Неточные совпадения
П.А. Катенин (коему прекрасный поэтический талант
не мешает
быть и тонким критиком) заметил нам, что сие
исключение,
может быть и выгодное для читателей, вредит, однако ж, плану целого сочинения; ибо чрез то переход от Татьяны, уездной барышни, к Татьяне, знатной даме, становится слишком неожиданным и необъясненным.
А с другой стороны, Надежда Васильевна все-таки любила мать и сестру.
Может быть, если бы они
не были богаты,
не существовало бы и этой розни, а в доме царствовали тот мир и тишина, какие ютятся под самыми маленькими кровлями и весело выглядывают из крошечных окошечек. Приятным
исключением и нравственной поддержкой для Надежды Васильевны теперь
было только общество Павлы Ивановны, которая частенько появлялась в бахаревском доме и подолгу разговаривала с Надеждой Васильевной о разных разностях.
Прежде
были только отдельные личности, предвещавшие его; они
были исключениями и, как
исключения, чувствовали себя одинокими, бессильными, и от этого бездействовали, или унывали, или экзальтировались, романтизировали, фантазировали, то
есть не могли иметь главной черты этого типа,
не могли иметь хладнокровной практичности, ровной и расчетливой деятельности, деятельной рассудительности.
Последние юноши Франции
были сен-симонисты и фаланга. Несколько
исключений не могут изменить прозаически плоский характер французской молодежи. Деку и Лебра застрелились оттого, что они
были юны в обществе стариков. Другие бились, как рыба, выкинутая из воды на грязном берегу, пока одни
не попались на баррикаду, другие — на иезуитскую уду.
Все они без
исключения глубоко и громко сознают, что их положение гораздо ниже их достоинства, что одна нужда
может их держать в этом «чернильном мире», что если б
не бедность и
не раны, то они управляли бы корпусами армии или
были бы генерал-адъютантами. Каждый прибавляет поразительный пример кого-нибудь из прежних товарищей и говорит...
Таким образом, к отцу мы, дети,
были совершенно равнодушны, как и все вообще домочадцы, за
исключением,
быть может, старых слуг, помнивших еще холостые отцовские годы; матушку, напротив, боялись как огня, потому что она являлась последнею карательною инстанцией и притом
не смягчала, а, наоборот, всегда усиливала меру наказания.
Правда, за очень редкими
исключениями, я
не могу припомнить случаев, когда бы обыватели города резко дали ей почувствовать эту перемену, и, наоборот,
были случаи трогательной доброты и помощи.
— Я, пожалуй, и очень
не прочь прибавить, — улыбаясь продолжал Евгений Павлович, — что всё, что я выслушал от ваших товарищей, господин Терентьев, и всё, что вы изложили сейчас, и с таким несомненным талантом, сводится, по моему мнению, к теории восторжествования права, прежде всего и мимо всего, и даже с
исключением всего прочего, и даже,
может быть, прежде исследования, в чем и право-то состоит?
Может быть, я ошибаюсь?
…Я так высоко перед собой, то
есть перед мужчиной, ставлю женщину, что никогда
не позволю себе думать, чтоб она
могла быть виновата. Это изящное создание всеми обречено на жертвы, а я в этом случае хочу
быть исключением. Поклоняюсь ей и
буду поклоняться. Это
не слова, а глубокое убеждение, в котором все сильнее и сильнее убеждаюсь…
Вы знаете, как мужчины самолюбивы, — я знаю это понаслышке, но, как член этого многочисленного стада, боюсь
не быть исключением [из] общего правила. Про женщин
не говорю. Кроме хорошего, до сих пор в них ничего
не вижу — этого убеждения никогда
не потеряю, оно мне нужно. Насчет востока мы многое отгадали: откровенно говорить теперь
не могу, — когда-нибудь поболтаем
не на бумаге. Непременно уверен, что мы с вами увидимся — даже,
может быть, в Туринске…
Народ смышленый, довольно образованный сравнительно с Россией за малыми
исключениями, и вообще состояние уравнено:
не встречаете большой нищеты. Живут опрятно, дома очень хороши;
едят как нельзя лучше.
Не забудьте, что край наводняется ссыльными: это зло, но оно
не так велико при условиях местных Сибири, хотя все-таки правительству следовало бы обратить на это внимание.
