Неточные совпадения
Да, если б в Пензе я
не покутил,
стало бы
денег доехать домой.
Стародум. Они в руках государя. Как скоро все видят, что без благонравия никто
не может выйти в люди; что ни подлой выслугой и ни за какие
деньги нельзя купить того, чем награждается заслуга; что люди выбираются для мест, а
не места похищаются людьми, — тогда всякий находит свою выгоду быть благонравным и всякий хорош
становится.
— Нет, ничего
не будет, и
не думай. Я поеду с папа гулять на бульвар. Мы заедем к Долли. Пред обедом тебя жду. Ах, да! Ты знаешь, что положение Долли
становится решительно невозможным? Она кругом должна,
денег у нее нет. Мы вчера говорили с мама и с Арсением (так она звала мужа сестры Львовой) и решили тебя с ним напустить на Стиву. Это решительно невозможно. С папа нельзя говорить об этом… Но если бы ты и он…
Но бросать
денег на ветер я
не стану.
Трудное дело хозяйства
становилось теперь так легко и понятно и так казалось свойственно самой его натуре, что начал помышлять он сурьезно о приобретении
не воображаемого, но действительного поместья; он определил тут же на
деньги, которые будут выданы ему из ломбарда за фантастические души, приобресть поместье уже
не фантастическое.
Во владельце
стала заметнее обнаруживаться скупость, сверкнувшая в жестких волосах его седина, верная подруга ее, помогла ей еще более развиться; учитель-француз был отпущен, потому что сыну пришла пора на службу; мадам была прогнана, потому что оказалась
не безгрешною в похищении Александры Степановны; сын, будучи отправлен в губернский город, с тем чтобы узнать в палате, по мнению отца, службу существенную, определился вместо того в полк и написал к отцу уже по своем определении, прося
денег на обмундировку; весьма естественно, что он получил на это то, что называется в простонародии шиш.
— Позвольте вам доложить, Петр Александрыч, что как вам будет угодно, а в Совет к сроку заплатить нельзя. Вы изволите говорить, — продолжал он с расстановкой, — что должны получиться
деньги с залогов, с мельницы и с сена… (Высчитывая эти
статьи, он кинул их на кости.) Так я боюсь, как бы нам
не ошибиться в расчетах, — прибавил он, помолчав немного и глубокомысленно взглянув на папа.
«
Денег? Каких
денег? — думал Раскольников, — но…
стало быть, уж наверно
не то!» И он вздрогнул от радости. Ему
стало вдруг ужасно, невыразимо легко. Все с плеч слетело.
— Помилуйте, да вы
деньги можете с них спросить за
статью! Какой, однако ж, у вас характер! Живете так уединенно, что таких вещей, до вас прямо касающихся,
не ведаете. Это ведь факт-с.
Третьего дня я еще и
не знал, что он здесь стоит в нумерах, у вас, Андрей Семенович, и что,
стало быть, в тот же самый день, как мы поссорились, то есть третьего же дня, он был свидетелем того, как я передал, в качестве приятеля покойного господина Мармеладова, супруге его Катерине Ивановне несколько
денег на похороны.
Коль она никуда
не выходила,
стало быть
деньги должны быть при ней!
Молодой человек спорить
не стал и взял
деньги. Он смотрел на старуху и
не спешил уходить, точно ему еще хотелось что-то сказать или сделать, но как будто он и сам
не знал, что именно…
— А чего ты опять краснеешь? Ты лжешь, сестра, ты нарочно лжешь, по одному только женскому упрямству, чтобы только на своем поставить передо мной… Ты
не можешь уважать Лужина: я видел его и говорил с ним.
Стало быть, продаешь себя за
деньги и,
стало быть, во всяком случае поступаешь низко, и я рад, что ты, по крайней мере, краснеть можешь!
Ну… ну, вот я и решил, завладев старухиными
деньгами, употребить их на мои первые годы,
не мучая мать, на обеспечение себя в университете, на первые шаги после университета, — и сделать все это широко, радикально, так чтоб уж совершенно всю новую карьеру устроить и на новую, независимую дорогу
стать…
Дико́й. Понимаю я это; да что ж ты мне прикажешь с собой делать, когда у меня сердце такое! Ведь уж знаю, что надо отдать, а все добром
не могу. Друг ты мне, и я тебе должен отдать, а приди ты у меня просить — обругаю. Я отдам, отдам, а обругаю. Потому только заикнись мне о
деньгах, у меня всю нутренную разжигать
станет; всю нутренную вот разжигает, да и только; ну, и в те поры ни за что обругаю человека.
Куда как нужно тратить лишние
деньги и нанимать мусье, как будто и своих людей
не стало!»
— Я солому вожу раненым. Жду вот бабу свою, она
деньги получает… А они уже и
не нужны,
деньги… Плохо, ваше благородие. Жалобно
стало жить…
— Ну, из-за чего ссорятся мужчины с женщинами? Из-за мужчин, из-за женщин, конечно. Он
стал просить у меня свои
деньги, а я пошутила,
не отдала. Тогда он стащил книжку, и мне пришлось заявить об этом мировому судье. Тут Ванька отдал мне книжку; вот и все.
