Неточные совпадения
Чувствуя, что
примирение было полное, Анна с утра оживленно принялась за приготовление к отъезду.
Хотя и
не было решено, едут ли они в понедельник или во вторник, так как оба вчера уступали один другому, Анна деятельно приготавливалась к отъезду, чувствуя себя теперь совершенно равнодушной к тому, что они уедут днем раньше или позже. Она стояла в своей комнате над открытым сундуком, отбирая вещи, когда он, уже одетый, раньше обыкновенного вошел к ней.
Она
не отвечала. Пристально глядя на него, на его лицо, руки, она вспоминала со всеми подробностями сцену вчерашнего
примирения и его страстные ласки. «Эти, точно такие же ласки он расточал и будет и
хочет расточать другим женщинам!» думала она.
— Да, тут вышла серьезная история… Отец, пожалуй бы, и ничего, но мать — и слышать ничего
не хочет о
примирении. Я пробовал было замолвить словечко; куда, старуха на меня так поднялась, что даже ногами затопала. Ну, я и оставил. Пусть сами мирятся… Из-за чего только люди кровь себе портят,
не понимаю и
не понимаю. Мать
не скоро своротишь: уж если что поставит себе — кончено,
не сдвинешь. Она ведь тогда прокляла Надю… Это какой-то фанатизм!.. Вообще старики изменились: отец в лучшую сторону, мать — в худшую.
Видите ли, это
не то что плата ему за
примирение, чтоб он
не жаловался (потому что он, кажется,
хотел жаловаться), а просто сочувствие, желание помочь, от меня, от меня, от невесты Дмитрия Федоровича, а
не от него самого…
Находившись, по обязанности, в частом соприкосновении с этим темным и безотрадным миром, в котором, кажется, самая идея надежды и
примирения утратила всякое право на существование, я никогда
не мог свыкнуться с ним, никогда
не мог преодолеть этот смутный трепет, который, как сырой осенний туман, проникает человека до костей, как только хоть издали послышится глухое и мерное позвякиванье железных оков, беспрерывно раздающееся в длинных и темных коридорах замка Атмосфера арестантских камор, несмотря на частое освежение, тяжела и удушлива; серовато-желтые лица заключенников кажутся суровыми и непреклонными,
хотя, в сущности, они по большей части выражают только тупость и равнодушие; однообразие и узкость форм, в которые насильственно втиснута здесь жизнь, давит и томит душу.
Молодой человек, напротив того, начинает уже смутно понимать, что вокруг его есть что-то неладное, разрозненное, неклеящееся; он видит себя в странном противоречии со всем окружающим, он
хочет протестовать против этого, но,
не обладая никакими живыми началами, необходимыми для
примирения [59], остается при одном зубоскальстве или псевдотрагическом негодовании.
Маврикий Николаевич, накануне лишь узнавший о ходе дела, при таких неслыханных предложениях открыл было рот от удивления и
хотел тут же настаивать на
примирении, но, заметив, что Артемий Павлович, предугадавший его намерения, почти затрясся на своем стуле, смолчал и
не произнес ничего.
Ты
не найдешь, Дмитрий,
примирения в своей душе; ах, друг мой, я отдала бы всю кровь мою до последней капли, если б ты мог,
хотел понять меня; как тебе было бы хорошо!
Алена Евстратьевна подхватывала похвальные слова братца и еще сильнее заставляла краснеть смущенную Феню, которая в другой раз
не полезла бы за словом в карман и отделала бы модницу на все корки; но общее внимание и непривычная роль настоящей хозяйки совсем спутывали ее. Отец Крискент
хотел закончить этот знаменательный день
примирением Гордея Евстратыча с Зотушкой, но когда хватились последнего — его и след простыл. Это маленькое обстоятельство одно и опечалило о. Крискента и Татьяну Власьевну.
Примирение с Пятовыми точно внесло какую благодать в брагинскую семью; все члены ее теперь вздохнули как-то свободнее. Гордей Евстратыч «стишал» и начал походить на прежнего Гордея Евстратыча, за исключением своего нового костюма, с которым ни за что
не хотел расстаться. Михалко и Архип выезжали теперь с прииска раза три в неделю, и невестки вздохнули свободнее. Точно к довершению общего благополучия, у Дуни родилась прехорошенькая девочка.
Эти бурные сцены обыкновенно заканчивались
примирением, и Варвара Тихоновна еще успевала выпросить себе какой-нибудь ценный подарок, а за синяками и зуботычинами она
не гналась,
хотя всегда и высказывала очень логично ту мысль, что ведь она
не законная жена, чтобы ее полосовать как корову.
— Нет, я
не дуэли боюсь, Ферфичкин! Я готов с вами же завтра драться, уже после
примирения. Я даже настаиваю на этом, и вы
не можете мне отказать. Я
хочу доказать вам, что я
не боюсь дуэли. Вы будете стрелять первый, а я выстрелю на воздух.
Катерина Львовна ничего на это
не отвечала, и с неделю она шла, с Сергеем ни словом, ни взглядом
не обменявшись. Как обиженная, она все-таки выдерживала характер и
не хотела сделать первого шага к
примирению в этой первой ее ссоре с Сергеем.
И жаждавшие
примирения раздвоились: одни
не верят науке,
не хотят ею заняться,
не хотят обследовать, почему она так говорит,
не хотят идти ее трудным путем; «наболевшие души наши, — говорят они, — требуют утешений, а наука на горячие, просьбы о хлебе подает камни, на вопль и стон растерзанного сердца, на его плач, молящий об участии, — предлагает холодный разум и общие формулы; в логической неприступности своей она равно
не удовлетворяет ни практических людей, ни мистиков.
"Он в своей половине дома может делать что
хочет, а я в своей поступаю по своей воле" — был ответ Петруси — и гул рогов усилился, собаки снова завыли и прибавилось еще порсканье псарей. Что прикажете делать? Петрусь имел право поступать у себя как
хочет, и я
не мог ему запретить. Подумывал пойти к нему и по-братски поискать с ним
примирения, но амбиция запрещала мне унижаться и кланяться перед ним. Пусть, думаю, торжествует; будет время, отомщу и я ему.
О, я
не бунтовал и
не роптал, ибо жалок и малодушен был бы бунт, но я
не хотел мириться, ибо постыдно было бы и
примирение.
Мне казалось, — кажется и теперь, через много лет спустя, — что Бог и
не хотел от меня легкого
примирения, ибо я должен был принять орудие в сердце.