Ручным работам она училась усердно и понятливо, но обыкновенно спешно, торопливо кончала свой урок у старой бабушки или у старшей сестры и сейчас же бежала к книге, забивалась с нею в угол и зачитывалась до того, что не могла давать никакого ответа на самые простые,
обыденные вопросы домашних.
Неточные совпадения
— А! Это расплата за Прометеев огонь! Мало того что терпи, еще люби эту грусть и уважай сомнения и
вопросы: они — переполненный избыток, роскошь жизни и являются больше на вершинах счастья, когда нет грубых желаний; они не родятся среди жизни
обыденной: там не до того, где горе и нужда; толпы идут и не знают этого тумана сомнений, тоски
вопросов… Но кто встретился с ними своевременно, для того они не молот, а милые гости.
Но ежели даже такая женщина, как княжна Оболдуй-Тараканова, не может дать себе надлежащего отчета ни в том, что она охраняет, ни в том, что отрицает, то что же можно ждать от того несметного легиона обыкновенных женщин, из которого, без всякой предвзятой мысли, но с изумительным постоянством, бросаются палки в колеса человеческой жизни? Несколько примеров, взятых из
обыденной жизненной практики, лучше всего ответят на этот
вопрос.
Может быть, потому, что мысль, атрофированная продолжительным бездействием, вообще утратила цепкость; но, может быть, и потому, что затронутая мною материя представляла нечто до того
обыденное, что и
вопросы и ответы по ее поводу предполагаются фаталистически начертанными в человеческом сердце и, следовательно, одинаково праздными.
Спокойно и точно, как будто дело шло о самом
обыденном домашнем распоряжении, Николай Всеволодович сообщил ему, что на днях, может быть даже завтра или послезавтра, он намерен свой брак сделать повсеместно известным, «как полиции, так и обществу», а стало быть, кончится сам собою и
вопрос о фамильном достоинстве, а вместе с тем и
вопрос о субсидиях.
Ученье началось быстро и успешно; сначала наставница и ученик говорили по-немецки, разумеется, об
обыденных предметах, а потом разговор их стал переходить и на нравственные, сердечные
вопросы.
Что бы и кто бы ни встретился по дороге: хохол в широких белых шароварах, лениво идущий рядом с парой сивых круторогих волов, придорожная корчма, еврейская «балагула», бархатное поле, распаханное под озими, — все вызывает его пытливые
вопросы и замечания, дышащие то глубоким, почти философским пониманием простой
обыденной жизни, то резким сарказмом, то неудержимым потоком веселья…
Профессиональным писателем он совсем не смотрел, и только его разговор, даже касаясь предметов
обыденных, мелких подробностей заграничной жизни, облекался в очень литературную форму, полон был замечаний, тонко продуманных и хорошо выраженных; но и тогда уже для того, кто ищет в крупных литературных деятелях подъема высших интересов, отзывчивости на жгучие
вопросы времени, Гончаров не мог быть человеком, способным увлекать строем своей беседы.
Разговор трапезовавших был односложен и вертелся на
обыденных предметах: князь Никита не начинал своего рассказа о событиях в Александровской слободе, а брат его не задавал до защемления сердца интересующих его
вопросов.