— Уж и дело! Труслив ты
стал, кум! Затертый
не первый раз запускает лапу в помещичьи
деньги, умеет концы прятать. Расписки, что ли, он дает мужикам: чай, с глазу на глаз берет. Погорячится немец, покричит, и будет с него. А то еще дело!
Он
стал давать по пятидесяти рублей в месяц еще, предположив взыскать эти
деньги из доходов Обломова третьего года, но при этом растолковал и даже побожился сестре, что больше ни гроша
не положит, и рассчитал, какой стол должны они держать, как уменьшить издержки, даже назначил, какие блюда когда готовить, высчитал, сколько она может получить за цыплят, за капусту, и решил, что со всем этим можно жить припеваючи.
Он три раза перевернулся на диване от этого известия, потом посмотрел в ящик к себе: и у него ничего
не было.
Стал припоминать, куда их дел, и ничего
не припомнил; пошарил на столе рукой, нет ли медных
денег, спросил Захара, тот и во сне
не видал. Она пошла к братцу и наивно сказала, что в доме
денег нет.
Я еще ничего
не понимала, но видела, что Иван Иваныч ему
деньги отдал,
стало быть он верит, и мне полегче
стало.
Но Марфенька погрозила, что отнимет
деньги и никогда
не придет больше, если он
станет прятать их, а сам выпрашивать луковицу на обед и просить на паперти милостыню.
—
Стало быть, ты
не знаешь, куда я твои
деньги тратила?
У него, взамен наслаждений, которыми он пользоваться
не мог, явилось старческое тщеславие иметь вид шалуна, и он
стал вознаграждать себя за верность в супружестве сумасбродными связями, на которые быстро ушли все наличные
деньги, брильянты жены, наконец и большая часть приданого дочери. На недвижимое имение, и без того заложенное им еще до женитьбы, наросли значительные долги.
Осталось за мной. Я тотчас же вынул
деньги, заплатил, схватил альбом и ушел в угол комнаты; там вынул его из футляра и лихорадочно, наскоро,
стал разглядывать:
не считая футляра, это была самая дрянная вещь в мире — альбомчик в размер листа почтовой бумаги малого формата, тоненький, с золотым истершимся обрезом, точь-в-точь такой, как заводились в старину у только что вышедших из института девиц. Тушью и красками нарисованы были храмы на горе, амуры, пруд с плавающими лебедями; были стишки...
В то время в выздоравливавшем князе действительно, говорят, обнаружилась склонность тратить и чуть
не бросать свои
деньги на ветер: за границей он
стал покупать совершенно ненужные, но ценные вещи, картины, вазы; дарить и жертвовать на Бог знает что большими кушами, даже на разные тамошние учреждения; у одного русского светского мота чуть
не купил за огромную сумму, заглазно, разоренное и обремененное тяжбами имение; наконец, действительно будто бы начал мечтать о браке.
Я было
стал отдавать Николаю Семеновичу, чтоб обеспечить его, мои шестьдесят рублей на руки, но он
не взял; впрочем, он знал, что у меня есть
деньги, и верил мне.
Он заглядывал мне в глаза, но, кажется,
не предполагал, что мне что-нибудь более вчерашнего известно. Да и
не мог предположить: само собою разумеется, что я ни словом, ни намеком
не выдал, что знаю «об акциях». Объяснялись мы недолго, он тотчас же
стал обещать мне
денег, «и значительно-с, значительно-с, только способствуйте, чтоб князь поехал. Дело спешное, очень спешное, в том-то и сила, что слишком уж спешное!»
Та,
не откладывая, тут же вынула портмоне и
стала отдавать
деньги, причем тотчас подвернулся мичман и протянул было руку получить, но Татьяна Павловна почти ударом отбила его руку в сторону и обратилась к Марье.
Он сказал, что
деньги утащил сегодня у матери из шкатулки, подделав ключ, потому что
деньги от отца все его, по закону, и что она
не смеет
не давать, а что вчера к нему приходил аббат Риго увещевать — вошел,
стал над ним и
стал хныкать, изображать ужас и поднимать руки к небу, «а я вынул нож и сказал, что я его зарежу» (он выговаривал: загхэжу).
Но я
не хотел уступить ей в галантерейном обращении и
стал вынимать из кармана
деньги, чтоб заплатить и за эти.
Маслова достала из калача же
деньги и подала Кораблевой купон. Кораблева взяла купон, посмотрела и, хотя
не знала грамоте, поверила всё знавшей Хорошавке, что бумажка эта стоит 2 рубля 50 копеек, и полезла к отдушнику за спрятанной там склянкой с вином. Увидав это, женщины — не-соседки по нарам — отошли к своим местам. Маслова между тем вытряхнула пыль из косынки и халата, влезла на нары и
стала есть калач.
— Да так, вы сами виноваты, — слегка улыбаясь, сказал смотритель. — Князь,
не давайте вы ей прямо
денег. Если желаете, давайте мне. Всё будет принадлежать ей. А то вчера вы ей, верно, дали
денег, она достала вина — никак
не искоренишь этого зла — и сегодня напилась совсем, так что даже буйная
стала.
