Неточные совпадения
Одна треть государственных людей, стариков, были приятелями его
отца и знали его в рубашечке; другая треть были с ним на «ты», а третья — были хорошие знакомые; следовательно, раздаватели земных благ в виде мест, аренд, концессий и тому подобного были все ему приятели и не могли
обойти своего; и Облонскому не нужно было особенно стараться, чтобы получить выгодное место; нужно было только не отказываться, не завидовать, не ссориться, не обижаться, чего он, по свойственной ему доброте, никогда и не делал.
Клим думал, но не о том, что такое деепричастие и куда течет река Аму-Дарья, а о том, почему, за что не любят этого человека. Почему умный Варавка говорит о нем всегда насмешливо и обидно?
Отец, дедушка Аким, все знакомые, кроме Тани,
обходили Томилина, как трубочиста. Только одна Таня изредка спрашивала...
Что же, господа присяжные, я не могу
обойти умолчанием эту внезапную черту в душе подсудимого, который бы, казалось, ни за что не способен был проявить ее, высказалась вдруг неумолимая потребность правды, уважения к женщине, признания прав ее сердца, и когда же — в тот момент, когда из-за нее же он обагрил свои руки кровью
отца своего!
Обходя скит,
отец Паисий вдруг вспомянул об Алеше и о том, что давно он его не видел, с самой почти ночи.
С этих пор патриотическое возбуждение и демонстрации разлились широким потоком. В городе с барабанным боем было объявлено военное положение. В один день наш переулок был занят отрядом солдат. Ходили из дома в дом и отбирали оружие. Не
обошли и нашу квартиру: у
отца над кроватью, на ковре, висел старый турецкий пистолет и кривая сабля. Их тоже отобрали… Это был первый обыск, при котором я присутствовал. Процедура показалась мне тяжелой и страшной.
Отец очень любил
обходить с ружьем по следу русаков и охотился иногда за ними; но, к сожалению, он не брал меня с собою, говоря, что для меня это будет утомительно и что я буду ему мешать.
Мать и мы с сестрицей очень ему обрадовались, но
отец был невесел; многие башкирцы и все припущенники, то есть жители Киишек и Тимкина, объявили спор и дачу
обошли черными (спорными) столбами: обмежеванье белыми столбами означало бесспорность владения.
Алеша хоть и много говорил, много рассказывал, по-видимому желая развеселить ее и сорвать улыбку с ее невольно складывавшихся не в улыбку губ, но заметно
обходил в разговоре Катю и
отца. Вероятно, вчерашняя его попытка примирения не удалась.
В Суздальской тюрьме содержалось четырнадцать духовных лиц, всё преимущественно за отступление от православия; туда же был прислан и Исидор.
Отец Михаил принял Исидора по бумаге и, не разговаривая с ним, велел поместить его в отдельной камере, как важного преступника. На третьей неделе пребывания Исидора в тюрьме
отец Михаил
обходил содержащихся. Войдя к Исидору, он спросил: не нужно ли чего?
Та жизнь, о которой хвалебно и красочно говорил
отец,
обошла город, в котором человек, по имени Самсон, был горбат, плешив, кривонос и шил картузы из старых штанов.
— И было ему тридцать шесть годов о ту пору, как
отец послал его в Питер с партией сала, и надумал он
отца обойти, прибыл в Питер-то да депеш
отцу и пошли: тятенька-де, цены на сало нет никакой! Получил старый-то Аржанов депеш, взял медный таз, вышел в прихожую горницу, встал на колени да, наклоня голову-то над тазом, — чирк себя ножиком по горлу, тут и помер.
— Ничего не знаешь. Ты слушай меня. Когда так палка лежит, ты через нее не шагай, а или
обойди, или скинь так-то с дороги, да молитву прочти: «
Отцу и Сыну и Святому Духу», и иди с Богом. Ничего не сделает. Так-то старики еще меня учили.
На последнем пункте политическая экономия Федосьи делала остановку. Бутылка вина на худой конец стоила рубль, а где его взять… Мои ресурсы были плохи. Оставалась надежда на родных, — как было ни тяжело, но мне пришлось просить у них денег. За последние полтора года я не получал «из дома» ни гроша и решился просить помощи, только вынужденный крайностью.
Отец и мать, конечно, догадаются, что случилась какая-то беда, но
обойти этот роковой вопрос не было никакой возможности.
У Фридриха Фридриховича переход в свой дом совершился со всякой торжественностью: утром у него был приходский православный священник, пел в зале молебен и служил водосвятие; потом священник взял в одну руку крест, а в другую кропило, а Фридрих Фридрихович поднял новую суповую чашу с освященною водою, и они вместе
обошли весь дом, утверждая здание во имя
отца, и сына, и святого духа.
Дульчин. Да погодите, не распространяйтесь! Я хочу жениться на вашей дочери; вы
отец, вас
обойти нельзя; так согласны вы или нет, как говорится, осчастливить нас?
И вот Яков, придя к
отцу, смотрит на него, как на камень посреди своей дороги, — на камень, через который невозможно перескочить и
обойти его нельзя. Но, чувствуя, что он нимало не боится
отца, Яков уверенно смотрел в его угрюмые, злые глаза, точно говорил ему...
Кто эти другие, не сказал Патап Максимыч. Вертелся на губах
отец Михаил, но как вспомнятся красноярские стерляди, почет, возданный в обители, молебный канон, баня липовая с калуфером — язык у Патапа Максимыча так и заморозит… «Возможно ль такого старца к пролазу Якимке приравнивать, к бездельнику Дюкову? — думал Патап Максимыч. —
Обошли, плуты, честнаго игумна… Да нет, постой, погоди — выведу я вас на свежую воду!..»
Надо было
обойти остальные комнаты, посмотреть, заперта ли дверь в передней. Мальчика Мити, наверно, нет. Он играет на гитаре в кухне, в обществе повара и горничной. А следует приготовить закусить
отцу. Он в клубе ужинает не всегда — когда деньги есть, а в долг ему больше не верят… Закуска ставится в десять часов в зале на ломберном столе. Мальчик должен постлать потом
отцу и брату — одному в кабинете, другому в гостиной.
Гостеприимство
отца и всегда во всем полная чаша привлекали массу так называемых друзей, которые под маской дружбы старались
обойти моего
отца.
Барышня и с ними была кротка и ласкова, и их рассказы об этом ставили в тупик даже соседей, которые решили бесповоротно, что «чертово отродье»
обошла «большую генеральшу», как называли они Глафиру Петровну Салтыкову, как
обошел предполагаемый
отец «Дашутки-звереныша» — «кровавый старик» — вельмож и знатных господ, которые его, «колдуна», похоронили со всеми христианскими почестями.
Радостный возглас: «Да здравствует государь —
отец наш, многие лета!» — вырвался из груди участников этой сцены и
обошел весь остров, по которому офицеры и солдаты были рассыпаны.