Носились, кроме того, слухи, что Василий Васильевич, через несколько дней написал
новое прошение министру, в котором отказался от первого и даже рассказал обстановку, при которой оно было им подписано.
Неточные совпадения
Прошла осень, прошла зима, и наступила снова весна, а вместе с нею в описываемой мною губернии совершились важные события: губернатор был удален от должности, — впрочем, по
прошению; сенаторская ревизия закончилась, и сенатор — если не в одном экипаже, то совершенно одновременно — уехал с m-me Клавской в Петербург, после чего прошел слух, что
новым губернатором будет назначен Крапчик, которому будто бы обещал это сенатор, действительно бывший последнее время весьма благосклонен к Петру Григорьичу; но вышло совершенно противное (Егор Егорыч недаром, видно, говорил, что граф Эдлерс — старая остзейская лиса): губернатором, немедля же по возвращении сенатора в Петербург, был определен не Петр Григорьич, а дальний родственник графа Эдлерса, барон Висбах, действительный статский советник и тоже камергер.
На другой день Червяков надел
новый мундир, подстригся и пошел к Бризжалову объяснить… Войдя в приемную генерала, он увидел там много просителей, а между просителями и самого генерала, который уже начал прием
прошений. Опросив несколько просителей, генерал поднял глаза и на Червякова.
Письмо приобщить к делу, подать
новое на Петрусю
прошение, просить о бесчестии… но потом и присели, затихли и замолчали, а письмо уничтожили; видно, боялись, что по следствию открылось бы, что Терешка в самом деле ближайший нам родственник…
Две недели жила ночлежка ожиданием
новых событий, и за всё это время Петунников ни разу не являлся на постройку. Дознано было, что его нет в городе и что копия
прошения еще не вручена ему. Кувалда громил практику гражданского судопроизводства. Едва ли когда-нибудь и кто-либо ждал этого купца с таким напряженным нетерпением, с которым ожидали его босяки.
Промаялся так с
прошениями годов восемь, а теперь опять ожил и веселый стал:
новое баловство придумал.
Он частным образом узнал в дворянской опеке, что вследствие
прошения графини Варвары Павловны Завадской, опекун Шестова Князев устраняется от опекунства и над князем назначается
новый опекун, барон Адольф Адольфович Розен.
Поп Кирилл, который, состоя за «порутчиками», все это благоустроил, сейчас же пустил
новую челобитную на государево имя. Он, как мирской человек, отдавал себя во власть прихожан и просил с ним «учинить по приходских людей
прошению». При этом он прибавил, «что служить готов и уже поисповедывался».