Неточные совпадения
Мать и невестка встретили его как обыкновенно; они расспрашивали его о поездке за
границу, говорили об
общих знакомых, но ни словом не упомянули о его связи с Анной.
Общая летняя эмиграция увлекла было за
границу и его, как вдруг дело решилось неожиданно иначе.
Поселенцы, по обыкновению, покинули свои места, угнали скот, и кто мог, бежал дальше от
границ Кафрарии. Вся пограничная черта представляла одну картину
общего движения. Некоторые из фермеров собирались толпами и укреплялись лагерем в поле или избирали убежищем укрепленную ферму.
Правительства были рады этому направлению и сначала поощряли развитие международных ненавистей; массы снова лепились около племенного родства, узел которого затягивался туже, и снова отдалялись от
общих требований улучшения своего быта;
границы становились непроходимее, связь и сочувствие между народами обрывались.
Отец мой провел лет двенадцать за
границей, брат его — еще дольше; они хотели устроить какую-то жизнь на иностранный манер без больших трат и с сохранением всех русских удобств. Жизнь не устроивалась, оттого ли, что они не умели сладить, оттого ли, что помещичья натура брала верх над иностранными привычками? Хозяйство было
общее, именье нераздельное, огромная дворня заселяла нижний этаж, все условия беспорядка, стало быть, были налицо.
И сразу успех неслыханный. Дворянство так и хлынуло в новый французский ресторан, где, кроме
общих зал и кабинетов, был белый колонный зал, в котором можно было заказывать такие же обеды, какие делал Оливье в особняках у вельмож. На эти обеды также выписывались деликатесы из-за
границы и лучшие вина с удостоверением, что этот коньяк из подвалов дворца Людовика XVI, и с надписью «Трианон».
Общему изумлению не было
границ и меры: все было устроено, приготовлено, даже сделано наполовину — и вдруг…
Это фигуральное выражение довело
общее негодование до последних
границ, и доктору ничего не оставалось, как только покрыть свой грех самым строгим исполнением долга.
Когда все собрались в обеденную залу, в которой принимал гостей генерал,
общее напряжение достигло последних
границ.
— Мне показалось еще за
границей, что можно и мне быть чем-нибудь полезною. Деньги у меня свои и даром лежат, почему же и мне не поработать для
общего дела? К тому же мысль как-то сама собой вдруг пришла; я нисколько ее не выдумывала и очень ей обрадовалась; но сейчас увидала, что нельзя без сотрудника, потому что ничего сама не умею. Сотрудник, разумеется, станет и соиздателем книги. Мы пополам: ваш план и работа, моя первоначальная мысль и средства к изданию. Ведь окупится книга?
Знал только, что у него какие-то старые счеты с «теми людьми», и хотя сам был в это дело отчасти замешан сообщенными ему из-за
границы инструкциями (впрочем, весьма поверхностными, ибо близко он ни в чем не участвовал), но в последнее время он всё бросил, все поручения, совершенно устранил себя от всяких дел, прежде же всего от «
общего дела», и предался жизни созерцательной.
Песня эта, может быть и несходная с действительными событиями, согласна, однако, с духом того века. Не полно и не ясно доходили до народа известия о том, что случалось при царском дворе или в кругу царских приближенных, но в то время, когда сословия еще не были разъединены правами и не жили врозь одно другого, известия эти, даже искаженные, не выходили из
границ правдоподобия и носили на себе печать
общей жизни и
общих понятий.
Затем мы обсуждали казусы, возникавшие во время утренних заседаний в присутственных местах, и
общим советом решали вопросы об истинных свойствах ассигновки, подлежащей удовлетворению, об единокровии и единоутробии, о
границах, далее которых усышка не должна быть допускаема, о том, следует ли вынутие из пробоя затычки признавать признаком взлома, и т. д.
Обыкновенно
границы обозначаются урочищами, [Урочище — естественный межевой знак (речка, гора, овраг и т. п.).] например вот так: «От устья речки Конлыелга до сухой березы на волчьей тропе, а от сухой березы прямо на
общий сырт, [Сырт — водораздел; возвышенность, разделяющая притоки двух рек.] а от
общего сырта до лисьих нор, от лисьих нор до Солтамраткиной борти» и прочее.
Плата тем, кои нанимаются в линейную стражу, самая малая: потому что они, имея в форпостах и крепостях свои собственные домы, скотоводство, мену и все имущество, невольно идут оберегать
границу, хотя, впрочем, необходимость сия лишает их права участвовать в
общих рыбных промыслах.
Чай прошел в самой непринужденной дружеской беседе, причем все старались только об одном: чтобы как можно угодить друг другу. Отец Крискент торжествовал и умиленно поглядывал на Татьяну Власьевну, выглядывавшую в своем шелковом темно-синем сарафане настоящей боярыней. Гордей Евстратыч, в новом городском платье, старался держаться непринужденно и весело шутил. Когда подана была закуска,
общее настроение достигло последних
границ умиления, и Нил Поликарпович еще раз облобызался с Гордеем Евстратычем.
Являются представления об
общем благе, об общечеловеческой семье, о праве на счастье; и чем больше расширяются
границы этих представлений, тем больше находит для себя, в этих
границах, работы человеческая мысль и деятельность.
Из этих фактов очевидно одно: что, вопреки
общему мнению, как замечает сам же историк в другом месте (том III, стр. 179), Петр искал за
границею единственно средств ввести и утвердить в России морское дело, едва ли помышляя тогда о преобразовании своего государства по примеру государств западных.
