Неточные совпадения
«Честолюбие? Серпуховской? Свет? Двор?» Ни на чем он
не мог остановиться. Всё это имело смысл прежде, но теперь ничего этого уже
не было. Он встал
с дивана, снял сюртук, выпустил ремень и, открыв мохнатую грудь, чтобы дышать свободнее, прошелся по комнате. «Так
сходят с ума, — повторил он, — и так стреляются… чтобы
не было стыдно», добавил он медленно.
Раскольников вскочил
с дивана, постоял было несколько секунд и сел опять,
не говоря ни слова. Мелкие конвульсии вдруг
прошли по всему его лицу.
— Здоров, здоров! — весело крикнул навстречу входящим Зосимов. Он уже минут
с десять как пришел и сидел во вчерашнем своем углу на
диване. Раскольников сидел в углу напротив, совсем одетый и даже тщательно вымытый и причесанный, чего уже давно
с ним
не случалось. Комната разом наполнилась, но Настасья все-таки успела
пройти вслед за посетителями и стала слушать.
Прошло минут
с десять. Было еще светло, но уже вечерело. В комнате была совершенная тишина. Даже
с лестницы
не приносилось ни одного звука. Только жужжала и билась какая-то большая муха, ударяясь
с налета об стекло. Наконец, это стало невыносимо: Раскольников вдруг приподнялся и сел на
диване.
— Да уж
не вставай, — продолжала Настасья, разжалобясь и видя, что он спускает
с дивана ноги. — Болен, так и
не ходи:
не сгорит. Что у те в руках-то?
— Да ты
с ума
сошел! Деспот! — заревел Разумихин, но Раскольников уже
не отвечал, а может быть, и
не в силах был отвечать. Он лег на
диван и отвернулся к стене в полном изнеможении. Авдотья Романовна любопытно поглядела на Разумихина; черные глаза ее сверкнули: Разумихин даже вздрогнул под этим взглядом. Пульхерия Александровна стояла как пораженная.
— Так вот ты где! — крикнул он во все горло. —
С постели сбежал! А я его там под
диваном даже искал! На чердак ведь
ходили! Настасью чуть
не прибил за тебя… А он вон где! Родька! Что это значит? Говори всю правду! Признавайся! Слышишь?
Не желая видеть этих людей, он
прошел в кабинет свой, прилег там на
диван, но дверь в столовую была
не плотно прикрыта, и он хорошо слышал беседу старого народника
с письмоводителем.
— Нет, этого быть
не может! — вслух произнес он, встав
с дивана и
ходя по комнате. — Любить меня, смешного,
с сонным взглядом,
с дряблыми щеками… Она все смеется надо мной…
Рассчитывали на дующие около того времени вестовые ветры, но и это ожидание
не оправдалось. В воздухе мертвая тишина, нарушаемая только хлопаньем грота. Ночью
с 21 на 22 февраля я от жара ушел спать в кают-компанию и лег на
диване под открытым люком. Меня разбудил неистовый топот, вроде трепака, свист и крики. На лицо упало несколько брызг. «Шквал! — говорят, — ну, теперь задует!» Ничего
не бывало, шквал
прошел, и фрегат опять задремал в штиле.
— Где там? Скажи, долго ли ты у меня пробудешь,
не можешь уйти? — почти в отчаянии воскликнул Иван. Он оставил
ходить, сел на
диван, опять облокотился на стол и стиснул обеими руками голову. Он сорвал
с себя мокрое полотенце и
с досадой отбросил его: очевидно,
не помогало.
Розанов возвратился домой от Вязмитиновых весьма поздно.
Проходя через свою гостиную, он едва
не упал, наткнувшись на большой узел, и в то же время увидал, что
с стоящего здесь мягкого
дивана поднялась и села женская фигура в спальном чепце и белой кофте.
— Да, брат, я счастлив, — прервал он, вставая
с дивана и начиная
ходить по комнате, — ты прав! я счастлив, я любим, жена у меня добрая, хорошенькая… одним словом,
не всякому дает судьба то, что она дала мне, а за всем тем, все-таки… я свинья, брат, я гнусен
с верхнего волоска головы до ногтей ног… я это знаю! чего мне еще надобно! насущный хлеб у меня есть, водка есть, спать могу вволю… опустился я, брат, куда как опустился!
Петр Иваныч
не выдержал: он встал
с дивана и начал, как у себя в кабинете,
ходить по комнате, потом остановился перед ней.
