Неточные совпадения
Маленькая горенка с маленькими окнами,
не отворявшимися ни
в зиму, ни
в лето, отец, больной человек,
в длинном сюртуке на мерлушках и
в вязаных хлопанцах, надетых на босую ногу, беспрестанно вздыхавший, ходя по комнате, и плевавший
в стоявшую
в углу песочницу, вечное сиденье на лавке, с пером
в руках, чернилами на пальцах и даже на губах, вечная пропись перед глазами: «
не лги, послушествуй старшим и носи добродетель
в сердце»; вечный шарк и шлепанье по комнате хлопанцев, знакомый, но всегда суровый голос: «опять задурил!», отзывавшийся
в то время, когда ребенок, наскуча однообразием труда, приделывал к букве какую-нибудь кавыку или хвост; и вечно знакомое, всегда неприятное чувство, когда вслед за сими словами краюшка уха его скручивалась очень больно ногтями длинных протянувшихся сзади пальцев: вот бедная картина первоначального его детства, о котором едва
сохранил он бледную
память.
И чье-нибудь он сердце тронет;
И, сохраненная судьбой,
Быть может,
в Лете
не потонет
Строфа, слагаемая мной;
Быть может (лестная надежда!),
Укажет будущий невежда
На мой прославленный портрет
И молвит: то-то был поэт!
Прими ж мои благодаренья,
Поклонник мирных аонид,
О ты, чья
память сохранитМои летучие творенья,
Чья благосклонная рука
Потреплет лавры старика!
— Виновата, — перебила она, подавая ему руку, — это
не упрек, — Боже
сохрани!
Память подсказала мне кстати. Мне легче этим одним словом выразить, а вам понять, чего я желаю и чего
не желала бы
в этом свидании…
Тем
не менее, так как у меня было много старших сестер и братьев, которые уже учились
в то время, когда я ничего
не делал, а только прислушивался и приглядывался, то
память моя все-таки
сохранила некоторые достаточно яркие впечатления.
Благодарная детская
память сохранила и перенесла это первое впечатление через много лет, когда Устенька уже понимала, как много и красноречиво говорят вот эти гравюры картин Яна Матейки [Ян Матейко (1838–1893) — выдающийся польский живописец.] и Семирадского [Семирадский Генрих Ипполитович (1843–1902) — русский живописец.], копии с знаменитых статуй, а особенно та этажерка с нотами, где лежали рыдающие вальсы Шопена, старинные польские «мазуры» и еще много-много других хороших вещей, о существовании которых
в Заполье даже и
не подозревали.
Не столп, воздвигнутый над тлением твоим,
сохранит память твою
в дальнейшее потомство.
Память моя
в своих глубочайших недрах
сохранила детский облик ходульной плясуньи, и сердце мое и нынче рукоплещет ей, как рукоплескало
в тот ненастный день, когда она, серьезная и спокойная,
не даря ни малейшего внимания ни глупым восторгам, ни дерзким насмешкам, плясала на своих высоких ходулях и ушла на них с гордым сознанием, что
не даровано помазанья свыше тем, кто
не почувствовал драмы
в ее даровом представлении.
Видно, та же тоска, которая вынуждала меня читать подобные надписи, вынуждала других писать их.
Память сохранила мне одну из них, прочтенную на окне подольской гостиницы. Начала стихотворения я
не помню; это было описание разнородных порывов, возникающих
в душах путешественников; оно заключалось словами...
Теперь, когда прошло десять лет, жалость и страх, вызванные записями, конечно, ушли. Это естественно. Но, перечитав эти записки теперь, когда тело Полякова давно истлело, а
память о нем совершенно исчезла, я
сохранил к ним интерес. Может быть, они нужны? Беру на себя смелость решить это утвердительно. Анна К. умерла
в 1922 году от сыпного тифа и на том же участке, где работала. Амнерис — первая жена Полякова — за границей. И
не вернется.
— И вот, — говорит, — тебе, милостивый государь, подтверждение: если
память твоя
сохранила ситуацию города, то ты должен помнить, что у нас есть буераки, слободы и слободки, которые черт знает кто межевал и кому отводил под постройки. Все это
в несколько приемов убрал огонь, и на месте старых лачуг построились такие же новые, а теперь никто
не может узнать, кто здесь по какому праву сидит?
Посмотрите очень близко на картину, и вы ничего
не различите, краски сольются перед глазами вашими: так точно люди, которые слишком близко взглянули на жизнь, ничего более
не могут
в ней разобрать, а если они еще
сохраняют в себе что-нибудь от сей жизни, то это одна смутная
память о прошедшем.
— Ну, и братию монашескую начал казнить немилостиво. Кому голову отрубит, кого
в воду бросит. Из всего монашеского состава спасся один старец Мисаил. Он убежал
в болото и три дня просидел
в воде по горло. Искали, искали и никак
не могли сыскать… Господь
сохранил блаженного человека, а он
в память о чуде и поставил обитель Нечаянные Радости. А царь Иван Грозный сделал
в Бобыльскую обитель большой вклад на вечный помин своей царской души.
Что видел я
в том недостойном сне,
Моя лишь смутно
память сохранила,
Но что ж могло иное сниться мне,
Как
не она, кем сердце полно было?
Уставшая скучать на полотне,
Она меня забвением корила,
И стала совесть так моя тяжка,
Что я проснулся, словно от толчка.
Страдания поселян, описываемые корреспондентами современных изданий, конечно были велики и, как говорят, — «вопиют к небу»; но «ужас» впечатления, какое эти описания производят, очень слаб
в сравнении с тем, что
сохраняет в несвязных отрывках
память о прошлых голодовках, когда
не было никакой гласности и никакой общественной помощи людям, «избывавшим от глада».
Я слушал молча. Оттого ли, что я сел близко к камину и смотрел
в огонь и только слушал, слова Магнуса слились с видом горящих и раскаленных поленьев: вспыхивало полено новым огнем — и вспыхивало слово, распадалась на части насквозь раскаленная, красная масса — и слова разбрызгивались, как горячие угли.
В голове у меня было
не совсем ясно, и эта игра вспыхивающих, светящихся, летающих слов погрузила меня
в странный и мрачный полусон. Но вот что
сохранила память...
П.И.Вейнберг
сохранил в своей
памяти гомерические эпизоды, когда ему приходилось ездить за Писемским
в такие места, где он предавался вакханалиям
не одни сутки, и увозить его оттуда.
— Ах, — говорю, — как хорошо! Ах, как хорошо! Извините меня, что я себе это даже запишу, ибо я боюсь, что
не сохраню сих слов так просто и ясно
в своей
памяти.
Один флаг потеряли бесследно, другой при нужде
в нем сделали кое-как наскоро, но опять и об этом
не сохранили никаких исторических
памятей.