Сигару курил, стоя среди комнаты, студент в сюртуке, высокий, с кривыми
ногами кавалериста; его тупой, широкий подбородок и бритые щеки казались черными, густые усы лихо закручены; он важно смерил Самгина выпуклыми, белыми глазами, кивнул гладко остриженной, очень круглой головою и сказал басом...
Неточные совпадения
После этого над ним стало тише; он открыл глаза, Туробоев — исчез, шляпа его лежала у
ног рабочего; голубоглазый
кавалерист, прихрамывая, вел коня за повод к Петропавловской крепости, конь припадал на задние
ноги, взмахивал головой, упирался передними, солдат кричал, дергал повод и замахивался шашкой над мордой коня.
— Oh, m-r, c’est affreux! Mais quels gaillards vos soldats, quels gaillards! C’est un plaisir que de se battre contre des gaillards comme eux. — Il faut avouer que les vôtres ne se mouchent pas du pied non plus, [ — О! это было ужасно! Но какие молодцы ваши солдаты, какие молодцы! Это удовольствие драться с такими молодцами! — Надо признаться, что и ваши не
ногой сморкаются,] — говорит
кавалерист, кланяясь и воображая, что он удивительно умен. Но довольно.
По походке и по заметной кривизне
ног Егорушка сразу определил отставного
кавалериста.
— По-гусарски, граф, — улыбаясь, сказал один из дворян, по усам, голосу и какой-то энергической развязности в
ногах, очевидно, отставной
кавалерист. — Вы здесь долго намерены пробыть, граф?
Морщины покрывали не только его лоб и щеки, но даже нос и шею, спина согнулась; а всё-таки в слабых кривых
ногах видны были приемы старого
кавалериста.
Исправник сел по-турецки, хлопнул себя кулаком по груди и закричал: «виват!», а потом, ухватив графа за
ногу, стал рассказывать, что у него было две тысячи рублей, а теперь всего пятьсот осталось, и что он может сделать всё, что захочет, ежели только граф позволит. Старый отец семейства проснулся и хотел уехать; но его не пустили. Красивый молодой человек упрашивал цыганку протанцовать с ним вальс.
Кавалерист, желая похвастаться своей дружбой с графом, встал из своего угла и обнял Турбина.
— Вы меня просто обидите, — говорил робко
кавалерист, стоя перед графом, который, задрав
ноги на перегородку, лежал на его постели: — я ведь тоже старый военный и товарищ, могу сказать. Чем вам у кого-нибудь занимать, я вам с радостию готов служить рублей двести. У меня теперь нет их, а только сто; но я нынче же достану. Вы меня просто обидите, граф!
Ноги в рейтузах он расставлял, как истый
кавалерист.
— Мое дело и ваше, паны, собрать туда под предлогом охоты на медведя, — продолжал он, — всех, завербованных в наш жонд. Мы сосчитаем повстанцев, распределим их на разряды, косиньеров и других рукопашных бойцов, стрелков и
кавалеристов. Кстати, сделаем учение. Не все говорить, пора и делать. А то дождемся, что бабы русские перевяжут нас по рукам и
ногам.