Неточные совпадения
Озябшими руками Самгин снял очки, протер стекла, оглянулся: маленькая комната, овальный стол, диван, три
кресла и полдюжины мягких стульев малинового цвета у стен, шкаф с книгами, фисгармония, на стене большая репродукция с картины Франца Штука «Грех» — голая женщина, с грубым лицом, в
объятиях змеи, толстой, как водосточная труба, голова змеи — на плече женщины.
— Что с ним делать теперь! И как он мог оставить вас для меня, не понимаю! — воскликнула Катя. — Вот как теперь увидала вас и не понимаю! — Наташа не отвечала и смотрела в землю. Катя помолчала немного и вдруг, поднявшись со стула, тихо обняла ее. Обе, обняв одна другую, заплакали. Катя села на ручку
кресел Наташи, не выпуская ее из своих
объятий, и начала целовать ее руки.
Он схватил ее и, подняв как ребенка, отнес в свои
кресла, посадил ее, а сам упал перед ней на колена. Он целовал ее руки, ноги; он торопился целовать ее, торопился наглядеться на нее, как будто еще не веря, что она опять вместе с ним, что он опять ее видит и слышит, — ее, свою дочь, свою Наташу! Анна Андреевна, рыдая, охватила ее, прижала голову ее к своей груди и так и замерла в этом
объятии, не в силах произнесть слова.
Перед диваном, на круглом столе, покрытом чистой скатертью, возвышался наполненный душистым шоколадом, окруженный чашками, графинами с сиропом, бисквитами и булками, даже цветами, — огромный фарфоровый кофейник; шесть тонких восковых свечей горело в двух старинных серебряных шандалах; с одной стороны дивана вольтеровское
кресло раскрывало свои мягкие
объятия — и Санина посадили именно в это
кресло.
Загоскин же, услыхавши мое имя, как буря восстал из-за стола, разбрасывая бумаги, опрокидывая
кресла, давя людей, ворвался в канцелярию, вырвал меня у Кокошкина и, говоря без преувеличения, едва не задушил в своих
объятиях: впрочем, это была его обыкновенная манера.
И он, говоря это слово, неожиданно привлек к себе Ванскок в
объятия и в то же мгновение… шатаясь, отлетел от нее на три шага в сторону, упал в
кресло и тяжело облокотился обеими руками на стол.
— Богу хвала: вы живы! — воскликнул он по-французски и, вскочив с места, заключил меня в свои
объятия и, посадив в
кресло, подал мне стакан воды с каплей какого-то вина.
Друг мой, городовой Мухолов, сидел в моем любимом
кресле, и на коленях у него помещалась Марья Дементьевна; он держал ее в своих
объятиях и покрывал ее лицо звучными поцелуями, а она нежно перебирала волосы на его голове…
— Ты солгал, не правда ли, это была ложь? Ты меня любишь, любишь еще! — лихорадочно твердила она, силой сажая его в
кресло и не выпуская из своих
объятий. — О, Пьер, как я люблю, как я люблю тебя!
Малюта, привыкший к подобного рода припадкам Иоанна, схватил его в свои мощные
объятия и держал над
креслом почти на весу, не давая удариться головою бившемуся в его руках царю.
Мариорице, раскинувшейся на бархате
кресел, которые, казалось, бережно отверзали ей свои древние ручки, как старец осторожно принимает в иссохшие
объятия милое дитя свое, — Мариорице приятны были искренние ласки горничной.