Все благоприятствовало ему. Кареты у подъезда
не было. Тихо
прошел он залу и на минуту остановился перед дверями гостиной, чтобы перевести дух. Там Наденька играла на фортепиано. Дальше через комнату сама Любецкая сидела на
диване и вязала шарф. Наденька, услыхавши шаги в зале, продолжала играть тише и вытянула головку вперед. Она
с улыбкой ожидала появления гостя. Гость появился, и улыбка мгновенно исчезла; место ее заменил испуг. Она немного изменилась в лице и встала со стула.
Не этого гостя ожидала она.
В кофейной Печкина вечером собралось обычное общество: Максинька, гордо восседавший несколько вдали от прочих на
диване, идущем по трем стенам; отставной доктор Сливцов, выгнанный из службы за то, что обыграл на бильярде два кавалерийских полка, и продолжавший затем свою профессию в Москве: в настоящем случае он играл
с надсмотрщиком гражданской палаты, чиновником еще
не старым, который, получив сию духовную должность,
не преминул каждодневно
ходить в кофейную, чтобы придать себе, как он полагал, более светское воспитание; затем на том же
диване сидел франтоватый господин, весьма мизерной наружности, но из аристократов, так как носил звание камер-юнкера, и по поводу этого камер-юнкерства рассказывалось, что когда он был облечен в это придворное звание и явился на выход при приезде императора Николая Павловича в Москву, то государь, взглянув на него, сказал
с оттенком неудовольствия генерал-губернатору: «Как тебе
не совестно завертывать таких червяков, как в какие-нибудь коконы, в камер-юнкерский мундир!» Вместе
с этим господином приехал в кофейную также и знакомый нам молодой гегелианец, который наконец стал уж укрываться и спасаться от m-lle Блохи по трактирам.
Между тем в Людмиле была страсть к щеголеватости во всем: в туалете, в белье, в убранстве комнаты; тогда как Сусанна почти презирала это, и в ее спальне был только большой образ
с лампадкой и довольно жесткий
диван, на котором она спала; Муза тоже мало занималась своей комнатой, потому что никогда почти
не оставалась в ней, но, одевшись, сейчас же
сходила вниз, к своему фортепьяно.
Доктор Сергей Борисыч был дома; полный, красный, в длинном ниже колен сюртуке и, как казалось, коротконогий, он
ходил у себя в кабинете из угла в угол, засунув руки в карманы, и напевал вполголоса: «Ру-ру-ру-ру». Седые бакены у него были растрепаны, голова
не причесана, как будто он только что встал
с постели. И кабинет его
с подушками на
диванах,
с кипами старых бумаг по углам и
с больным грязным пуделем под столом производил такое же растрепанное, шершавое впечатление, как он сам.
Я
не люблю его за эту манеру обращаться
с прислугой. Мы долго молчали. Я сидел, откинувшись на подушки
дивана, а он все
ходил и
ходил. Казалось, он думал что-то… И наконец, остановившись передо мною, он спросил деловым тоном...
— Здравствуйте, — проговорил он сиплым голосом и
с теми особенными подергиваньями плеч и головы, которые я всегда замечал у избаловавшихся и самоуверенных молодых людей. — Думал в университет, а попал к вам. Грудь что-то заложило. Дайте-ка сигарку. — Он
прошел через всю комнату, вяло волоча ноги и
не вынимая рук из карманов панталон, и грузно бросился на
диван.
Перепетуя Петровна была
не в духе, потому что Кураев ее принял
не с подобающею честию, как следовало бы принять посаженую мать жениха, и,
пройдя в гостиную, попросил сесть на
диван не ее, а баронессу Клукштук.
Прошло еще две недели. Иван Ильич уже
не вставал
с дивана. Он
не хотел лежать в постели и лежал на
диване. И, лежа почти всё время лицом к стене, он одиноко страдал всё те же
не разрешающиеся страдания и одиноко думал всё ту же неразрешающуюся думу. Что это? Неужели правда, что смерть? И внутренний голос отвечал: да, правда. Зачем эти муки? И голос отвечал: а так, ни зачем. Дальше и кроме этого ничего
не было.
Оставшись один, Хозаров целый почти час
ходил, задумавшись, по комнате; потом прилег на
диван, снова встал, выкурил трубку и выпил водки. Видно, ему было очень скучно: он взял было журнал, но недолго начитал. «Как глупо нынче пишут, каких-то уродов выводят на сцену!» — произнес он как бы сам
с собою, оттолкнул книгу и потом решился заговорить
с половым; но сей последний, видно, был человек неразговорчивый; вместо ответа он что-то пробормотал себе под нос и ушел. Хозаров решительно
не знал, как убить время.