И раздражительность его сообщилась старшине, который вследствие этого особенно упорно
стал отстаивать свое противоположное мнение, но Петр Герасимович говорил так убедительно, что большинство согласилось с ним, признав, что Маслова
не участвовала в похищении
денег и перстня, что перстень был ей подарен.
— Видишь, Надя, какое дело выходит, — заговорил старик, —
не сидел бы я, да и
не думал, как добыть
деньги, если бы мое время
не ушло. Старые друзья-приятели кто разорился, кто на том свете, а новых трудно наживать. Прежде стоило рукой повести Василию Бахареву, и за капиталом дело бы
не стало, а теперь…
Не знаю вот, что еще в банке скажут: может, и поверят. А если
не поверят, тогда придется обратиться к Ляховскому.
Воротился к себе на кровать, лег да и думаю в страхе: «Вот коли убит Григорий Васильевич совсем, так тем самым очень худо может произойти, а коли
не убит и очнется, то оченно хорошо это произойдет, потому они будут тогда свидетелем, что Дмитрий Федорович приходили, а
стало быть, они и убили, и
деньги унесли-с».
Давеча я был даже несколько удивлен: высокоталантливый обвинитель, заговорив об этом пакете, вдруг сам — слышите, господа, сам — заявил про него в своей речи, именно в том месте, где он указывает на нелепость предположения, что убил Смердяков: „
Не было бы этого пакета,
не останься он на полу как улика, унеси его грабитель с собою, то никто бы и
не узнал в целом мире, что был пакет, а в нем
деньги, и что,
стало быть,
деньги были ограблены подсудимым“.
Ну будь это, например, Смердяков, убивающий для грабежа, — да он бы просто унес весь пакет с собой, вовсе
не трудясь распечатывать над трупом жертвы своей; так как знал наверно, что в пакете есть
деньги — ведь при нем же их вкладывали и запечатывали, — а ведь унеси он пакет совсем, и тогда
становится неизвестным, существовало ли ограбление?
Если б обрадовался, да
не очень,
не показал этого, фасоны бы
стал делать, как другие, принимая
деньги, кривляться, ну тогда бы еще мог снести и принять, а то он уж слишком правдиво обрадовался, а это-то и обидно.
Ему
стали предлагать вопросы. Он отвечал совсем как-то нехотя, как-то усиленно кратко, с каким-то даже отвращением, все более и более нараставшим, хотя, впрочем, отвечал все-таки толково. На многое отговорился незнанием. Про счеты отца с Дмитрием Федоровичем ничего
не знал. «И
не занимался этим», — произнес он. Об угрозах убить отца слышал от подсудимого. Про
деньги в пакете слышал от Смердякова…
А при аресте, в Мокром, он именно кричал, — я это знаю, мне передавали, — что считает самым позорным делом всей своей жизни, что, имея средства отдать половину (именно половину!) долга Катерине Ивановне и
стать пред ней
не вором, он все-таки
не решился отдать и лучше захотел остаться в ее глазах вором, чем расстаться с
деньгами!
— А когда они прибудут, твои три тысячи? Ты еще и несовершеннолетний вдобавок, а надо непременно, непременно, чтобы ты сегодня уже ей откланялся, с
деньгами или без
денег, потому что я дальше тянуть
не могу, дело на такой точке
стало. Завтра уже поздно, поздно. Я тебя к отцу пошлю.
О, это мучило, но
не так; все же
не так, как это проклятое сознание, что я сорвал наконец с груди эти проклятые
деньги и их растратил, а
стало быть, теперь уже вор окончательный!
— Нет, я ничего о
деньгах не прибавлю, я
не стану тебя обижать.
А
стало быть, теперь уж ничего нет легче, как заставить его принять эти же двести рублей
не далее как завтра, потому что он уж свою честь доказал,
деньги швырнул, растоптал…
„Ведь унеси он этот пакет с собою, то никто бы и
не узнал в целом мире, что был и существовал пакет, а в нем
деньги, и что,
стало быть,
деньги были ограблены подсудимым“.
Но ведь если хоть что-нибудь подобное могло иметь место, то ведь тогда обвинение в грабеже само собою уничтожается:
не было
денег,
не было,
стало быть, и грабежа.
Утром 4 августа мы
стали собираться в путь. Китайцы
не отпустили нас до тех пор, пока
не накормили как следует. Мало того, они щедро снабдили нас на дорогу продовольствием. Я хотел было рассчитаться с ними, но они наотрез отказались от
денег. Тогда я положил им
деньги на стол. Они тихонько передали их стрелкам. Я тоже тихонько положил
деньги под посуду. Китайцы заметили это и, когда мы выходили из фанзы, побросали их под ноги мулам. Пришлось уступить и взять
деньги обратно.
— Э, на моем веку много выпито, Марья Алексевна, — в запас выпито, надолго
станет!
Не было дела,
не было
денег — пил; есть дело, есть
деньги, —
не нужно вина, и без него весело.