Неточные совпадения
— А почем я знаю, про какого? Теперь у них до вечера
крику будет. Я
люблю расшевелить дураков во всех слоях общества. Вот и еще стоит олух, вот этот мужик. Заметь себе, говорят: «Ничего нет глупее глупого француза», но и русская физиономия выдает себя. Ну
не написано ль у этого на лице, что он дурак, вот у этого мужика, а?
Детей она постоянно за меня колотила, чтобы
не шумели и меня
не беспокоили; я таки часто на их
крик жаловался; то-то, должно быть, они меня теперь
любят!
— О дитя мое! — воскликнул вдруг Лаврецкий, и голос его задрожал, —
не мудрствуйте лукаво,
не называйте слабостью
крик вашего сердца, которое
не хочет отдаться без любви.
Не берите на себя такой страшной ответственности перед тем человеком, которого вы
не любите и которому хотите принадлежать…
Должно сказать, что была особенная причина, почему я
не любил и боялся дедушки: я своими глазами видел один раз, как он сердился и топал ногами; я слышал потом из своей комнаты какие-то страшные и жалобные
крики.
Люди нашего времени, пользующиеся держащимся насилием порядком вещей и вместе с тем уверяющие, что они очень
любят своих ближних и совсем
не замечают того, что они всей своей жизнью делают зло этим ближним, подобны человеку, непрестанно грабившему людей, который бы, будучи, наконец, захвачен с поднятым ножом над отчаянным
криком зовущей себе на помощь жертвой, уверял бы, что он
не знал, что то, что он делал, было неприятно тому, кого он грабил и собирался резать.
Мужики Ивана Гавриловича были народ исправный, молодцы в работе и
не ленивцы; но греха таить нечего,
любили попировать в денечек господень. Приволье было на то большое: в пяти верстах находился уездный город **… да что в пяти! в двух всего дядя Кирила такой держал кабак, что
не нужно даже было и уездного города для их благополучия. Уж зато как настанет праздник, так просто любо смотреть:
крик, потасовки, пляс, песни, ну, словом, такая гульня пойдет по всей улице, что без малого верст на десять слышно.
Под этим кровом доле оставаться
Не должен я. Мне детский
крик предсмертный
Здесь слышится — я вижу пятна крови
На этих тканях… Я ее
люблю!
Да, я
люблю ее! Теперь меж нами
Все кончено.
Чу! вот сова кричит — ужасный
крик!
Я
не люблю его! — во мне все жилы
Кровь оставляет при подобном
крике!..
— Нет. Петр всех ангелов разгонит своим
криком, — ты слышишь, как он кричит? Конечно, он будет спорить с тобою и постарается первый занять место, так как уверяет, что тоже
любит Иисуса, — но он уже староват, а ты молод, он тяжел на ногу, а ты бегаешь быстро, и ты первый войдешь туда со Христом.
Не так ли?
Агнеса Ростиславовна. Ах! (Умирает. Но в тот же миг вскакивает и летит во все лопатки, с
криком во всю глотку.) Надя!
Не хочу процесса! Будь великодушна! Вспомни, что я всегда
любила тебя!
Охотник был до перепелов Михайло Васильич,
любил пронзительные их
крики и
не обращал вниманья на ворчанье Арины Васильевны, уверявшей встречного и поперечного, что от этих окаянных пичуг ни днем, ни ночью покоя нет.
— Смерть
не люблю бабьего
крику! — смело забормотал Семен, почесывая свой жесткий затылок. — Ревет и сама
не знает, чего ревет! Сказано — баба! Ревела бы себе на дворе, коли угодно!
— А тебе это
не особенно по вкусу? Понимаю. Он лодырь… это точно. Особенно в теперешнем своем виде или"аватаре". Они
любят это самое буддийское слово. Ха, ха! Ведь ты небось помнишь его… Модник! Знаешь, вот как пшюты нынешние воротники стали носить и манжеты, ровно хомут на себе засупонивают, так и наш Элиодоша. Чтобы ему"последний
крик"по идейной части был на дом доставлен.
Всего вероятнее, что купец, правя горячею лошадью,
не успел снять перед князем Петром Ивановичем свой картуз, а о внуке
не вспомнил. Но князь
не любил входить в такие мелочи. Он видел в этом один оскорбительный для него факт. Он заколотился руками и ногами и поднял такой шум и
крик, что купец оробел и бросил вожжи. Лошадь рванула и понесла, выбросив старика у дверей Жильберта, а внучка у столбов Георгиевской церкви.
Когда после холостого ужина он, с доброю и сладкою улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтоб ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные
крики. На балах он танцовал, если
не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни
любили его за то, что он,
не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n’a pas de sexe», [Он прелестен, он
не имеет пола,] говорили про него.