Он
ходил, и все больше и больше ненавидел серый забор, и уже думал
с раздражением, что Анна Сергеевна забыла о нем и, быть может, уже развлекается
с другим, и это так естественно в положении молодой женщины, которая вынуждена
с утра до вечера видеть этот проклятый забор. Он вернулся к себе в номер и долго сидел на
диване,
не зная, что делать, потом обедал, потом долго спал.
Бургмейер(очень уже постаревший и совсем почти поседевший, сидит на
диване около маленького, инкрустацией выложенного столика, склонив голову на руку). Такие приливы крови делаются к голове, что того и жду, что
с ума
сойду, а это хуже смерти для меня… В могилу ляжешь, по крайней мере, ничего чувствовать
не будешь, а тут на чье попеченье останусь? На Евгению Николаевну много понадеяться нельзя!.. Я уж начинаю хорошо ее понимать: она, кроме своего собственного удовольствия, ни о чем, кажется,
не заботится…
— Сию секунду-с объясню, — отвечает он мне
с этаким одушевлением, так что даже встал
с дивана и начал
ходить по комнате. — Известно ли, — говорит, — вам, почтеннейший дядюшка, что у меня две тысячи десятин лесу? Это ведь капитал, согласны
с этим? Но какие же проценты получаю
с этого капитала,
не угодно ли вам знать? Ни больше, ни меньше, как со старых моих сапогов.
Прошло минут
с пять; один молчит, другой ни слова. Что делать, Алексей
не придумает — вон ли идти, на
диван ли садиться, новый ли разговор зачинать, или, стоя на месте, выжидать, что будет дальше… А Сергей Андреич все по комнате
ходит, хмуря так недавно еще сиявшее весельем лицо.
Так
прошел еще час. Висленев все
не возвращался еще; а Лариса все сидела в том же положении,
с опущенною на грудь головой,
с одною рукой, упавшею на кровать, а другою окаменевшею
с перстом на устах. Черные волосы ее разбегались тучей по белым плечам, нескромно открытым воротом сорочки, одна нога ее еще оставалась в нескинутой туфле, меж тем как другая, босая и как мрамор белая, опиралась на голову разостланной у
дивана тигровой шкуры.
Он куда-то уехал защищать и был уже в это время"знаменитость"
с обширной практикой, занимал большую квартиру, держал лошадей и имел секретаря из студентов его времени, беседа
с которым и показала мне, что я уже
не найду в Урусове того сотрудника"Библиотеки для чтения", который ночевал у меня на
диване в редакции и
с которым мы в Сокольниках летом 1866 года
ходили в лес"любить природу"и читать вслух"Систему позитивной философии"Огюста Конта.
Проходили недели и месяцы, а сестра
не оставляла своих мыслей и
не садилась у стола. Однажды, весенним вечером, Владимир Семеныч сидел за столом и писал фельетон. Он разбирал повесть о том, как одна сельская учительница отказывает любимому и любящему ее человеку, богатому и интеллигентному, только потому, что для нее
с браком сопряжена невозможность продолжать свою педагогическую деятельность. Вера Семеновна лежала на
диване и думала о чем-то.
У входа во вторую продольную залу — направо — стол
с продажей афиш. Билетов
не продают. В этой зале, откуда ход на хоры, стояли группы мужчин, дамы только
проходили или останавливались перед зеркалом. Но в следующей комнате, гостиной
с арками, ведущей в большую залу, уже разместились дамы по левой стене, на
диванах и креслах, в светлых туалетах, в цветах и полуоткрытых лифах.
Не снимая пальто, я
прошла прямо в его кабинет. Тут я просто упала на
диван. Он засуетился, принес одеколону, воды, помог мне снять
с себя башлык, пальто и платок, которым я была внутри укутана.
— Тащи ее в людскую избу… Чтобы в доме моем ее духу
не было… Одеть в паневу… За скотиной пусть
ходит… Я
с ней еще переведаюсь! — крикнула она Даше и, оттолкнув ногой почти бесчувственную Машу, уселась на
диван, тяжело дыша и отдуваясь.
Приятнее всего было, что весь вечер, на который прибыли Хржонжчковский и Кувырков,
прошел прекрасно. Алексей Кирилович окончил пульку
с выигрышем рубля осьмидесяти копеек и был очень доволен судьбою и партнерами. Перед ужином он уселся на
диван, говорил очень много умных вещей против современного напряженного состояния умов, говорил, что люди и так очень счастливы и что человека, который никому на ноги
не наступает, никто и по затылку
не треснет.
Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он
не только
не мог спать, но
не мог сидеть на месте и должен был вскочить
с дивана и быстрыми шагами
ходить по комнате.