Неточные совпадения
В новых литературах, там, где
не было древних форм, признавал только одну высокую поэзию, а тривиального, вседневного
не любил;
любил Данте, Мильтона, усиливался прочесть Клопштока — и
не мог. Шекспиру удивлялся, но
не любил его;
любил Гете, но
не романтика Гете, а классика, наслаждался римскими элегиями и
путешествиями по Италии больше, нежели Фаустом, Вильгельма Мейстера
не признавал, но знал почти наизусть Прометея и Тасса.
— Как? Раки? Неужели? Ах, это чрезвычайно любопытно! Вот это я бы посмотрела! Мсье Лужин, — прибавила она, обратившись к молодому человеку с каменным, как у новых кукол, лицом и каменными воротничками (он славился тем, что оросил это самое лицо и эти самые воротнички брызгами Ниагары и Нубийского Нила, впрочем ничего
не помнил изо всех своих
путешествий и
любил одни русские каламбуры…), — мсье Лужин, будьте так любезны, достаньте нам рака.
Она убеждена, что мы, как молодожены, в самом скором времени совершим
путешествие, то есть она хочет неотлучно находиться при мне и в купе и в отелях, а между тем в дороге я
люблю читать и терпеть
не могу разговаривать.
— А то кто же? Конечно, я! — весело отвечал старик, видимо любуясь своим племянником, очень походившим на покойного любимого брата адмирала. — Третьего дня встретился с управляющим морским министерством, узнал, что «Коршун» идет в дальний вояж [Моряки старого времени называли кругосветное
путешествие дальним вояжем.], и попросил… Хоть и
не люблю я за родных просить, а за тебя попросил… Да… Спасибо министру, уважил просьбу. И ты, конечно, рад, Володя?
Посмотрел Марко Данилыч, видит — одни
не при нем писаны, другие что-то больно мудрены… Несколько
путешествий попалось, историй. Вспомнил, что Дунюшкин учитель такие советовал ей покупать, вспомнил и то, что она их
любит. Отобрал дюжины две, спросил у Чубалова...
Сурмин
любил комфорт и привык к нему; мудрено ли, что он
не пренебрег ничем, чтобы доставить его своим спутницам. Когда им надо было свернуть с железной дороги на почтовую, их ожидала уже четырехместная карета, заранее туда высланная, в которую они и пересели для довершения своего
путешествия.
— Да, хорошо случилось для вас, — сказал он, приставляя раскрытую табакерку к носу: — вы
любите путешествовать, через три дня вы увидите Москву. Вы верно
не ждали увидать азиатскую столицу. Вы сделаете приятное
путешествие.
— Ничего, ничего! Я
люблю чистосердечие… Все, что чистосердечно, то все мне нравится. Я приглашаю вас быть моим товарищем в
путешествии, и если вы запоздаете расстаться со мною на дороге, то я приглашаю вас к себе и ручаюсь, что вам у меня будет
не худо. Вы найдете у меня много дела, которое может дать простор вашей кисти, а я подыщу вам невесту, которая будет достойна вас умом и красотою и даст вам невозмутимое домашнее счастье. Наши женщины прекрасны.