Неточные совпадения
— Ничего, мы подстелем и
подхватим тебя. Я понимаю тебя, понимаю, что ты
не можешь взять на себя, чтобы высказать свое желание, свое чувство.
Этим движением он зацепил столик, на котором стояла сельтерская вода и графин с коньяком, и чуть
не столкнул его. Он хотел
подхватить, уронил и с досады толкнул ногой стол и позвонил.
Нисколько
не смущенный тем разочарованием, которое он произвел, заменив собою старого князя, Весловский весело поздоровался с Левиным, напоминая прежнее знакомство, и,
подхватив в коляску Гришу, перенес его через пойнтера, которого вез с собой Степан Аркадьич.
— Прентаньер, —
подхватил Татарин. Но Степан Аркадьич, видно,
не хотел ему доставлять удовольствие называть по-французски кушанья.
Татарин, вспомнив манеру Степана Аркадьича
не называть кушанья по французской карте,
не повторял за ним, но доставил себе удовольствие повторить весь заказ по карте: «суп прентаньер, тюрбо сос Бомарше, пулард а лестрагон, маседуан де фрюи….» и тотчас, как на пружинах, положив одну переплетенную карту и
подхватив другую, карту вин, поднес ее Степану Аркадьичу.
— Вероятно, это вам очень наскучило, — сказал он, сейчас, на лету,
подхватывая этот мяч кокетства, который она бросила ему. Но она, видимо,
не хотела продолжать разговора в этом тоне и обратилась к старой графине...
— «Никак», —
подхватил он тонко улыбаясь, — это лучшее средство. — Я давно вам говорю, — обратился он к Лизе Меркаловой, — что для того чтобы
не было скучно, надо
не думать, что будет скучно. Это всё равно, как
не надо бояться, что
не заснешь, если боишься бессонницы. Это самое и сказала вам Анна Аркадьевна.
— Если вы хотите, —
подхватил сурово и отрывисто Костанжогло, еще полный нерасположенья духа, — разбогатеть скоро, так вы никогда
не разбогатеете; если же хотите разбогатеть,
не спрашивая о времени, то разбогатеете скоро.
— Ох, отец мой, и
не говори об этом! —
подхватила помещица. — Еще третью неделю взнесла больше полутораста. Да заседателя подмаслила.
— Да
не позабудьте, Иван Григорьевич, —
подхватил Собакевич, — нужно будет свидетелей, хотя по два с каждой стороны. Пошлите теперь же к прокурору, он человек праздный и, верно, сидит дома, за него все делает стряпчий Золотуха, первейший хапуга в мире. Инспектор врачебной управы, он также человек праздный и, верно, дома, если
не поехал куда-нибудь играть в карты, да еще тут много есть, кто поближе, — Трухачевский, Бегушкин, они все даром бременят землю!
Кажись, неведомая сила
подхватила тебя на крыло к себе, и сам летишь, и все летит: летят версты, летят навстречу купцы на облучках своих кибиток, летит с обеих сторон лес с темными строями елей и сосен, с топорным стуком и вороньим криком, летит вся дорога невесть куда в пропадающую даль, и что-то страшное заключено в сем быстром мельканье, где
не успевает означиться пропадающий предмет, — только небо над головою, да легкие тучи, да продирающийся месяц одни кажутся недвижны.
— Он подловат и гадковат,
не только что пустоват, —
подхватила живо Улинька. — Кто так обидел своих братьев и выгнал из дому родную сестру, тот гадкий человек…
Чичикову тоже
не было надобности до школ, но Платонов
подхватил этот предмет...
— Женим, женим! —
подхватил председатель. — Уж как ни упирайтесь руками и ногами, мы вас женим! Нет, батюшка, попали сюда, так
не жалуйтесь. Мы шутить
не любим.
—
Не правда ли, Афанасий Васильевич, —
подхватил Вишнепокромов, — ведь это необыкновенно.
— Я лгу? —
подхватил Порфирий, по-видимому горячась, но сохраняя самый веселый и насмешливый вид и, кажется, нимало
не тревожась тем, какое мнение имеет о нем г-н Раскольников.
— Позвольте, позвольте, я с вами совершенно согласен, но позвольте и мне разъяснить, —
подхватил опять Раскольников, обращаясь
не к письмоводителю, а все к Никодиму Фомичу, но стараясь всеми силами обращаться тоже и к Илье Петровичу, хотя тот упорно делал вид, что роется в бумагах и презрительно
не обращает на него внимания, — позвольте и мне с своей стороны разъяснить, что я живу у ней уж около трех лет, с самого приезда из провинции и прежде… прежде… впрочем, отчего ж мне и
не признаться в свою очередь, с самого начала я дал обещание, что женюсь на ее дочери, обещание словесное, совершенно свободное…
— В самом серьезном, так сказать, в самой сущности дела, —
подхватил Петр Петрович, как бы обрадовавшись вопросу. — Я, видите ли, уже десять лет
не посещал Петербурга. Все эти наши новости, реформы, идеи — все это и до нас прикоснулось в провинции; но чтобы видеть яснее и видеть все, надобно быть в Петербурге. Ну-с, а моя мысль именно такова, что всего больше заметишь и узнаешь, наблюдая молодые поколения наши. И признаюсь: порадовался…
— Для чего я
не служу, милостивый государь, —
подхватил Мармеладов, исключительно обращаясь к Раскольникову, как будто это он ему задал вопрос, — для чего
не служу? А разве сердце у меня
не болит о том, что я пресмыкаюсь втуне? Когда господин Лебезятников, тому месяц назад, супругу мою собственноручно избил, а я лежал пьяненькой, разве я
не страдал? Позвольте, молодой человек, случалось вам… гм… ну хоть испрашивать денег взаймы безнадежно?
