Неточные совпадения
В воображении его восстали эти запертые в зараженном воздухе
сотни и тысячи опозоренных людей, запираемые равнодушными генералами, прокурорами, смотрителями, вспоминался странный, обличающий начальство свободный старик, признаваемый сумасшедшим, и среди трупов прекрасное мертвое восковое лицо в озлоблении умершего Крыльцова. И прежний вопрос о том, он ли, Нехлюдов, сумасшедший или сумасшедшие люди, считающие себя разумными и делающие всё это, с
новой силой восстал перед ним и требовал ответа.
Деньги ушли в тот провал, в котором были похоронены раньше
сотни тысяч, а прииски требовали
новых денег.
Я хотел изобразить обыкновенных порядочных людей
нового поколения, людей, которых я встречаю целые
сотни.
В Московском 1 400 человек студентов, стало быть, надобно выпустить 1 200, чтобы иметь право принять
сотню новых.
Сперанский пробовал облегчить участь сибирского народа. Он ввел всюду коллегиальное начало; как будто дело зависело от того, как кто крадет — поодиночке или шайками. Он
сотнями отрешал старых плутов и
сотнями принял
новых. Сначала он нагнал такой ужас на земскую полицию, что мужики брали деньги с чиновников, чтобы не ходить с челобитьем. Года через три чиновники наживались по
новым формам не хуже, как по старым.
От всего богатства Мыльникова остались одни
новые ворота да
сотни три бревен, которые подрядчик увез к себе, потому что за них не было заплачено.
Народу нечего было делать, и опять должны были идти на компанейские работы, которых тоже было в обрез: на Рублихе околачивалось человек пятьдесят, на Дернихе вскрывали
новый разрез до
сотни, а остальные опять разбрелись по своим старательским работам — промывали борта заброшенных казенных разрезов, били дудки и просто шлялись с места на место, чтобы как-нибудь убить время.
У коляски Лаптева ожидало
новое испытание. По мановению руки Родиона Антоныча десятка два катальных и доменных рабочих живо отпрягли лошадей и потащили тяжелый дорожный экипаж на себе. Толпа неистово ревела,
сотни рук тянулись к экипажу, мелькали вспотевшие красные лица, раскрытые рты и осовевшие от умиления глаза.
Кто знает, может быть, теперешнего швейцара звали вовсе не Порфирием, а просто Иваном или Трофимом, но так как екатерининские швейцары продолжали
сотни лет носить одну и ту же ливрею, а юнкера старших поколений последовательно передавали младшим древнее, привычное имя Порфирия Первого, то и сделалось имя собственное Порфирий не именем, а как бы званием, чином или титулом, который покорно наследовали
новые поколения екатерининских швейцаров.
Старая Анна Ивановна курит папиросы десятками;
новая Анна Ивановна — в один день выкурит целую
сотню.
Свойство этого провидения того пути, по которому должно идти человечество, в большей или меньшей степени обще всем людям; но всегда во все времена были люди, в которых это свойство проявлялось с особенной силой, и люди эти ясно и точно выражали то, что смутно чувствовали все люди, и устанавливали
новое понимание жизни, из которого вытекала иная, чем прежняя, деятельность, на многие
сотни и тысячи лет.
Все это составлялось по самым таинственным рецептам, и каждое средство помогало по крайней мере
сотне людей, хотя Нилу Поликарповичу не делалось легче, и он с
новым терпением изыскивал что-нибудь неиспробованное.
Мы заняли стол перед открытым окном, выходящим на Волгу, где в десять рядов стояли суда с хлебом и
сотни грузчиков с кулями и мешками быстро, как муравьи, сбегали по сходням, сверкая крюком, бежали обратно за
новым грузом.
Пропала золотая монета, ну, и бог с ней, возьмите у меня их хоть
сотню, но менять порядок, брать с улицы
новую горничную, ждать, когда она привыкнет, — все это длинно, скучно и не в моем характере.