Бенни доказывал обер-полицеймейстеру Анненкову, что мера эта совершенно безопасна и дозволяется почти везде за
границею, да и у нас в Риге, а между тем она и усилит средства огнегасительной команды, когда будет являться в помощь ей на пожары, и в то же самое время докажет, что у молодых людей, из которых она будет навербована, нет ничего
общего с зажигателями.
Сегодня Л. был у меня. Очень хвалил. Сделал несколько замечаний относительно разных мелочей, но в
общем очень хвалил. Если бы профессора взглянули на мою картину его глазами! Неужели я не получу, наконец, того, к чему стремится каждый ученик академии, — золотой медали? Медаль, четыре года жизни за
границей, да еще на казенный счет, впереди — профессура… Нет, я не ошибся, бросив эту печальную будничную работу, грязную работу, где на каждом шагу натыкаешься на какого-нибудь рябининского глухаря.
Всеобщее, мысль, идея — начало, из которого текут все частности, единственная нить Ариадны, — теряется у специалистов, упущена из вида за подробностями; они видят страшную опасность: факты, явления, видоизменения, случаи давят со всех сторон; они чувствуют природный человеку ужас заблудиться в многоразличии всякой всячины, ничем не сшитой; они так положительны, что не могут утешаться, как дилетанты, каким-нибудь
общим местом, и в отчаянии, теряя единую, великую цель науки, ставят
границей стремления Orientierung [ориентацию (нем.).].
Сначала это говорилось довольно неопределенно, в
общих чертах, мимоходом, по поводу споров с «Русскою беседой» о народности, потом прямее высказали, что нам теперь нужно заимствовать многое от просвещенного Запада; наконец как-то в конце года, кажется по поводу статьи г. Григорьева о Грановском, решительно было высказано, что молодым ученым нашим полезно ездить учиться за
границу.
И, как только кончилась война, мы и принялись за дело: тысячи народа хлынули за
границу, внешняя торговля усилилась с понижением тарифа, иностранцы явились к нам строить железные дороги, от нас поехали молодые люди в иностранные университеты, в литературе явились целые периодические издания, посвященные переводам замечательнейших иностранных произведений, в университетах предполагаются курсы
общей литературы, английского и французского судопроизводства и пр.
Это-с единоличное мнение министра государственных имуществ, который, когда был возбужден
общий вопрос по сему предмету, то полагал с своей стороны, что на те случаи, где нарушены
границы генерального межевания, не должно распространяться десятилетней давности, и с ним, однако, никто не согласился…
— Скорняков боится, уже пустил слух, что этой зимою начнёт сводить лес свой, — хочет задобрить народ, чтобы молчали про шинок-то, — работа, дескать, будет. А Астахов кричит — врёт он, лес у нас с ним
общий, не деленый, ещё тяжба будет в суде насчёт
границ… Не знают мужики, чью руку держать, а в душе всем смерть хочется, чтобы оба сгинули!
В этом он был более"эмигрант", чем многие наши писатели, начиная с Тургенева; а ведь тот, хоть и не кончил дни свои в политическом изгнании, но умер также на чужбине и, в
общем, жил за
границей еще дольше Герцена, да еще притом в тесном общении с семьей, где не было уже ничего русского.
— Да и никто не находит, а это все за
границей. Мы с ним когда-то раз даже жили на одной улице, и я ничего премудрого в нем не замечал. И помню, он был раз и в театре, а потом у
общих знакомых, и когда всем подали чай, он сказал человеку: «подай мне, братец, рюмку водки».
С сестрой Антонина Сергеевна никогда не имела
общей жизни. Детство они провели врозь — Лидию. отдали в тот институт, где теперь Лили, замуж она выходила, когда Гаярин засел в деревне; ее первого мужа сестра даже никогда не видала. И второй ее брак состоялся вдали от них. Она почти не расставалась с Петербургом, ездила только за
границу, на воды, и в Биарриц, да в Париж, исключительно для туалетов.
Некто Пулавский, служивший поверенным в делах у разных вельмож и тем снискавший себе состояние и связи, проектировал план
общей конфедерации. Втайне приобретая приверженцев и средства, он отправился в местечко Бар, близ турецкой
границы, и тут впервые конфедераты, в числе восьми человек, подписали акт конфедерации 29 февраля 1768 года.
Вернувшись из-за
границы, князь поселился в своем великолепном доме на Тверской улице, куда для совместной с ним жизни приехала и окончившая курс в Смольном институте в Петербурге его сестра Александра Яковлевна, или, как он ее называл, Alexandrine. У последней было отделенное по завещанию отцом и матерью приданое, состоящее из капиталов и имений в разных губерниях и в
общей сложности превышающее миллион.
Федор Дмитриевич между тем работал усиленно за
границей и следы этой работы, появляясь и в специальной медицинской, и в
общей прессе, делали его имя все популярнее и популярнее в России.
Летом еще в 1809 году, Пьер вернулся в Петербург. По переписке наших масонов с заграничными было известно, что Безухов успел за
границей получить доверие многих высокопоставленных лиц, проник многие тайны, был возведен в высшую степень и везет с собою многое для
общего блага каменьщического дела в России. Петербургские масоны все приехали к нему, заискивая в нем, и всем показалось, что он что-то скрывает и готовит.