довольно поздно. Мне показалось при этом, что у него
лицо не совсем
обыкновенное, слегка одутловатое, как у Корниловича, а нос красноватый. Он порывисто обнял меня и сказал...
Лицо его было немного краснее
обыкновенного, и только.
Лицо у него было не совсем
обыкновенное: правильные черты с греческим профилем, большие выразительные глаза, полные губы, тонкие усы и небольшая русая бородка.
Лицо у него было
обыкновенное, кажется, даже довольно красивое, но черты не запоминались, а оставалось только впечатление бледности…
— Теперь ничего подобного не бывает, — резко сказал Петр, подъехавший тоже к экипажу. Подняв брови и насторожившись к топоту соседних лошадей, он заставил свою лошадь идти рядом с коляской… Его
лицо было бледнее
обыкновенного, выдавая глубокое внутреннее волнение… — Теперь все это уже исчезло, — повторил он.
К этому-то разряду «
обыкновенных», или «ординарных», людей принадлежат и некоторые
лица нашего рассказа, доселе (сознаюсь в том) мало разъясненные читателю. Таковы именно Варвара Ардалионовна Птицына, супруг ее, господин Птицын, Гаврила Ардалионович, ее брат.
— Удивительное
лицо! — ответил князь, — и я уверен, что судьба ее не из
обыкновенных. —
Лицо веселое, а она ведь ужасно страдала, а? Об этом глаза говорят, вот эти две косточки, две точки под глазами в начале щек. Это гордое
лицо, ужасно гордое, и вот не знаю, добра ли она? Ах, кабы добра! Всё было бы спасено!
Лицо ее было бледнее
обыкновенного, точно она худо проспала ночь.
Комната Нюрочки помещалась рядом с столовой. В ней стояли две кровати, одна Нюрочкина, другая — Катри. Девочка, совсем раздетая, лежала в своей постели и показалась Петру Елисеичу такою худенькой и слабой. Лихорадочный румянец разошелся по ее тонкому
лицу пятнами, глаза казались темнее
обыкновенного. Маленькие ручки были холодны, как лед.
По диванам и козеткам довольно обширной квартиры Райнера расселились: 1) студент Лукьян Прорвич, молодой человек, недовольный университетскими порядками и желавший утверждения в обществе коммунистических начал, безбрачия и вообще естественной жизни; 2) Неофит Кусицын, студент, окончивший курс, — маленький, вострорыленький, гнусливый человек, лишенный средств совладать с своим самолюбием, также поставивший себе обязанностью написать свое имя в ряду первых поборников естественной жизни; 3) Феофан Котырло, то, что поляки характеристично называют wielke nic, [Букв.: великое ничто (польск.).] — человек, не умеющий ничего понимать иначе, как понимает Кусицын, а впрочем, тоже коммунист и естественник; 4) лекарь Сулима, человек без занятий и без определенного направления, но с непреодолимым влечением к бездействию и покою;
лицом черен, глаза словно две маслины; 5) Никон Ревякин, уволенный из духовного ведомства иподиакон, умеющий везде пристроиваться на чужой счет и почитаемый неповрежденным типом широкой русской натуры; искателен и не прочь действовать исподтишка против лучшего из своих благодетелей; 6) Емельян Бочаров, толстый белокурый студент, способный на все и ничего не делающий; из всех его способностей более других разрабатывается им способность противоречить себе на каждом шагу и не считаться деньгами, и 7) Авдотья Григорьевна Быстрова, двадцатилетняя девица, не знающая, что ей делать, но полная презрения к
обыкновенному труду.
Кроме
обыкновенных посетителей этого дома, мы встречаем здесь множество гостей, вовсе нам не знакомых, и несколько таких
лиц, которые едва мелькнули перед читателем в самом начале романа и которых читатель имел полное право позабыть до сих пор.
Мать, которой, без сомнения, наскучили наши печальные
лица, очень этому обрадовалась и старалась еще более развеселить нас; сама предложила нам пойти удить на мельницу, которая находилась в нескольких десятках шагов, так что шум воды, падающей с мельничных колес, и даже гуденье жерновов раздавалось в ушах и заставляло нас говорить громче
обыкновенного.
Веселенький деревенский домик полковника, освещенный солнцем, кажется, еще более
обыкновенного повеселел. Сам Михайло Поликарпыч, с сияющим
лицом, в своем домашнем нанковом сюртуке, ходил по зале: к нему вчера только приехал сын его, и теперь, пока тот спал еще, потому что всего было семь часов утра, полковник разговаривал с Ванькой, у которого от последней, вероятно, любви его появилось даже некоторое выражение чувств в
лице.