Может быть, оно
не может потому улучшить положения ссыльных, чтобы
не сделать его приманкою для крепостных и солдат.
Сверх того, старик
не скрывал от себя, что Ольга
была некрасива (ее и в институте звали дурнушкой), а это тоже имеет влияние на судьбу девушки. Лицо у нее
было широкое, расплывчатое, корпус сутулый, приземистый.
Не могла она нравиться. Разве тот бы ее полюбил, кто оценил бы ее сердце и ум. Но такие ценители вообще представляют
исключение, и уж, разумеется,
не в деревне можно
было надеяться встретить их.
— И я достигну этой цели, — говорит он. — Везде, в целом мире, полеводство дает хотя и
не блестящий, но вполне верный барыш;
не может быть, чтобы мы одни составляли
исключение!
Совершенно равнодушных, то
есть таких, которым
было бы все равно жить что на воле, что в каторге, у нас, разумеется,
не было и
быть не могло, но Аким Акимыч, кажется, составлял
исключение.
Сказано, что человек,
будучи солдатом,
может и должен без
исключения совершать все приказания начальника, состоящие для солдата преимущественно в убийстве, и, следовательно, нарушать все законы божеские и человеческие, но только
не свою верность и службу тому, кто в данный момент случайно находится в обладании властью.
— Я знаю, что я составляю
исключение. (Он видимо
был смущен.) Но жизнь моя устроилась так, что я
не вижу
не только никакой потребности изменять свои правила, но я бы
не мог жить здесь,
не говорю уже жить так счастливо, как живу, ежели бы я жил по-вашему. И потом, я совсем другого ищу, другое вижу в них, чем вы.
Через час вся компания сидела опять в садике «Розы», и опять стояла бутылка водки, окруженная разной трактирной снедью. Все опохмелялись с каким-то молчаливым ожесточением, хлопая рюмку за рюмкой.
Исключение представлял только один я, потому что
не мог даже видеть, как другие
пьют. Особенно усердствовал вернувшийся с безуспешных поисков Порфир Порфирыч и сейчас же захмелел. Спирька продолжал над ним потешаться и придумывал разные сентенции.
Господский дом
был старинной постройки, с низкими потолками, узкими окнами и толстыми кирпичными стенами, каких нынче уже
не строят, за
исключением,
может быть, крепостей и монастырей.
«Мне кажется, что эта склонность к диким выходкам вытекает из недостатка культуры постольку же, поскольку обусловлена избытком энергии и бездельем.
Не может быть сомненья в том, что наше купечество — за малыми
исключениями — сословие наиболее богатое здоровьем и в то же время наименее трудящееся…»
Шабельский (выходя со Львовым из дома). Доктора — те же адвокаты, с тою только разницей, что адвокаты только грабят, а доктора и грабят и убивают… Я
не говорю о присутствующих. (Садится на диванчик.) Шарлатаны, эксплоататоры…
Может быть, в какой-нибудь Аркадии попадаются
исключения из общего правила, но… я в свою жизнь пролечил тысяч двадцать и
не встретил ни одного доктора, который
не казался бы мне патентованным мошенником.
Шабельский. Повторяю, я
не говорю о присутствующих…
Может быть,
есть исключения, хотя, впрочем… (Зевает.)
Виновата же
была, разумеется,
не она. Она
была такая же, как и все, как большинство. Воспитана она
была, как того требует положение женщины в нашем обществе, и поэтому как и воспитываются все без
исключения женщины обеспеченных классов, и как они
не могут не воспитываться. Толкуют о каком-то новом женском образовании. Bсё пустые слова: образование женщины точно такое, какое должно
быть при существующем
не притворном, а истинном, всеобщем взгляде на женщину.
Поэтому, если бы и
могла где-нибудь явиться строго соображенная, прагматическая история новых времен России, то это
было бы
не более как утешительным
исключением из общей массы наших исторических трудов.
В комнате
было как-то
не по-обыкновенному светло; солнечные лучи густо процеживались сквозь заиндевевшие от мороза стекла и обильно рассыпались по комнате, что немало удивило господина Голядкина; ибо разве только в полдень заглядывало к нему солнце своим чередом; прежде же таких
исключений в течении небесного светила, сколько по крайней мере господин Голядкин сам
мог припомнить, почти никогда
не бывало.
