Неточные совпадения
Тема случилась странная: Григорий поутру, забирая в лавке у купца Лукьянова товар, услышал от него об одном русском солдате, что тот, где-то далеко на границе, у азиятов, попав к ним в плен и будучи принуждаем ими под страхом мучительной и немедленной смерти отказаться от
христианства и перейти в ислам,
не согласился изменить своей веры и
принял муки, дал содрать с себя кожу и умер, славя и хваля Христа, — о каковом подвиге и было напечатано как раз в полученной в тот день газете.
Разве я
не знал аскетическую точку зрения, с которой женщина, самая развитая и давно покончившая с
христианством, смотрит на измену,
не делая никаких различий,
не принимая никаких облегчающих причин?
Русская Церковь, со своей стороны, в настоящее время, если
не ошибаюсь, ставит перед собой подобную цель из-за происходящего на Западе возмутительного и внушающего тревогу упадка
христианства; оказавшись перед лицом застоя
христианства в Римской Церкви и его распада в церкви протестантской, она
принимает, по моему мнению, миссию посредника — связанную более тесно, чем это обычно считают, с миссией страны, к которой она принадлежит.
Но весь «христианский» мир
не принял реально
христианства, все еще остался языческим.
Весь длинный 1800-летний ход жизни христианских народов неизбежно привел их опять к обойденной ими необходимости решения вопроса принятия или непринятия учения Христа и вытекающего из него для общественной жизни решения вопроса о противлении или непротивлении злу насилием, но только с тою разницею, что прежде люди могли
принять и
не принять решение, данное
христианством, теперь же это решение стало неизбежно, потому что оно одно избавляет их от того положения рабства, в котором они, как в тенетах, запутали сами себя.
Деятельность русской церкви, несмотря на весь тот внешний лоск современности, учености, духовности, который ее члены теперь начинают
принимать в своих сочинениях, статьях, в духовных журналах и проповедях, состоит только в том, чтобы
не только держать народ в том состоянии грубого и дикого идолопоклонства, в котором он находился, но еще усиливать и распространять суеверие и религиозное невежество, вытесняя из народа живущее в нем рядом с идолопоклонством жизненное понимание
христианства.
Пусть совершатся все те внешние усовершенствования, о которых могут только мечтать религиозные и научные люди; пусть все люди
примут христианство и пусть совершатся все те улучшения, которых желают разные Беллами и Рише со всевозможными добавлениями и исправлениями, но пусть при этом останется то лицемерие, которое есть теперь; пусть люди
не исповедуют ту истину, которую они знают, а продолжают притворяться, что верят в то, во что
не верят, и уважают то, чего
не уважают, и положение людей
не только останется то же, но будет становиться всё хуже и хуже.
Если бы
христианство предлагалось людям в его истинном, а
не извращенном виде, то оно бы
не было принято большинством людей, и большинство это осталось бы чуждым ему, как чужды ему теперь народы Азии.
Приняв же его в извращенном виде, народы, принявшие его, подверглись хотя и медленному, но верному воздействию его и длинным, опытным путем ошибок и вытекающих из них страданий приведены теперь к необходимости усвоения его в его истинном значении.
Большие рыбы, пробившие сеть, это властители, императоры, папы, короли, которые,
не отказываясь от власти,
приняли не христианство, а только личину его.
Это ей, Люде, в самом начале своего пребывания на Кавказе удалось убедить моих родителей
принять христианство… Разгневанные лезгины, во главе с муллой, чуть было
не убили ее за это, но добрая Люда
не помнит зла…
Если признавать религиозную подлинность язычества, то надо
принять и то, что в нем совершался положительный религиозный процесс, назревала историческая «полнота времен», иначе говоря,
христианство подготовлялось
не только в иудействе, но и в язычестве.
Христианство поставило человека выше идеи добра и этим совершило величайшую революцию в истории человечества, которую христианское человечество
не в силах было вполне
принять.
Алеша
принимает христианство Зосимы, а
не христианство Ферапонта.
Великое же благо их в том, что,
приняв в извращенном виде
христианство, включавшее в себя скрытую от них истину, они неизбежно приведены теперь к необходимости принятия христианского учения уже
не в извращенном, а в том истинном смысле, в котором оно всё более и более выяснялось и вполне уже выяснилось теперь и которое одно может спасти людей от того бедственного положения, в котором они находятся.
Казалось бы, должно быть ясно, что только истинное
христианство, исключающее насилие, дает спасение отдельно каждому человеку и что оно же одно дает возможность улучшения общей жизни человечества, но люди
не могли
принять его до тех пор, пока жизнь по закону насилия
не была изведана вполне, до тех пор, пока поле заблуждений, жестокостей и страданий государственной жизни
не было исхожено по всем направлениям.
Произошло это оттого, что люди христианского мира,
приняв, под видом
христианства, церковное учение, отличавшееся в своих основах от язычества только своей неискренностью и искусственностью, очень скоро перестали верить в это учение,
не заменив его никаким другим.