Неточные совпадения
В старости у него образовался постоянный взгляд на вещи и неизменные правила, — но единственно на основании практическом: те поступки и образ жизни, которые доставляли ему счастие или удовольствия, он считал хорошими и находил, что так всегда и всем поступать должно. Он говорил очень увлекательно, и эта способность, мне кажется, усиливала гибкость его правил: он в
состоянии был тот же поступок рассказать как самую милую шалость и как
низкую подлость.
Время шло медленно и все медленнее, Самгин чувствовал, что погружается в холод какой-то пустоты, в
состояние бездумья, но вот золотистая голова Дуняши исчезла, на месте ее величественно встала Алина, вся в белом, точно мраморная. Несколько секунд она стояла рядом с ним — шумно дыша, становясь как будто еще выше. Самгин видел, как ее картинное лицо побелело, некрасиво выкатились глаза, неестественно
низким голосом она сказала...
Но политике всегда приходится иметь дело с данным, конкретным
состоянием целого мира, с
низким уровнем человеческой массы, с невозрожденными душами, с сопротивлением необходимости.
Затем можно было указать на три-четыре средних
состояния от пятисот до тысячи душ (в разных губерниях), а за ними следовала мелкота от полутораста душ и
ниже, спускаясь до десятков и единиц.
Как мы увидим
ниже, вера есть функция воли, но вера как субъективное и произвольное психологическое
состояние, зависящее от ограничения знания и от настроений, есть или эстетическая забава, или моральное малодушие.
Приходит на ум слово «парии», означающее в обиходе
состояние человека,
ниже которого уже нельзя упасть.
Не нашед способов спасти невинных убийц, в сердце моем оправданных, я не хотел быть ни сообщником в их казни,
ниже оной свидетелем; подал прошение об отставке и, получив ее, еду теперь оплакивать плачевную судьбу крестьянского
состояния и услаждать мою скуку обхождением с друзьями. — Сказав сие, мы рассталися и поехали всяк в свою сторону.
По выходе Персиянцева Розанов, сидя на корточках, опустил руки на колени и тяжело задумался. В погреб уже более часа долетали рулады, которые вырабатывал носом и горлом сонный Персиянцев; приготовленные бумажки стали вянуть и с уголков закручиваться; стеариновая свечка стала много
ниже ростом, а Розанов все находился в своем столбняковом
состоянии.
Ни одно
состояние по этому учению не может быть выше или
ниже другого.
И вот когда он, добрый молодой человек, доведен до этого
состояния,
ниже зверя, он таков, какой нужен тем, которые употребляют его как орудие насилия. Он готов: погублен человек, и сделано новое орудие насилия.
Позади фрунта все пространство болота, или, лучше сказать,
низкой лощины, все кровли домов и лавок, на высотах с обеих сторон ее, усеяны были людьми обоего пола и различного
состояния.
— Подлый и
низкий человек! — в
состоянии была только проговорить она и ушла к себе в комнату.
«Этот пустой человек, — думал он, — решительно погубит все свое семейство, он в
состоянии продать жену, он подл,
низок, развратен…
Конечно, место Рубановского было не безвыгодное, потому что хлеб отпускался недостаточным людям по такой цене, которая была вдвое и даже втрое
ниже рыночной; и хотя для получения хлеба по дешевой цене надобно было представить свидетельство от полиции в недостаточности
состояния, но кому не известно, что при добром расположении главного начальника хлебной конторы легко можно было приобресть и доброе расположение частного пристава.
Их громадность в
состоянии подавить и не одного Макара Алексеича, который сознается: «Случается мне рано утром, на службу спеша, заглядеться на город, как он там пробуждается, встает, дымится, кипит, гремит, — тут иногда пред таким зрелищем так умалишься, что как будто бы щелчок какой получил от кого-нибудь по любопытному носу, да и поплетешься, тише воды,
ниже травы, своею дорогою и рукой махнешь!..» Подобное же впечатление производят чудеса современной цивилизации, нагроможденные в Петербурге, на Аркадия, друга Васи Шумкова.