Поступления новичков в третью и четвертую палату (Stube) я
не видал, находясь в самом верхнем этаже корпуса в первой; а в эту, за
исключением меня, новичков
не поступало, и я
могу только рассказать о том, что
было со мною.
Но всех я
не мог победить; мой друг
был тоже ни на одного из них
не похож и составлял самое редкое
исключение.
Молодой человек сначала
не хотел ничего говорить, кроме того, что он физически совершенно здоров, но находится в тяжелом душевном состоянии, потому что «потерял веру к людям»; но когда доктор стал его убеждать, что эта потеря
может быть возмещена, если человек
будет смотреть, с одной стороны, снисходительнее, а с другой — шире, ибо человечество отнюдь
не состоит только из тех людей, которыми мы окружены в данную минуту и в данном месте, то Фермор вдруг словно сорвался с задерживающих центров и в страшном гневе начал утверждать, что у нас нигде ничего нет лучшего, что он изверился во всех без
исключения, что честному человеку у нас жить нельзя и гораздо отраднее как можно скорее умереть.
Но как везде бывают и всегда
могут быть неподходящие к общему правилу
исключения, так
было и здесь. Рядом с теми, которые приспособлялись активно практиковать «систему самовознаграждения», или хотя пассивно «
не мешать товарищам»,
были беспокойные отщепенцы, «надышавшиеся брянчаниновским духом». Их звали «сектою» и недаром на них косились, как бы предчувствуя, что из них, наконец, выйдет когда-нибудь «предерзкая собака на сене». Таковою и вышел Николай Фермор.
Но душевное волненье оттого
не умирилось: все чувства и весь состав
были потрясены до дна, и он узнал ту ужасную муку, которая, как поразительное
исключение, является иногда в природе, когда талант слабый силится выказаться в превышающем его размере и
не может выказаться; ту муку, которая в юноше рождает великое, но в перешедшем за грань мечтаний обращается в бесплодную жажду; ту страшную муку, которая делает человека способным на ужасные злодеяния.
— Зачем же смешивать себя с толпою? Почему же
не быть исключением? Я, Катерина Архиповна,
не мальчик; я много жил и много размышлял. Я видел уже свет и людей и убедился, что человек
может быть счастлив только в семейной жизни… Да и неужели же вы думаете, что кто бы это ни
был, женясь на Марье Антоновне,
может разлюбить это дивное существо: для этого надо
быть не человеком, а каким-то зверем бесчувственным.
В тот же вечер я
не вытерпел и нарушил обещание, добровольно данное Гоголю; я
не мог скрыть моего восторженного состояния от Веры и друга ее Машеньки Карташевской, которую любил, как дочь (впрочем, они
были единственным
исключением).
Если бы все мы, городские и деревенские жители, все без
исключения, согласились поделить между собою труд, который затрачивается вообще человечеством на удовлетворение физических потребностей, то на каждого из нас,
быть может, пришлось бы
не более двух-трех часов в день.
В продолжение нескольких недель учителя
не могли нахвалиться Алешею. Все уроки без
исключения знал он совершенно, все переводы с одного языка на другой
были без ошибок, так что
не могли надивиться чрезвычайным его успехам. Алеша внутренне стыдился этих похвал: ему совестно
было, что ставили его в пример товарищам, тогда как он вовсе того
не заслуживал.
Коснувшись дилетантов-любезников, несправедливо, даже неделикатно
было бы оставить без внимания особь прекрасного пола. Дамы так любезны! По положению своему, дамы
не могут преследовать артистов с тою настойчивостию, как мужчины (бывают случаи, но это
исключение). Вообще говоря, дамский пол чувствует сильное инстинктивное влечение к художеству вообще и знаменитостям всякого рода в особенности (Боже мой! один Марио сколько выслушал любезностей! до сих пор, я думаю, он очнуться еще
не может).
Двое из офицеров специально прикомандировали себя к молодой хозяйке и даже слегка ухаживали за нею, чтó ей очень нравилось и подавало повод к маленькому кокетству. Сусанна хоть и сильно облюбила своего мужа, но… видя около себя ухаживающего мужчину — по прирожденной ей слабости, никак
не могла воздержаться от некоторого кокетства: ей хотелось, чтобы все без
исключения были ею заинтересованы и находили бы ее прелестной.
