Неточные совпадения
Вести о «глуповском нелепом и смеха достойном смятении» достигли наконец и до начальства. Велено было «беспутную оную Клемантинку, сыскав, представить, а которые есть у нее сообщники, то и тех, сыскав, представить же, а глуповцам крепко-накрепко наказать, дабы неповинных
граждан в реке занапрасно не утапливали и с раската звериным обычаем не сбрасывали». Но известия о назначении
нового градоначальника все еще не получалось.
Голова у этого другого градоначальника была совершенно
новая и притом покрытая лаком. Некоторым прозорливым
гражданам показалось странным, что большое родимое пятно, бывшее несколько дней тому назад на правой щеке градоначальника, теперь очутилось на левой.
В сущности, пожар был не весьма значителен и мог бы быть остановлен довольно легко, но
граждане до того были измучены и потрясены происшествиями вчерашней бессонной ночи, что достаточно было слова:"пожар!", чтоб произвести между ними
новую общую панику.
Еще бокалов жажда просит
Залить горячий жир котлет,
Но звон брегета им доносит,
Что
новый начался балет.
Театра злой законодатель,
Непостоянный обожатель
Очаровательных актрис,
Почетный
гражданин кулис,
Онегин полетел к театру,
Где каждый, вольностью дыша,
Готов охлопать entrechat,
Обшикать Федру, Клеопатру,
Моину вызвать (для того,
Чтоб только слышали его).
Это был недурной
новый аргумент аболиционистам против невольничества в южных штатах, и я сделался
гражданином Массачусетса.
Оказалось, что на дороге, раскинувшись поперек в самой беспечной позе, лежал один из
новых «свободных
граждан».
Копошась в бездне греховной, миряне, которых гражданский Дом интересовал своею оригинальностью и малодоступностью, судили о его жильцах по своим склонностям и побуждениям, упуская из виду, что «
граждане Дома» старались ни в чем не походить на обыкновенных смертных, а стремились стать выше их; стремились быть для них нравственным образцом и выкройкою для повсеместного распространения в России
нового социального устройства.
На письмо Белоярцева отвечали другим письмом, и завязалась переписка, весьма жаркая и весьма занимавшая нашего
гражданина. Но наконец ему надоело переписываться с незнакомкой, и он пожелал видеть свою
новую обожательницу.
— Ну, положим, хоть и ни при чем, но все-таки она вас уже считает моим соучастником… Посмотрите, какие умоляющие взоры она кидает на вас! так, кажется, и говорит: не верь ему, этому злому человеку, шаль моя воистину
новая, взятая в презент… тьфу, бишь! купленная в магазине почетного
гражданина Пазухина!
Он мечтал о благородном труде, о высоких стремлениях и преважно выступал по Невскому проспекту, считая себя
гражданином нового мира…
Они-то именно, по выражению г. Устрялова, «коснели в старых понятиях, которые переходили из рода в род, из века в век; спесиво и с презрением смотрели на все чужое, иноземное; ненавидели все
новое и в каком-то чудном самозабвении воображали, что православный россиянин есть совершеннейший
гражданин в мире, а святая Русь — первое государство» (Устрялов, том I, «Введение», XXIX).
И вот, когда сумма этих унизительных страхов накопится до nec plus ultra [До крайних пределов (лат.)], когда чаша до того переполнится, что
новой капле уж поместиться негде, и когда среди невыносимо подлой тоски вдруг голову осветит мысль: «А ведь, собственно говоря, ни Грацианов, ни Колупаев залезать ко мне в душу ни от кого не уполномочены», — вот тогда-то и является на выручку дикая реакция, то есть сквернословие, мордобитие, плеванье в лохань, одним словом — все то, что при спокойном, хоть сколько-нибудь нормальном течении жизни, мирному
гражданину даже на мысль не придет.
Ворота Ташкента отворены настежь. Молодой человек влетает в них с гиканьем, с свистом, с малиновым звоном, надвинувши шапку набекрень… Он чувствует, что надоедливая опека школы навсегда канула в область прошлого. Стыдиться нечего, да и некогда. С этой минуты он полноправный
гражданин своей
новой родины.
Купец, воин,
гражданин, государственный муж — всякий с
новой ревностью будет продолжать свое поприще.
Но когда
гражданин, так сказать, осмотрится в политическом обществе; когда, узнав
новые потребности,
новые выгоды стяжания, он уже привыкнет к власти законов, отнимающих и дающих, тогда рождается охота к тяжбам, рождается ябеда, сия хитрость простых, которая, беспокоя других, сама себя изнуряет и, стремясь к неправым приобретениям, ведет за собою разорение.
Но как мудрый Законодатель, избегая самой тени произвольного тиранства, запрещает только явное зло, и многие сердечные слабости предает единому наказанию общего суда или мнения, так Монархиня запрещению Ценсуры подвергла только явный разврат в важнейших для гражданского благоденствия предметах, оставляя здравому разуму
граждан отличать истины от заблуждений; то есть Она сделала ее не только благоразумною, но и снисходительною, и сею доверенностию к общему суду приобрела
новое право на благодарность народную.
Новый посадник, следуя древнему обыкновению, должен был угостить народ: Марфа приготовила великолепное пиршество, и
граждане еще дерзнули веселиться! Еще дух братства оживил сердца! Они веселились на могилах, ибо каждый из них уже оплакал родителя, сына или брата, убитых на Шелоне и во время осады кровопролитной. Сие минутное счастливое забвение было последним благодеянием судьбы для новогородцев.
Иосиф Делинский, именитый
гражданин, бывший семь раз степен-ным посадником — и всякий раз с
новыми услугами отечеству, с
новою честию для своего имени, — всходит на железные ступени, открывает седую, почтенную свою голову, смиренно кланяется народу и говорит ему, что князь московский прислал в Великий Новгород своего боярина, который желает всенародно объявить его требования…
Скоро открылося
новое бедствие, скоро в великом граде, лишенном всякого сообщения с его областями хлебородными, житницы народные, знаменитых
граждан и гостей чужеземных опустели.
В то же время последовало открытие
нового рода неведомой дотоле болезни, которая названа специалистами «гражданскою скорбью»; засим, одним из цивических скорбных поэтов была открыта «долина, в которой спят слезы
гражданина».
—
Граждане аскалонские! посторонитесь и откройте путь благородному Милию, который идет наказать виновных в беспорядке и защитить тех, кто страдал от жестокости смененного темничника Раввулы и сотоварища его, зверонравного доимщика Тивуртия. Теперь, волею господина моего Милия, я буду совмещать обе их должности и в темнице настанет
новый порядок.
Есть ли признаки этой
новой психики в беспорядочных толпах солдат, лузгающих семечки, торгующих папиросами и совершающих насилия над мирными
гражданами?