Вихров дал ему даже на дом прочесть свои черновые экземпляры; Живин читал их около недели, и когда приехал к Вихрову, то имел
лицо серьезнее
обыкновенного.
В день вечера Клеопатра Петровна оделась франтоватее
обыкновенного и причесалась как-то удивительно к
лицу.
— Во Франции так называемые les tribunaux ordinaires [
обыкновенные суды (франц.).] были весьма независимы: король не мог ни сменять, ни награждать, ни перемещать даже судей; но зато явился особенный суд, le tribunal exceptionnel [суд для рассмотрения дел, изъятых из общего судопроизводства (франц.).], в который мало-помалу перенесли все казенные и общественные дела, а затем стали переносить и дела частных
лиц.
— Вот, брат, целый час жду тебя и, признаюсь, никак не ожидал… тебя так найти, — продолжал он, осматриваясь в комнате и неприметно мигая мне на Елену. В глазах его изображалось изумление. Но, вглядевшись в него ближе, я заметил в нем тревогу и грусть.
Лицо его было бледнее
обыкновенного.
Это наивное раздвоение ребенка и размышляющей женщины, эта детская и в высшей степени правдивая жажда истины и справедливости и непоколебимая вера в свои стремления — все это освещало ее
лицо каким-то прекрасным светом искренности, придавало ему какую-то высшую, духовную красоту, и вы начинали понимать, что не так скоро можно исчерпать все значение этой красоты, которая не поддается вся сразу каждому
обыкновенному, безучастному взгляду.
Лицо ее, действительно, приняло озабоченное выражение; бровки сдвинулись больше
обыкновенного.
Точно так же и ухо не могло уловить
обыкновенного разговора, и он делал какое-то сосредоточенно-глупое
лицо, стараясь не выдавать своей глухоты.
Очнулся — уже стоя перед Ним, и мне страшно поднять глаза: вижу только Его огромные, чугунные руки — на коленях. Эти руки давили Его самого, подгибали колени. Он медленно шевелил пальцами.
Лицо — где-то в тумане, вверху, и будто вот только потому, что голос Его доходил ко мне с такой высоты, — он не гремел как гром, не оглушал меня, а все же был похож на
обыкновенный человеческий голос.
Министр принимал в свой
обыкновенный час. Он обошел трех просителей, принял губернатора и подошел к черноглазой, красивой, молодой женщине в черном, стоявшей с бумагой в левой руке. Ласково-похотливый огонек загорелся в глазах министра при виде красивой просительницы, но, вспомнив свое положение, министр сделал серьезное
лицо.
Самая
обыкновенная жизненная обстановка — и та на каждом шагу ставит нас
лицом к
лицу с искушениями.
В этой повести действие происходило уже не в Америке, а где-то в тамбовской деревне. Действующие
лица были
обыкновенные люди: клеветники, лжецы и всякого рода изверги — во фраках, изменницы в корсетах и в шляпках. Все было прилично, на своих местах.
Александров внимательно рассматривал
лицо знаменитого поэта, похожее на кукушечье яйцо и тесной раскраской и формой. Поэт понравился юноше: из него, сквозь давно наигранную позу, лучилась какая-то добрая простота. А театральный жест со столовым ножом Александров нашел восхитительным: так могут делать только люди с яркими страстями, не боящиеся того, что о них скажут и подумают
обыкновенные людишки.
Наш принц вдруг, ни с того ни с сего, сделал две-три невозможные дерзости разным
лицам, то есть главное именно в том состояло, что дерзости эти совсем неслыханные, совершенно ни на что не похожие, совсем не такие, какие в
обыкновенном употреблении, совсем дрянные и мальчишнические, и черт знает для чего, совершенно без всякого повода.
Он вошел к Кириллову, имея вид злобный и задорный. Ему как будто хотелось, кроме главного дела, что-то еще лично сорвать с Кириллова, что-то выместить на нем. Кириллов как бы обрадовался его приходу; видно было, что он ужасно долго и с болезненным нетерпением его ожидал.
Лицо его было бледнее
обыкновенного, взгляд черных глаз тяжелый и неподвижный.
Возбудил любопытство и Николай Всеволодович:
лицо его было бледнее
обыкновенного, а взгляд необычайно рассеян.
Что-то вроде небольшого румянца пробежало при этом вопросе по
лицу молодого человека, и глаза его как бы более
обыкновенного забегали.