Неточные совпадения
Дня через три приехали опять гокейнсы, то есть один Баба и другой, по обыкновению новый, смотреть фрегат. Они пожелали видеть адмирала, объявив, что привезли ответ губернатора на письма
от адмирала и из Петербурга. Баниосы передали, что его превосходительство «увидел письмо с
удовольствием и хорошо понял» и что постарается все исполнить. Принять адмирала он, без позволения,
не смеет, но что послал уже курьера в Едо и ответ надеется
получить скоро.
Но если он держал себя
не хуже прежнего, то глаза, которые смотрели на него, были расположены замечать многое, чего и
не могли бы видеть никакие другие глава, — да, никакие другие
не могли бы заметить: сам Лопухов, которого Марья Алексевна признала рожденным идти по откупной части, удивлялся непринужденности, которая ни на один миг
не изменила Кирсанову, и
получал как теоретик большое
удовольствие от наблюдений, против воли заинтересовавших его психологическою замечательностью этого явления с научной точки зрения.
На поверку, впрочем, оказалось, что Егор Егорыч
не знал аптекаря, зато очень хорошо знала и была даже дружна с Herr Вибелем gnadige Frau, которая, подтвердив, что это действительно был в самых молодых годах серьезнейший масон, с большим
удовольствием изъявила готовность написать к Herr Вибелю рекомендацию о Herr Звереве и при этом так одушевилась воспоминаниями, что весь разговор вела с Егором Егорычем по-немецки, а потом тоже по-немецки написала и самое письмо, которое Егор Егорыч при коротенькой записочке
от себя препроводил к Аггею Никитичу; сей же последний,
получив оное, исполнился весьма естественным желанием узнать, что о нем пишут, но сделать это, по незнанию немецкого языка, было для него невозможно, и он возложил некоторую надежду на помощь Миропы Дмитриевны, которая ему неоднократно хвастала, что она знает по-французски и по-немецки.
—
Не воротится! Насчёт посева своей души на непаханной почве — это слова слабого давления! Все люди на Руси, батенька мой, хотят жить так, чтобы
получать как можно больше
удовольствия, затрачивая как можно менее труда. Это —
от востока дано в плоть нам, стремление к
удовольствиям без затраты усилий, пагубнейшее стремление! Вот поп как раз очень предан защите оного…
Бабушка
не могла уехать из Петербурга в Протозаново так скоро, как она хотела, — ее удержала болезнь детей. Отец мой, стоя на крыльце при проводах Функендорфов, простудился и заболел корью, которая
от него перешла к дяде Якову. Это продержало княгиню в Петербурге около месяца. В течение этого времени она
не получала здесь
от дочери ни одного известия, потому что письма по уговору должны были посылаться в Протозаново. Как только дети выздоровели, княгиня, к величайшему своему
удовольствию, тотчас же уехала.
— О, нет, нет, это еще
не все!.. Я, как писала вам, пригласила вас по двум делам, за которые и заплачу вам с
удовольствием две тысячи рублей, если только вы устроите их в мою пользу, — а если нет, так ничего!.. Дед умирает и оставляет мужу все наследство, то как же мне
от мужа
получить пятьсот тысяч?
Он сказал, между прочим, что никто еще в России
не удостоился
получить такого блистательного знака благодарности
от целого сословия благородного московского дворянства, что суд знатоков в Москве гораздо строже, чем в Петербурге, потому что в Москве народ
не занятой, вольный, живет в свое
удовольствие и театром занимается серьезно, тогда как здесь все люди занятые службой, которым некогда углубляться в тонкости театрального искусства, все чиновники да гвардейцы; что его игра в роли Отелло всего более понравилась московской публике и что она два раза требовала повторения этой пиесы.
— Подлая! Эх вы… землееды тупорылые! Ни черта вы понимать
не можете… Вам бы только титьки были у бабы жирные, — а характера ее вам
не надо… А в характере весь цвет у человека… без характера баба — без соли хлеб. Можешь ты
получить удовольствие от такой балалайки, у которой струн нет? Кобель!..
Если бы
не жадность, ни одна птица
не попала бы в сети, и птицелов
не поймал бы ни одной птицы. На ту же приманку ловят и людей. Брюхо — это цепь на руки и кандалы на ноги. Раб брюха всегда раб. Хочешь быть свободен, прежде всего освобождай себя
от брюха. Борись с ним. Ешь для того, чтобы утолить голод, а
не для того, чтобы
получить удовольствие.
— И пусть господа моряки за экипажем прямо ко мне обращаются, а
не через отель. Меня здесь все знают, и каждый мальчик-канак за монету в 5 центов с
удовольствием сбегает за мной, только скажите ему два слова: капитан Куттер, так как и
от меня он
получит свои десять центов.
Матушка
не сделала мне ни малейшего упрека за это; напротив, спросив: весело ли мне было? и
получив от меня утвердительный ответ, она сказала, что очень рада, что я умею находить
удовольствие в беседах с таким рассудительным человеком, как старик Альтанский.
— Гм… Я бы с большим
удовольствием предоставил это
удовольствие вам… Нет, Алексей Павлович, раньше было лучше. Бывало, придет двадцатое число — расписывайся у казначея и
получай жалованье, ни о чем
не думай. А теперь — дождь, солнце, мороз,
от всего зависишь. А главная наша боль, — народу нет. Нет народу!
Особенно они сошлись в общей ненависти к Минкиной,
от которой Петр, к своему
удовольствию,
не получал из Грузина никаких поручений.
—
Не нравится мне, как мы с тобою крутим. Ваша какая-то, интеллигентская любовь. Для самоуслаждения. Чтоб только
удовольствие друг
от друга
получать. Я понимаю любовь к девушке по-нашему, по-пролетарскому: чтобы быть хорошими товарищами и без всяких вывертов иметь детей.
Словом: никого из нас нельзя было заподозревать ни в малейшем недоброжелательстве церкви, к которой мы принадлежали и по рождению и по убеждениям, и, вероятно, никто из нас
не нашел бы никакого
удовольствия отвести
от церкви невера, который бы возжелал с нею соединиться; а между тем все мы это сделали с полным спокойствием, которое
получило на себя санкцию
от лица, авторитет которого я, как православный, считаю непререкаемым в этом деле.
«Скаскам», которые сочиняли о себе вдохновенные бродяги, у нас легко верили, их читали заместо путешествий, и они доставляли
удовольствие высоким лицам, которые
не читали ничего лучшего, а составители «скасок»
получали через это славу
от соотчичей и награды за удальство
от правителей и государей.
Далее этого идти уже некуда, и можно с утвердительностью сказать, что действительно «последняя вещь горше первой», ибо дочь крестьянки еще «для прилики» слышала наставление: «веди себя честно», а «дочери девиц», как выразилась одна из них на суде,
получают от своих матерей «прямое руководство к своей жизни». Здесь, к
удовольствию селохвалителей и градоненавистников, городские фрукты действительно оказываются гнилостнее деревенских, но дело
не в скверных концах, а в дурных началах…
Рассуждения эти и теперешние вопросы, подобные вопросам о том, каким образом
получить как можно более
удовольствия от обеда,
не существовали тогда, как
не существуют и теперь для людей, для которых цель обеда есть питание, и цель супружества — семья.