Неточные совпадения
Клим сидел с другого бока ее, слышал этот шепот и видел, что смерть
бабушки никого
не огорчила, а для него даже оказалась полезной: мать отдала ему уютную бабушкину комнату с окном в сад и молочно-белой кафельной печкой в углу.
На другой день к вечеру он получил коротенький ответ от Веры, где она успокоивала его, одобряя намерение его уехать,
не повидавшись с ней, и изъявила полную готовность помочь ему победить страсть (слово было подчеркнуто) — и для того она сама, вслед за отправлением этой записки, уезжает в тот же день, то есть в пятницу, опять за Волгу. Ему же советовала приехать проститься с Татьяной Марковной и со всем домом, иначе внезапный отъезд удивил бы весь город и
огорчил бы
бабушку.
Она с большим чувством и нежностью вспоминала о покойной
бабушке и говорила моему отцу: «Ты можешь утешаться тем, что был всегда к матери самым почтительным сыном, никогда
не огорчал ее и всегда свято исполнял все ее желания.
Моя мама, а твоя
бабушка, Елизавета Григорьевна, была святой человек, и никто ее
не боялся и
не слушался, а
огорчать ее жалобой было как-то стыдно.
— Что!
не нравится! — что ж, хоть и
не нравится, а ты все-таки дядю послушай! Вот я уж давно с тобой насчет этой твоей поспешности поговорить хотел, да все недосужно было.
Не люблю я в тебе эту поспешность: легкомыслие в ней видно, нерассудительность. Вот и в ту пору вы зря от
бабушки уехали — и
огорчить старушку
не посовестились! — а зачем?
Что же касается до Райского и Веретьева, то первый из них
не решался выйти в отставку, потому что боялся
огорчить бабушку, которая надеялась видеть его камер-юнкером, второй же и прежде, собственно говоря, никогда
не был либералом, а любил только пить водку с либералами, какового времяпровождения, в обществе консерваторов, предстояло ему, пожалуй, еще больше.
— Нет, я ведь
не в укор тебе говорю, — так, к слову пришлось… Теперь я понимаю, почему это было… А ведь сначала — право, даже смешно и вспомнить — я подумал, что ты обиделась на меня из-за урядника. И эта мысль меня сильно
огорчала. Мне казалось, что ты меня таким далеким, чужим человеком считаешь, что даже простую дружескую услугу тебе от меня трудно принять… Очень мне это было горько… Я ведь и
не подозревал, Олеся, что все это от
бабушки идет…
Бабушка, говорят, много раз настаивала, чтобы Патрикей и такого участия
не принимал в столовой услуге, но это запрещение служить ей так сильно его
огорчало, что княгиня нашлась вынужденною ему уступить.
— Княжич Юлико! а где же твои няньки? — Он злился и бежал жаловаться
бабушке. Меня оставляли в наказание без пирожного, но это нимало
не огорчало меня и на следующий день я выдумывала новые способы раздразнить моего двоюродного брата.