— Которую все проливают, —
подхватил он чуть
не в исступлении, — которая льется и всегда лилась на свете, как водопад, которую льют, как шампанское, и за которую венчают в Капитолии и называют потом благодетелем человечества.
Как это случилось, он и сам
не знал, но вдруг что-то как бы
подхватило его и как бы бросило к ее ногам. Он плакал и обнимал ее колени. В первое мгновение она ужасно испугалась, и все лицо ее помертвело. Она вскочила с места и, задрожав, смотрела на него. Но тотчас же, в тот же миг она все поняла. В глазах ее засветилось бесконечное счастье; она поняла, и для нее уже
не было сомнения, что он любит, бесконечно любит ее, и что настала же, наконец, эта минута…
— Это вы правду сказали, что у меня есть знакомые, —
подхватил Свидригайлов,
не отвечая на главный пункт, — я уж встречал; третий ведь день слоняюсь; и сам узнаю, и меня, кажется, узнают.
— Что руки-то дрогнули? —
подхватил Заметов, — нет, это возможно-с. Нет, это я совершенно уверен, что это возможно. Иной раз
не выдержишь.
— Ну вот хоть бы этот чиновник! —
подхватил Разумихин, — ну,
не сумасшедший ли был ты у чиновника? Последние деньги на похороны вдове отдал! Ну, захотел помочь — дай пятнадцать, дай двадцать, ну да хоть три целковых себе оставь, а то все двадцать пять так и отвалил!
— Нет, вы, я вижу,
не верите-с, думаете все, что я вам шуточки невинные подвожу, —
подхватил Порфирий, все более и более веселея и беспрерывно хихикая от удовольствия и опять начиная кружить по комнате, — оно, конечно, вы правы-с; у меня и фигура уж так самим богом устроена, что только комические мысли в других возбуждает; буффон-с; [Буффон — шут (фр. bouffon).] но я вам вот что скажу и опять повторю-с, что вы, батюшка, Родион Романович, уж извините меня, старика, человек еще молодой-с, так сказать, первой молодости, а потому выше всего ум человеческий цените, по примеру всей молодежи.
—
Не совсем здоров! —
подхватил Разумихин. — Эвона сморозил! До вчерашнего дня чуть
не без памяти бредил… Ну, веришь, Порфирий, сам едва на ногах, а чуть только мы, я да Зосимов, вчера отвернулись — оделся и удрал потихоньку и куролесил где-то чуть
не до полночи, и это в совершеннейшем, я тебе скажу, бреду, можешь ты это представить! Замечательнейший случай!
— А уж и
не знаю, чего вам пожелать с своей стороны! —
подхватил Раскольников, уже начинавший спускаться с лестницы, но вдруг опять оборачиваясь к Порфирию, — пожелал бы больших успехов, да ведь видите, какая ваша должность комическая!
— Когда?.. — приостановился Раскольников, припоминая, — да дня за три до ее смерти я был у ней, кажется. Впрочем, я ведь
не выкупить теперь вещи иду, —
подхватил он с какою-то торопливою и особенною заботой о вещах, — ведь у меня опять всего только рубль серебром… из-за этого вчерашнего проклятого бреду!
— Ах, Родя, ты
не поверишь, —
подхватила она вдруг, спеша ответить на его замечание, — как мы с Дунечкой вчера были… несчастны!
— Ты видишь, —
подхватил старичок, — что он тебя в глаза обманывает. Все беглецы согласно показывают, что в Оренбурге голод и мор, что там едят мертвечину, и то за честь; а его милость уверяет, что всего вдоволь. Коли ты Швабрина хочешь повесить, то уж на той же виселице повесь и этого молодца, чтоб никому
не было завидно.
— Помилуй, папаша, —
подхватил Аркадий, — ты как будто извиняешься; как тебе
не совестно.
— Ничего вы с ними
не сделаете, —
подхватил Ситников.
— Как тебе
не стыдно предполагать во мне такие мысли! — с жаром
подхватил Аркадий. — Я
не с этой точки зрения почитаю отца неправым; я нахожу, что он должен бы жениться на ней.
— Ты прав, —
подхватил Базаров. — Я хотел сказать, что они вот, мои родители то есть, заняты и
не беспокоятся о собственном ничтожестве, оно им
не смердит… а я… я чувствую только скуку да злость.
