Неточные совпадения
Спустили с возу дедушку.
Солдат был хрупок на
ноги,
Высок и тощ до крайности;
На нем сюртук с медалями
Висел, как на
шесте.
Нельзя сказать, чтоб доброе
Лицо имел, особенно
Когда сводило старого —
Черт чертом! Рот ощерится.
Глаза — что угольки!
Был уже
шестой час и потому, чтобы поспеть во-время и вместе с тем не ехать на своих лошадях, которых все знали, Вронский сел в извозчичью карету Яшвина и велел ехать как можно скорее. Извозчичья старая четвероместная карета была просторна. Он сел в угол, вытянул
ноги на переднее место и задумался.
Дико́й (топнув
ногой). Какое еще там елестричество! Ну как же ты не разбойник! Гроза-то нам в наказание посылается, чтобы мы чувствовали, а ты хочешь
шестами да рожнами какими-то, прости Господи, обороняться. Что ты, татарин, что ли? Татарин ты? А? говори! Татарин?
Позвольте вам вручить, напрасно бы кто взялся
Другой вам услужить, зато
Куда я ни кидался!
В контору — всё взято,
К директору, — он мне приятель, —
С зарей в
шестом часу, и кстати ль!
Уж с вечера никто достать не мог;
К тому, к сему, всех сбил я с
ног,
И этот наконец похитил уже силой
У одного, старик он хилый,
Мне друг, известный домосед;
Пусть дома просидит в покое.
— Довольно! — закричали несколько человек сразу, и особенно резко выделились голоса женщин, и снова выскочил рыжеватый, худощавый человечек, в каком-то странного покроя и глиняного цвета сюртучке с хлястиком на спине. Вертясь на
ногах, как флюгер на
шесте, обнаруживая акробатическую гибкость тела, размахивая руками, он возмущенно заговорил...
— Нет, двое детей со мной, от покойного мужа: мальчик по восьмому году да девочка по
шестому, — довольно словоохотливо начала хозяйка, и лицо у ней стало поживее, — еще бабушка наша, больная, еле ходит, и то в церковь только; прежде на рынок ходила с Акулиной, а теперь с Николы перестала:
ноги стали отекать. И в церкви-то все больше сидит на ступеньке. Вот и только. Иной раз золовка приходит погостить да Михей Андреич.
Удэгеец управлял ею при помощи длинного
шеста, стоя на
ногах.
Клочки светло-зеленого и красного сукна и ветхой холстины кой-где висели на нем, как на
шесте, а кости
ног бились в больших ботфортах, как пестики в ступах.
Зашел посмотреть Даннекерову Ариадну, которая ему понравилась мало, посетил дом Гете, из сочинений которого он, впрочем, прочел одного «Вертера» — и то во французском переводе; погулял по берегу Майна, поскучал, как следует добропорядочному путешественнику; наконец, в
шестом часу вечера, усталый, с запыленными
ногами, очутился в одной из самых незначительных улиц Франкфурта.
Я несколько раз просыпался ночью, боясь проспать утро, и в
шестом часу уж был на
ногах. В окнах едва брезжилось. Я надел свое платье и сапоги, которые, скомканные и нечищенные, лежали у постели, потому что Николай еще не успел убрать, и, не молясь богу, не умываясь, вышел в первый раз в жизни один на улицу.
Эта воздушная переправа совершена была Ахиллой благополучно, но самый
шест, на котором он сделал свой гигантский скачок, не выдержал тяжести его массивного тела и переломился в ту самую минуту, когда
ноги дьякона только что стали на перевале.
Возьмешь два
шеста, просунешь по пути следования по болоту один
шест, а потом параллельно ему, на аршин расстояния — другой, станешь на четвереньки —
ногами на одном
шесте, а руками на другом — и ползешь боком вперед, передвигаешь
ноги по одному
шесту и руки, иногда по локоть в воде, по другому. Дойдешь до конца
шестов — на одном стоишь, а другой вперед двигаешь. И это был единственный путь в раскольничьи скиты, где уж очень хорошими пряниками горячими с сотовым медом угощала меня мать Манефа.
Глеб отворил ворота ударом кулака, вошел на двор, сорвал с
шеста тулупчик и картуз работника, единственные его пожитки, вернулся в проулок и бросил их к
ногам Захара. Захар успел уже в это время завладеть гармонией.
То был человек необыкновенно высокого роста, но худощавый как остов: широкие складки красной как кровь рубахи и синие широчайшие шаровары из крашенины болтались на его членах, как на
шестах; бабьи коты, надетые на босые костлявые
ноги, заменяли обувь.
Они брызгали на него водой, тыкали в пламя длинными
шестами, вырывая из зубов пылающие снопы, топтали их
ногами и тоже кашляли, фыркали, чихали, задыхаясь в жирном дыму.
Рыбак через несколько времени, не менее как через полчаса, подтащил к себе за бечевку верхний конец
шеста, взял его в обе руки, встал на
ноги и опять притиснул; но щука уже не бросилась так быстро, как в первый раз, а сделала небольшое движение сажен на шесть вперед, побилась, остановилась и совершенно затихла.
Каждое движение мальчика приводило в колебание
шест и передавалось Беккеру, продолжавшему балансировать, переступая с одной
ноги на другую.
Приведя таким образом
шест в должное равновесие, акробат шепнул несколько слов мальчику, который влез ему сначала на плечи, потом обхватил
шест тонкими руками и
ногами и стал постепенно подыматься кверху.
