После Люда рассказывала, что во время этой сцены глаза мои сверкали, лицо пылало ярким румянцем, губы и
ноздри трепетали, как у дикого горного коня…
Неточные совпадения
Лицо Дронова расплылось, он сопел,
трепетали ноздри, уши налились кровью и вспухли.
Напротив: она с веселым вниманием глядела ему в лицо, говорила развязно, и тонкие ее
ноздри слегка
трепетали, как от сдержанного смеха.
Бек-Агамалов сразу точно опомнился и сел. Он казался заметно сконфуженным за свой неистовый порыв, но его тонкие
ноздри, из которых с шумом вылетало дыхание, раздувались и
трепетали, а черные глаза, обезображенные гневом, исподлобья, но с вызовом обводили присутствующих.
Она казалась ему то легкомысленной и доброй, то — хитрой, прикрывающей за своим весельем какие-то тёмные мысли: иногда её круглые глаза, останавливаясь на картах, разгорались жадно, и лицо бледнело, вытягиваясь, иногда же она метала в сторону Марфы сухой, острый луч, и
ноздри её красивого носа, раздуваясь,
трепетали.
На ней было черное креповое платье с едва заметными золотыми украшениями; ее плечи белели матовою белизной, а лицо, тоже бледное под мгновенною алою волной, по нем разлитою, дышало торжеством красоты, и не одной только красоты: затаенная, почти насмешливая радость светилась в полузакрытых глазах,
трепетала около губ и
ноздрей…
Ноздри их расширялись и
трепетали от веявшего на них аромата ее тела, и дрожащими пальцами они старались незаметно прикоснуться к краю ее чуть колебавшейся легкой одежды.
Пришли остальные конюхи — их всех было четверо — и стали в железных мерках разносить по денникам овес. Пока Назар сыпал тяжелый шелестящий овес в ясли Изумруда, жеребец суетливо совался к корму, то через плечо старика, то из-под его рук,
трепеща теплыми
ноздрями. Конюх, которому нравилось это нетерпение кроткой лошади, нарочно не торопился, загораживал ясли локтями и ворчал с добродушною грубостью...
Её глаза вспыхивали фосфорическим блеском,
ноздри вздрагивали, и вся она
трепетала от волнения, вдруг охватившего её. Ипполит с туманом в глазах стал горячо оправдываться пред нею.
Керим все еще стоял там, скрестив руки на груди. Его поза выражала лишь беспечную удаль, но глаза метали молнии…
Ноздри тонкого носа и губы
трепетали, как у дикой лошади. Никакого оружия не было у него в руках… Кинжалы оставались заткнутыми за пояс.
Внутри тела мелко и часто
трепетала невидная снаружи дрожь, воздух выходил из
ноздрей прерывистою струею. И Резцов глубже засовывал руки в мех рукавов. Ползли предательские шорохи, их осторожно душила живая, подстерегающая тишина. Вот сейчас эта тишина вздрогнет, разверзнется, и с ярым воплем из нее ринутся на люнет темные толпы. Что тогда делать?