— Что подеремся? —
подхватил Базаров. — Что ж? Здесь, на сене, в такой идиллической обстановке, вдали от света и людских взоров — ничего. Но ты со мной
не сладишь. Я тебя сейчас схвачу за горло…
— Скажи: который ничего
не уважает, —
подхватил Павел Петрович и снова принялся за масло.
— За который ты получил Владимира? [Владимир — в данном случае: один из царских орденов.] —
подхватил Базаров. — Знаем, знаем… Кстати, отчего ты его
не носишь?
Самгин,
подхватив женщину под руку, быстро повел ее; она шла покорно, молча,
не оглядываясь, навертывая на голову шаль, смотрела под ноги себе, но шагала тяжело, шаркала подошвами, качалась, и Самгин почти тащил ее.
— «Чей стон», —
не очень стройно
подхватывал хор. Взрослые пели торжественно, покаянно, резкий тенорок писателя звучал едко, в медленной песне было нечто церковное, панихидное. Почти всегда после пения шумно танцевали кадриль, и больше всех шумел писатель, одновременно изображая и оркестр и дирижера. Притопывая коротенькими, толстыми ногами, он искусно играл на небольшой, дешевой гармонии и ухарски командовал...
— Потому что оно бесцветно у них, они его
не видят, —
подхватила она его слова.
— Нашел кого пожалеть, — иронически
подхватил Лютов, остальные трое
не обратили внимания на слова Клима. Макаров, хмурясь, вполголоса рассказывал дьякону о катастрофе.
Он говорил еще что-то, но Самгин
не слушал его, глядя, как водопроводчик,
подхватив Митрофанова под мышки, везет его по полу к пролому в стене. Митрофанов двигался, наклонив голову на грудь, спрятав лицо; пальто, пиджак на нем были расстегнуты, рубаха выбилась из-под брюк, ноги волочились по полу, развернув носки.
— Именно, —
подхватил Пенкин. — У вас много такта, Илья Ильич, вам бы писать! А между тем мне удалось показать и самоуправство городничего, и развращение нравов в простонародье; дурную организацию действий подчиненных чиновников и необходимость строгих, но законных мер…
Не правда ли, эта мысль… довольно новая?
И Анисья, в свою очередь, поглядев однажды только, как Агафья Матвеевна царствует в кухне, как соколиными очами, без бровей, видит каждое неловкое движение неповоротливой Акулины; как гремит приказаниями вынуть, поставить, подогреть, посолить, как на рынке одним взглядом и много-много прикосновением пальца безошибочно решает, сколько курице месяцев от роду, давно ли уснула рыба, когда сорвана с гряд петрушка или салат, — она с удивлением и почтительною боязнью возвела на нее глаза и решила, что она, Анисья, миновала свое назначение, что поприще ее —
не кухня Обломова, где торопливость ее, вечно бьющаяся, нервическая лихорадочность движений устремлена только на то, чтоб
подхватить на лету уроненную Захаром тарелку или стакан, и где опытность ее и тонкость соображений подавляются мрачною завистью и грубым высокомерием мужа.
— Э! — хором
подхватили все. — Да как же ничего
не было? Мы-то умерли разве?.. А лоб-то, лоб-то, вон и до сих пор рубец виден…
— Именно, Анна Андреевна, —
подхватил я с жаром. — Кто
не мыслит о настоящей минуте России, тот
не гражданин! Я смотрю на Россию, может быть, с странной точки: мы пережили татарское нашествие, потом двухвековое рабство и уж конечно потому, что то и другое нам пришлось по вкусу. Теперь дана свобода, и надо свободу перенести: сумеем ли? Так же ли по вкусу нам свобода окажется? — вот вопрос.
— Позволь, Дергачев, это
не так надо ставить, — опять
подхватил с нетерпением Тихомиров (Дергачев тотчас же уступил).
— Ну, довольно же, довольно! — восклицал я, — я
не протестую, берите! Князь… где же князь и Дарзан? Ушли? Господа, вы
не видали, куда ушли князь и Дарзан? — и,
подхватив наконец все мои деньги, а несколько полуимпериалов так и
не успев засунуть в карман и держа в горсти, я пустился догонять князя и Дарзана. Читатель, кажется, видит, что я
не щажу себя и припоминаю в эту минуту всего себя тогдашнего, до последней гадости, чтоб было понятно, что потом могло выйти.
— Хохоча над тобой, сказал! — вдруг как-то неестественно злобно
подхватила Татьяна Павловна, как будто именно от меня и ждала этих слов. — Да деликатный человек, а особенно женщина, из-за одной только душевной грязи твоей в омерзение придет. У тебя пробор на голове, белье тонкое, платье у француза сшито, а ведь все это — грязь! Тебя кто обшил, тебя кто кормит, тебе кто деньги, чтоб на рулетках играть, дает? Вспомни, у кого ты брать
не стыдишься?
— Ах, ты об этом? Нет, mon cher, решительно тебя
не надо пускать, тебе до всего дело. Пойдем, пойдем, Annette зовет нас, — сказал он,
подхватывая его под руку и выказывая опять такое же возбуждение, как и после внимания важного лица, но только теперь уже
не радостное, а тревожное.