— А кто его знает? С подаянием, должно быть. В Оленево к нам еще на
шестой неделе приехал… А бывал не у всех, у нас в Анфисиной да у матушки Фелицаты… По другим обителям ни
ногой.
Вспомнили бы словеса Григория Богослова: «Почто твориши себя пастырем, будучи овцою, почто делаешися главою, будучи
ногою?» Скажи им, что мы свято храним правила вселенских соборов и святых отец, а в шестьдесят четвертом правиле
шестого собора что сказано?
Кладочка тоненькая проводнику под
ноги попалась, положил он ее через канаву, и с
шестом в руке, что в деревне мне дали, сух перешел на немецкую сторону…
Шел по двору крепкий парень-конюх, поскользнулся и ударился спиною о корыто, — и вот он уже
шестой год лежит у нас в клинике:
ноги его висят, как плети, больной ими не может двинуть, он мочится и ходит под себя; беспомощный, как грудной ребенок, он лежит так дни, месяцы, годы, лежит до пролежней, и нет надежды, что когда-нибудь воротится прежнее…
Один ощупал
ногу, другой — хвост, третий — репицу, четвертый — брюхо, пятый — спину,
шестой — уши, седьмой — клыки, осьмой — хобот.
Действительно, плыли три лодки, на которых люди усиленно работали
шестами. Через четверть часа они подошли к нашему биваку. Это был встречный отряд Николаева. Тогда случилось то, чего я вовсе не ожидал. Меня, Дзюля и Крылова оставили силы, и мы опустились на землю, а те, кто лежал, не вставая, уже несколько дней на гальке, поднялись на
ноги.
—
Шестой годочек пошел, а все еще разума нет! — бредит Гусев. — Заместо того, чтобы
ноги задирать, подикась дядьке служивому напиться принеси. Гостинца дам.
Забывшись на какой-нибудь час времени, он в
шестом часу был уже на
ногах и, вскочив с постели, надел туфли и халат. На дворе было еще совершенно темно. Он сам зажег, стоявшие на столе, восковые свечи и стал ходить по своей спальне. Это была большая комната в три окна, выходившие в обширный сад, в котором среди густых деревьев, покрытых инеем, чуть брезжил поздний рассвет зимнего дня.
— В Москве, mon cher, в Москве! И, как видишь, не умер: жив, здоров, свеж и красив! — ответил
Шестов, отстегнув саблю и забираясь с
ногами на стоявший в кабинете князя Виктора громадный турецкий диван.
Николай Леопольдович окинул ее с головы до
ног. Помятая шляпка, легкая драповая тальма, несмотря на стоявшие морозы, стоптанные калоши красноречиво подтверждали сказанное ею. Тиршфельд смягчился. Надо, впрочем, заметить, что главной причиной этого «смягчения» была мелькнувшая в его голове мысль, что князь
Шестов, находящийся теперь в черном теле, может быть ему полезен, как для более быстрого прекращения им же и его опекуном затеянного против него дела, так и как свидетель по делу Луганского.
Уже к году Дашутка стала совершенно диким зверьком, билась на руках у матери и няньки руками и
ногами, цеплялась им в волосы, и кусалась, так как зубы у нее пошли в
шестом месяце.
Подопечный князь
Шестов жил по прежнему на широкую
ногу, окружая Агнессу Михайловну роскошью и комфортом, бывая на всех петербургских пожарах и избранный даже председателем вольной пожарной дружины, составившейся из любителей в одной из ближайших к Петербургу дачных местностей.
В то время, когда на юбилее московского актера упроченное тостом явилось общественное мнение, начавшее карать всех преступников; когда грозные комиссии из Петербурга поскакали на юг ловить, обличать и казнить комиссариатских злодеев; когда во всех городах задавали с речами обеды севастопольским героям и им же, с оторванными руками и
ногами, подавали трынки, встречая их на мостах и дорогах; в то время, когда ораторские таланты так быстро развились в народе, что один целовальник везде и при всяком случае писал и печатал и наизусть сказывал на обедах речи, столь сильные, что блюстители порядка должны были вообще принять укротительные меры против красноречия целовальника; когда в самом аглицком клубе отвели особую комнату для обсуждения общественных дел; когда появились журналы под самыми разнообразными знаменами, — журналы, развивающие европейские начала на европейской почве, но с русским миросозерцанием, и журналы, исключительно на русской почве, развивающие русские начала, однако с европейским миросозерцанием; когда появилось вдруг столько журналов, что, казалось, все названия были исчерпаны: и «Вестник», и «Слово», и «Беседа», и «Наблюдатель», и «Звезда», и «Орел» и много других, и, несмотря на то, все являлись еще новые и новые названия; в то время, когда появились плеяды писателей, мыслителей, доказывавших, что наука бывает народна и не бывает народна и бывает ненародная и т. д., и плеяды писателей, художников, описывающих рощу и восход солнца, и грозу, и любовь русской девицы, и лень одного чиновника, и дурное поведение многих чиновников; в то время, когда со всех сторон появились вопросы (как называли в пятьдесят
шестом году все те стечения обстоятельств, в которых никто не мог добиться толку), явились вопросы кадетских корпусов, университетов, цензуры, изустного судопроизводства, финансовый, банковый, полицейский, эманципационный и много других; все старались отыскивать еще новые вопросы, все пытались разрешать их; писали, читали, говорили проекты, все хотели исправить, уничтожить, переменить, и все россияне, как один человек, находились в неописанном восторге.