А кому нужен этот бродяга по смерти? Кому нужно знать, как его зовут, если при жизни-то его, безродного, бесприютного, никто и за человека с его волчьим паспортом не считал… Никто и не вспомнит его! Разве, когда будут копать на его могиле
новую могилу для какого-нибудь усмотренного полицией «неизвестно кому принадлежащего трупа», могильщик, закопавший не одну
сотню этих безвестных трупов, скажет...
И на том же самом месте, где списана песня Деворы, вечная книга уже начинает
новую повесть: тут не десять тысяч мужей боятся идти и зовут с собою женщину, а горсть в три
сотни человек идет и гонит несметный стан врагов своих.
По этой мерке г. Устрялов должен стать теперь на недосягаемую высоту учености, потому что им открыты или объяснены не два-три ничтожные факта, а
сотни подробностей, бросающих действительно
новый свет на прежде известные исторические явления.
Потому что шли
новые и
новые, и каждый день моей работы в забытой глуши нес для меня изумительные случаи, каверзные вещи, заставлявшие меня изнурять мой мозг,
сотни раз теряться и вновь обретать присутствие духа и вновь окрыляться на борьбу.
И вовсе не от легкомыслия или под влиянием начавшейся в нем
новой страсти зародился в нем этот вопрос: в эти первые два месяца в Петербурге он был в каком-то исступлении и вряд ли заметил хоть одну женщину, хотя тотчас же пристал к прежнему обществу и успел увидеть
сотню женщин.
В обители большим праздником считался Успеньев день, когда праздновался «престол» в
новой церкви. Вперед делались большие приготовления, чтобы накормить
сотни богомольцев. Вся братия была погружена в хозяйственные заботы, и даже брат Ираклий должен был помогать на кухне, где месил тесто, чистил капусту и картофель. Половецкий забрался к брату Павлину за два дня и тоже принимал участие в общей братской работе в качестве пекаря.
Бургмейер. Зачем? Затем, что на землю сниспослан
новый дьявол-соблазнитель! У человека тысячи, а он хочет
сотни тысяч. У него
сотни тысяч, а ему давай миллионы, десятки миллионов! Они тут, кажется, недалеко… перед глазами у него. Стоит только руку протянуть за ними, и нас в мире много таких прокаженных, в которых сидит этот дьявол и заставляет нас губить себя, семьи наши и миллионы других слепцов, вверивших нам свое состояние.
Щеголяя мастерством быстрого чтения, он выкрикивал одним духом столько текста, сколько мог, причем сливал все слова, целые предложения, даже
новые строчки в одно длинное, в
сотню слогов, непонятное слово.
— Зачем? — возразила Манефа. — Наш городок махонький, а в нем боле
сотни купцов наберется… А много ль, вы думаете, в самом деле из них торгует?.. Четверых не сыщешь, остальные столь великие торговцы, что перед
новым годом бьются, бьются, сердечные, по миру даже сбирают на гильдию. Кто в долги выходит, кто последнюю одежонку с плеч долой, только б на срок записаться.
Каждый номер врачебной газеты содержал в себе сообщение о десятках
новых средств, и так из недели в неделю, из месяца в месяц; это был какой-то громадный, бешеный, бесконечный поток, при взгляде на который разбегались глаза:
новые лекарства,
новые дозы,
новые способы введения их,
новые операции, и тут же — десятки и
сотни… загубленных человеческих здоровий и жизней.
Горький опыт показывает нам то, что нельзя уже удерживать прежние условия жизни и что поэтому необходимо находить те
новые условия, которые свойственны
новому времени; но люди, вместо того чтобы употреблять свой разум на изыскание и установление этих
новых условий, употребляют свой разум на то, чтобы удержать жизнь в тех условиях, в которых она была
сотни лет тому назад.
— Мы с тобой не доживем, хоть бы писано на роду нам было по
сотне годов прожить… Сразу старых порядков не сломаешь. Поломать сильной руке, пожалуй, и можно, да толку-то из того не выйдет… Да хотя бы и завелись
новые порядки, так разве Орошины да Смолокуровы так вдруг и переведутся?.. Станут только потоньше плутовать, зато и пошире.