В нравственном отношении они стоят на очень
низкой степени: они не в
состоянии возвыситься до того, чтобы ощутить в себе самих требования долга и предаться им всем существом своим; они должны непременно иметь на себе какую-нибудь узду, чтобы обуздывать себя.
Или нужно было признать Радищева человеком даровитым и просвещенным, и тогда можно от него требовать того, чего требует Пушкин; или видеть в нем до конца слабоумного представителя полупросвещения, и тогда совершенно [неуместно замечать, что лучше бы ему вместо «брани указать на благо, которое верховная власть может сделать, представить правительству и умным помещикам способы к постепенному улучшению
состояния крестьян, потолковать о правилах, коими должен руководствоваться законодатель, дабы, с одной стороны, сословие писателей не было притеснено, и мысль, священный дар божий, не была рабой и жертвой бессмысленной и своенравной управы, а с другой — чтоб писатель не употреблял сего божественного орудия к достижению цели
низкой или преступной»].
Последний по
состоянию своему находится безмерно
ниже ангелов.
Понятий абсолютно антиидейных и внесофийных нет и быть не может, ex nihilo nihil fit [Из ничего не происходит ничего (лат.).], и даже пустейшие и ничтожнейшие или ложные понятия суть паразиты, вырастающие на живом древе идей; но также не может быть и понятий вполне и безусловно софийных, ибо понятия рождаются из дискурсивного мышления, которое соответствует раздробленному
состоянию мира, сотканного из бытия и небытия, и подлинно софийная идея не есть уже понятие мышления, но выходит за пределы разума (о чем
ниже).
Ее душевное
состояние было подобно
состоянию деспота, который стремится к абсолютному тиранству, опираясь на содействие
низких клевретов и предателей: она против воли своей презирала тех, на кого опиралась, и с неудовольствием уважала тех, кого ненавидела.
Я не замечал, в каком
состоянии находились мой Кирилл и мой товарищ в то время, когда мы проезжали
низкие арки крепостных ворот, и сам себя не помню, как благодаря Кириллиной расторопности и толковитости мы остановились у одного низенького домика, на окнах которого я увидал в тамбур вязаные белые шторы, какие любила по вечерам делать моя матушка, а за ними вдали, на противоположной стене, в скромной черной раме давно знакомую мне гравюру, изображавшую Фридриха Великого с его штабом.
«Конечно, — писал он, — род князей Воротынских ничуть не
ниже нашего рода, и брак одного из его представителей с моей племянницей при других обстоятельствах и в другое время был бы и для меня не только желателен, но даже более чем приятен, особенно при тех качествах, которыми, оказывается, наделен молодой князь, но, приняв во внимание переживаемое тяжелое время, время гонения боярских родов, желание породниться с отпрыском опального рода князей Воротынских, друзей изменника Курбского, одно имя которого приводит доныне царя в
состояние неистовства, является опасною игрою, в которой игрок должен иметь мужество поставить на карту не только милость и благословение царя, но даже и самую жизнь свою и своего семейства.
Вступив прямо из
низка трактира на Невском проспекте в величественное здание петербургской биржи, Корнилий Потапович вскоре и там совершенно освоился и получил вес и значение в качестве крупного денежного туза, на что ему давали право его
состояние и престиж гениального финансиста, счастливо производящего самые сложные биржевые спекуляции.
То как бы
ниже, то как бы выше себя пытался философствовать человек — в зависимости от того, какие частные свои
состояния и силы он клал в основу философствования.
Я представил себе, что всем нам и нашим детям с детства словом и примером внушается не то, что внушается теперь: что человек должен соблюдать свое достоинство, отстаивать перед другими свои права (чего нельзя иначе делать, как унижая и оскорбляя других), а внушается то, что ни один человек не имеет никаких прав и не может быть
ниже или выше другого; что
ниже и позорнее всех только тот, который хочет стать выше других; что нет более унизительного для человека
состояния, как
состояние гнева против другого человека; что кажущееся мне ничтожество или безумие человека не может оправдать мой гнев против него и мой раздор с ним.
Именно то, что эти народы, вследствие того, что приняли самую высокую для своего времени религию, лишились всякой религии и пали в своем религиозном и нравственном
состоянии ниже людей, исповедующих гораздо более
низкие или даже самые грубые религиозные учения.