— Или,
быть может,
не хотел тебя смущать, портить первых дней нашего тогдашнего житья… И то, пожалуй, что я
не люблю вспоминать про историю моего
исключения из гимназии…
И все это дышало необычайной простотой и легкостью выполнения. Ни малейшего усилия! Один взгляд, один звук — и зала смеется. Это у Садовского
было в блистательном развитии и тогда уже в ролях Осипа и Подколесина. Такого героя «Женитьбы» никто позднее
не создавал, за
исключением,
быть может, Мартынова. Я говорю «
быть может», потому что в Подколесине сам никогда его
не видал.
Лучшего introducer'a (вводящего) в палату я
не мог и желать. И я ему обязан
был таким входом в Нижнюю палату, какого, конечно,
не имели другие иностранцы, за
исключением,
быть может, представителей самых крупных английских газет.
История
не была забыта в"Библиотеке". Я свел знакомство с Н.И.Костомаровым и
был истинно доволен, что
мог приобрести от него"Ливонскую войну". Тогда гонорар (за
исключением таких беллетристов, как Тургенев, Толстой, Гончаров и отчасти Островский)
не был еще очень высок. Ученому с именем и талантом Костомарова полистная плата
была семьдесят пять — восемьдесят рублей. Сторублей за статью тогда вряд ли кто получал.
Из Дерпта я приехал уже писателем и питомцем точной науки. Мои семь с лишком лет ученья
не прошли даром. Без всякого самомнения я
мог считать себя как питомца университетской науки никак
не ниже того уровня, какой
был тогда у моих сверстников в журнализме, за
исключением, разумеется, двух-трех, стоящих во главе движения.
Второе условие тоже, за
исключением ведения сцен, в котором выражается движение чувства, совершенно отсутствует у Шекспира. У него нет естественности положений, нет языка действующих лиц, главное, нет чувства меры, без которого произведение
не может быть художественным.
И только одно
исключение, портящее стиль: относительно главного полевого хирурга
не прибавлено, что он только
может быть из врачей.
— Боюсь,
не будет ли это неделикатно или даже бесчестно. А между тем надо доказать, что действуешь и говоришь
не наобум и что все-таки в человеке осталась хоть капля разума. Впрочем, мы оба находимся в довольно затруднительном положении, и некоторые
исключения из общего правила
могут быть дозволены.
Быть может, он и сделал бы в этом отношении
исключение для своей жены, но его ум
не мог понять необходимости какого-либо послабления в супружеской жизни, этого прообраза монархического правления.
Этим завещанием барон Фридрих,
будучи в полном уме и памяти, совершенно уничтожал старое и, в уважение раскаяния и исправления сына, также, чтобы благоприобретенное имение Фюренгофов
не могло перейти в другой род, делал Балдуина главным наследником всего своего богатства, движимого и недвижимого, за
исключением небольшой части, назначаемой дочери, оставшейся в живых, и сына умершей дочери.
Подозрительность и недоверчивость Павла Петровича
была так велика, что ее
не мог избежать решительно никто, без
исключения. Раздражительность государя тоже высказывалась так неожиданно и вследствие таких поводов, которые, по-видимому, ничего
не значили.
Она думала найти в его новой семье утеху своей старости, так как окружавшие ее чады и домочадцы, за
исключением ее внучатых племянников Кости и Маши,
не могли составлять истинного объекта ее любви, а сердце Глафиры Петровны
было любвеобильно, но любовь, его наполнявшая,
не нашла себе исхода в замужестве, в которое она вступила по воле родителей,
не справившихся даже о ее желании и нежелании, но руководившихся правилом седой старины: «стерпится-слюбится».
Товарищи опасались напрасно. Глеб Атексеевич
не был по натуре политическим деятелем, способным на решительные шаги, на организацию какого-либо дела. Это
был тихий, всегда задумчивый мечтатель и,
быть может, составлял единственное
исключение из тихих людей, в которых
не водятся, как в тихом омуте, черти.
Пусть
есть прекрасные
исключения в этом роде — этого никто
не может оспаривать, но дело
не в
исключениях.
Уравнение крестьянства, составляющего огромное большинство народа, во всех правах с другими сословиями особенно важно потому, что
не может быть прочно и твердо такое общественное устройство, при котором большинство это
не пользуется одинаковыми с другими правами, а находится в положении раба, связанного особыми, исключительными законами. Только при равноправности трудящегося большинства со всеми другими гражданами и освобождении его от позорных
исключений может быть твердое устройство общества.