В Белинском же обнаруживаются все противоречия экзистенциальной диалектики о человеческой личности и мировой гармонии: восстание против власти общего, универсально: о над человеческой личностью и порабощение человеческой личности
новому общему, универсальному и готовность во имя этого
нового общего, универсального снять голову многих тысяч и
сотен тысяч человеческих личностей.
— Верно. Девушки видели… И как ловко он с обложками обернулся! Какие по краям были залиты — обрезал покороче, стали, как
новые, а которые больше были залиты — пустил в обрезки, хозяину сказал, что из типографии двух
сотен не дослали. Хозяин раскричался: «Как же вы не сосчитали?» — «Я, говорит, считал, да вы меня позвали, а воротился, — мужик типографский уж уехал…» Жалко Танечку нашу, правда?
— Да, спасибо вам за вашу
новую мораль! Ведь самодержавие, — само самодержавие, с вами сравнить, было гуманно и благородно. Как жандармы были вежливы, какими гарантиями тогда обставлялись даже административные расправы, как стыдились они сами смертных казней! Какой простор давали мысли, критике… Разве бы могло им даже в голову прийти за убийство Александра Второго или Столыпина расстрелять по тюрьмам
сотни революционеров, совершенно непричастных к убийству?.. Гадины вы! Руку вам подашь, — хочется вымыть ее!
Тотчас после этого вопроса Теркин испытал
новую неловкость: ему сделалось почти противно, что он втягивается в такой разговор, что он за
сотни верст от того, о чем мечтал, что его деловая натура подчиняла себе темперамент увлеченного мужчины.
А потом снова эти ужасные вагоны III класса — как будто уже десятки,
сотни их прошел он, а впереди
новые площадки,
новые неподатливые двери и цепкие, злые, свирепые ноги. Вот наконец последняя площадка и перед нею темная, глухая стена багажного вагона, и Юрасов на минуту замирает, точно перестает существовать совсем. Что-то бежит мимо, что-то грохочет, и покачивается пол под сгибающимися, дрожащими ногами.
Помню я незабываемое время.
Сотни тысяч людей слились в одно, и все трепетало небывало полною, быстрою жизнью. Сама на себя была непохожа жизнь —
новая, большая, палившая душу живящим огнем. И никто не был похож на себя. Весь целиком жил каждый, до ногтя ноги, до кончика волоса, — и жил в общем. Отдельная жизнь стала ничто, человек отдавал ее радостно и просто, как пчела или муравей.
На берегу реки, под откосом, лежал, понурив голову, отставший от гурта вол. У главного врача разгорелись глаза. Он остановил обоз, спустился к реке, велел прирезать быка и взять с собой его мясо.
Новый барыш ему рублей в
сотню. Солдаты ворчали и говорили...
В Юрьевом Новгородском монастыре, золоченые главы которого и до сих пор блестят на солнце, пленяя взор путешественника и вливая в его душу чувство благоговения, среди уцелевшей братии появился
новый, строгий к себе послушник, принявший обет молчания. Слава о его святой жизни скоро разнеслась в народе,
сотнями стекавшемся посмотреть на «молчальника».
Для них уже вблизи и степей недоставало; полтвые круторогие волы Дукача сильны, рослы и тоже чуть не
сотнями пар ходили в
новых возах то в Москву, то в Крым, то в Нежин; а пчелиная пасека в своем липняке, в теплой запуши была такая, что колодки надо было считать
сотнями.
И стала крепнуть тревожная, глухая и безликая молва. Она вползала всюду, где только были люди, и оставляла после себя что-то, какой-то осадок страха, надежды и ожидания. Говорили мало, говорили неопределенно, больше качали головами и вздыхали, но уже в соседней губернии, за
сотню верст от Знаменского, кто-то серый и молчаливый вдруг громко заговорил о «
новой вере» и опять скрылся в молчании. А молва все двигалась — как ветер, как тучи, как дымная гарь далекого лесного пожара.
Пьер испытывал во всё время своего выздоровления в Орле, чувство радости, свободы, жизни; но когда он, во время своего путешествия, очутился на вольном свете, увидал
сотни новых лиц, чувство это еще более усилилось.