— Он, может быть, и совсем не придет, — проговорила она с горькой усмешкой. — Третьего дня он писал, что если я не дам ему слова прийти, то он поневоле должен отложить свое решение — ехать и
обвенчаться со мною; а отец увезет его к невесте. И так просто, так натурально написал, как будто это и совсем ничего… Что если он и вправду поехал к ней,Ваня?
— Но… — растерянно и смущенно перебил ее Оленин, — я предложил вам этот дележ после того, как вы отказались
обвенчаться со мной вторично и сделаться на самом деле моей законной женой… Я и теперь снова предлагаю вам это, вместо этой устроенной вами для меня тюрьмы и исполнения вами роли тюремщика…
— Отчего! Привычка старого холостяка, и там мы не жили никогда в одной квартире. Я только теперь, здесь, в какие-нибудь три дня, распознал, до какой степени мне эта женщина чужда после десятилетнего сожительства. И она меня не любит, а сюда прилетела, испугавшись, что я умру, похлопотать о завещании или
обвенчаться со мной « devant un pope russe»!
Неточные совпадения
Они нас благословят; мы
обвенчаемся… а там,
со временем,
я уверен, мы умолим отца моего; матушка будет за нас; он
меня простит…» — «Нет, Петр Андреич, — отвечала Маша, —
я не выйду за тебя без благословения твоих родителей.
— Да, да, — сказала она тихонько, — не нужно озорничать! Вот скоро мы
обвенчаемся, потом поедем в Москву, а потом воротимся, и ты будешь жить
со мной. Евгений Васильевич очень добрый и умный, тебе будет хорошо с ним. Ты будешь учиться в гимназии, потом станешь студентом, — вот таким же, как он теперь, а потом доктором. Чем хочешь, — ученый может быть чем хочет. Ну, иди, гуляй…
Теперь, допустивши, что эта Марья Васильевна,
обвенчавшись со своим чиновником, действительно заведет свой магазин и будет дельная и строгая хозяйка, —
я даю ей в деле исправления племянницы полнейшее предпочтение пред вами с Лизаветой Петровной!
— Може, венец-то это не княжеский, а брачный, ну, да это все едино… Коли
мне суждено
обвенчаться с Ксенией Яковлевной, так, значит, все равно Сибирь будет под рукой царя-батюшки. Без полной победы над нечистью не вести
мне к алтарю мою лапушку, — добавил
со вздохом Ермак Тимофеевич.