Неточные совпадения
Во всяком случае, в видах предотвращения злонамеренных толкований, издатель
считает долгом оговориться, что весь его
труд в настоящем случае заключается только в том, что он исправил тяжелый и устарелый слог «Летописца» и имел надлежащий надзор
за орфографией, нимало
не касаясь самого содержания летописи. С первой минуты до последней издателя
не покидал грозный образ Михаила Петровича Погодина, и это одно уже может служить ручательством, с каким почтительным трепетом он относился к своей задаче.
В самом деле, спросите порознь каждого человека нашего времени о том,
считает ли он
не только похвальным, но достойным человека нашего времени заниматься тем, чтобы, получая
за это несоразмерное с
трудами жалованье, собирать с народа — часто нищего — подати для того, чтобы на эти деньги строить пушки, торпеды и орудия убийства против людей, с которыми мы желаем быть в мире и которые этого же самого желают по отношению нас; или тем, чтобы опять
за жалованье посвящать всю свою жизнь на устройство этих орудий убийства, или на то, чтобы самому готовиться к убийству и готовить к этому людей?
— А, граф Хвостиков!.. — произнесла своим добрым голосом Аделаида Ивановна,
не без
труда припоминая, что в одну из давнишних зим, когда она жила в Москве, граф довольно часто у ней бывал и даже занял у ней двести рублей, о которых она, по незначительности суммы, никогда бы, разумеется,
не решилась ему сказать; но граф, тоже
не забывший этого обстоятельства, все-таки
счел за лучшее подольститься к старушке.
Михаил (едва сдерживаясь). Благодарю
за совет. Он очень мудр, но — мне
не годится! Ваше отношение к рабочим, Захар Иванович, в полгода развинтило и расшатало весь крепкий аппарат, созданный моим восьмилетним
трудом. Меня уважали, меня
считали хозяином… Теперь всем ясно, что в деле два хозяина, добрый и злой. Добрый, конечно, вы…
Венеровский. Катерина Матвеевна, нет современного человека, который бы
не считал наградой
за свои
труды ваше предложение, но я сделал другой выбор, и потому…
Покаяние человека, который истязует себя вместо того, чтобы, воспользовавшись своим настроением, поскорее изменить к лучшему свой образ жизни, это даром потраченный
труд, и, кроме того, такое покаяние влечет
за собою еще то дурное последствие, что человек
считает, что он одним этим (покаянием) погасил список своих долгов и
не заботится уже о самоусовершенствовании, которое одно только и нужно.
Письмо начиналось товарищеским вступлением, затем развивалось полушуточным сравнением индивидуального характера Подозерова с коллективным характером России, которая везде хочет, чтобы признали благородство ее поведения, забывая, что в наш век надо заставлять знать себя; далее в ответе Акатова мельком говорилось о неблагодарности службы вообще «и хоть, мол, мне будто и везет, но это досталось такими-то
трудами», а что касается до ходатайства
за просителя, то «конечно, Подозеров может
не сомневаться в теплейшем к нему расположении, но, однако же, разумеется, и
не может неволить товарища (то есть Акатова) к отступлению от его правила
не предстательствовать нигде и ни
за кого из близких людей, в числе которых он всегда
считает его, Подозерова».
У Некрасова он держал себя очень тактично, с соблюдением собственного достоинства, в общий разговор вставлял, кстати, какой-нибудь анекдотический случай из своего прошедшего, но никогда
не развивал идеи, и человек,
не знающий, кто он, с
трудом бы принял его
за радикала-народника,
за публициста, которого цензура
считала очень опасным, и тогдашнего руководителя такого писателя, как Михайловский.
Я уже говорил, что тогдашнее английское свободомыслие держалось в маленьком кружке сторонников Милля, Спенсера и Дарвина, к знакомству с которым я
не стремился,
не считая за собою особых прав на то, чтобы отнимать у него время, — у него, поглощенного своими
трудами и почти постоянно больного.
После смерти антрепенера она выходит
за лесного торговца, — и самым важным делом в жизни начинает
считать лесное дело, а о театре отзывается: «Мы люди
труда, нам
не до пустяков.
— Ничего
не дурак, — спокойно возразил Иван. — Будь покоен, я его лучше знаю. К рождеству мне будет награда, каждый месяц,
за усиленные
труды по канцелярии, я буду получать добавочных двадцать пять рублей, и, кроме того, он дал мне понять, что пятьдесят рублей, которые я у него одолжил, он
считает моими.
Жениху
считали под пятьдесят, но он был свеж, румян и статен, к тому ж оберстер, ждал с часу на час генеральства, которое едва ли
не равнялось с контурством [Контурство (комтурство) — область, передававшаяся особому члену духовно-рыцарского ордена, комтуру, в управление.]; страдал, резался
за нее несколько лет и, вероятно, оттого и состарился, что слишком подвизался в
трудах за нее; вдобавок, оставленный с Аделаидой наедине, объяснился ей в любви с коленопреклонением, как следует благородному рыцарю.