Неточные совпадения
Постепенно начиналась скептическая критика «
значения личности в процессе творчества истории», — критика, которая через десятки лет уступила место неумеренному восторгу
пред новым героем, «белокурой бестией» Фридриха Ницше. Люди быстро умнели и, соглашаясь с Спенсером, что «из свинцовых инстинктов
не выработаешь золотого поведения», сосредоточивали силы и таланты свои на «самопознании», на вопросах индивидуального бытия. Быстро подвигались к приятию лозунга «наше время —
не время широких задач».
Она чувствовала потребность высказаться
пред Смолиным; ей хотелось убедить его, что она понимает
значение его слов, она —
не простая купеческая дочь, тряпичница и плясунья. Смолин нравился ей. Первый раз она видела купца, который долго жил за границей, рассуждает так внушительно, прилично держится, ловко одет и говорит с ее отцом — первым умником в городе — снисходительным тоном взрослого с малолетним.
Чтобы иметь
значение пред судом ума, поэтическое произведение необходимо должно заключать в себе мысль: никого, напр.,
не приведет в восторг простое перечисление нелюбопытных предметов или рассказ о каком-нибудь ничтожном происшествии,
не заключающем в себе никакого внутренного смысла.
В утверждении софийности понятий лежит коренная ложь учения Гегеля, с этой стороны представляющего искажение платонизма, его reductio ad absurdum [Приведение к нелепости (лат.).], и «мудрость века сего» [Ибо мудрость мира сего есть безумие
пред Богом (1 Кор. 3:19).], выдающего за Софию (сам Гегель, впрочем, говорит даже
не о Софии, понятию которой вообще нет места в его системе, но прямо о Логосе, однако для интересующего нас сейчас вопроса это различие
не имеет
значения).
Может быть два
значения этого
не по смыслу тварного ничто, которым соответствуют два вида греческого отрицания: ου и μη (d privativum к этому случаю совсем
не относится): первое соответствует полному отрицанию бытия — ничто, второе же лишь его невыявленности и неопределенности — нечто [В новой философии развитие между μη и ου отчетливее всего выражено Шеллингом в его «Darstekkung des philosophischen Empirismus» (A. W. II, 571): «μη öv есть несуществующее, которое лишь есть несуществующее, относительно которого отвергается только действительное существование, но
не возможность существовать, которое поэтому, так как оно имеет
пред собой бытие, как возможность существовать, хотя и
не есть существующее, однако
не так, чтобы оно
не могло быть существующим.
Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное
значение зрелища, смотрели на то, что́ делалось
пред ними.
Она боялась за брата, который был там, ужасалась,
не понимая ее,
пред людскою жестокостью, заставлявшею их убивать друг друга; но
не понимала
значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны.