Неточные совпадения
Райский провел уже несколько таких дней и ночей, и еще больше предстояло ему провести их под этой
кровлей, между огородом, цветником, старым, запущенным садом и рощей, между
новым, полным жизни, уютным домиком и старым, полинявшим, частию с обвалившейся штукатуркой домом, в полях, на берегах, над Волгой, между бабушкой и двумя девочками, между Леонтьем и Титом Никонычем.
Вон резвятся собаки на дворе, жмутся по углам и греются на солнце котята; вон скворечники зыблются на тонких жердях; по
кровле нового дома толкутся голуби, поверх реют ласточки.
Новый дом покривился и врос в землю; людские развалились; на развалинах ползает и жалобно мяучит одичалая кошка, да беглый колодник прячется под осевшей
кровлей.
Когда Райский выразил Тушину удивление и удовольствие, что все строения глядят, как
новые, свежо, чисто, даже ни одной соломенной
кровли нет, Тушин, в свою очередь, удивился этому удивлению.
В сию минуту
новое явление привлекло его внимание; кошка бегала по
кровле пылающего сарая, недоумевая, куда спрыгнуть; со всех сторон окружало ее пламя.
В русских траншеях открыли
новую батарею в самом близком расстоянии от города: двадцатичетырех фунтовые ядра с ужасным визгом прыгали по
кровлям домов; камни, доски, черепицы сыпались, как град, на улицу; и все проходящие спешили укрыться по домам.
Зима проходила. Солнце подымалось все выше и выше и все сильнее пригревало петербургские улицы и
кровли: повсюду из труб шумела вода, и талый лед с громом выкатывался из них. Показались дрожки, гремевшие по кое-где обнаженной мостовой с
новым, воскресшим для уха звуком.
Сжатый воздух дрожал от малейшего звука, и, словно великаны, со всех
кровель обеих набережных подымались и неслись вверх по холодному небу столпы дыма, сплетаясь и расплетаясь в дороге, так что, казалось,
новые здания вставали над старыми,
новый город складывался в воздухе…
Тихо, бесшумно шла
новая Дунина жизнь, хоть и было ей тоскливо, хоть и болела она душою от скучного одиночества. С нетерпеньем ждала она тех дней, когда заживет под одной
кровлей с сердечным своим другом Аграфеной Петровной.
По пятнадцатому году, когда тот дом только что обстроен был, вступила она под его
кровлю хозяюшкой, всю почти жизнь провела в нем безвыездно и ни за что бы на свете не согласилась на старости лет перебраться на
новое место.
Новая, чудесная, мирная жизнь воцарилась под нашей
кровлей. Дед Магомет чаще приезжал из аула, один или с Бэллой, моей молоденькой теткой — участницей моих детских игр и проказ.
Местом
нового сборища заговорщиков — они могли именоваться теперь по справедливости этим позорным именем — был одноэтажный дом с красной черепичной
кровлею, стоявший в глубине уютного садика, выходившего решеткою на угол набережной реки Мойки и Демидова переулка. Над крыльцом этого дома красовалась вывеска: «Магазин мод мадам Полин».
Так, среди общего сна и покоя, два человека, которым не спалось, встретили в Старом Городе день Тимофея, епископа прусского, день, в который бездна застоя и спокойствия, наконец, призвала другую бездну; день, с которого под старогородскими
кровлями начинается
новая эра.
Неужели он не переселит ее завтра же в отель? Соседство этих женщин невыносимо для него, просто опасно, припадки гнева вызовут непременно серьезный рецидив. У него и без того пошаливает сердце. Надо сделать это завтра же. Но ведь Леонтина может упереться? Она теперь в его доме, под одною
кровлей с ним; это ей дает
новые права.
По менее крутому склону левого берега, зарастающему летом бархатной травкой, а зимою покрываемому белым, сверкающим снегом, идет ряд чистеньких, невысоких деревянных домов с
новыми низкими
кровлями и нередко с цветными стеклами в оконных рамах.