— Пустое затеяно! — говорил бондарь, вытягиваясь во весь рост. — Ты пойми, слобожанин, что нам с того, коли где-то, за тысячу верст, некакие люди — ну, скажем, пускай умные — сядут про наши дела говорить? Чего издали увидят? Нет, ты мне тут вот, на месте дай права! Дома мне их дай, чтоб я вору, голове Сухобаеву, по всем законам сопротивляться мог, чтоб он меня окладом не душил, — вот чего мне позволь! А что на краю земли-то — нас
не касаемо!
Неточные совпадения
— Прежде смерти никто
не помрет, — ответил из угла старец, которого Галактион сейчас только заметил. — А
касаемо грехов, это ты верно, Михей Зотыч. Пора мир-то бросать, а о душе тягчать.
— Вы-то как знаете, Галактион Михеич, а я
не согласен, что
касаемо подсудимой скамьи. Уж вы меня извините, а я
не согласен. Так и Прасковье Ивановне скажу. Конечно, вы во-время из дела ушли, и вам все равно… да-с. Что
касаемо опять подсудимой скамьи, так от сумы да от тюрьмы
не отказывайся. Это вы правильно. А Прасковья Ивановна говорит…
— Угорел я, Фролушка, сызнова-то жить, — отвечал Кривушок. — На что мне новую избу, коли и жить-то мне осталось, может, без году неделю… С собой
не возьмешь. А
касаемо одежи, так оно и совсем
не пристало: всю жисть проходил в заплатах…
— Да я… как гвоздь в стену заколотил: вот я какой человек. А что
касаемо казенных работ, Андрон Евстратыч, так будь без сумления: хоша к самому министру веди — все как на ладонке покажем. Уж это верно… У меня двух слов
не бывает. И других сговорю. Кажется, глупый народ, всего боится и своей пользы
не понимает, а я всех подобью: и Луженого, и Лучка, и Турку. Ах, какое ты слово сказал… Вот наш-то змей Родивон узнает, то-то на стену полезет.
— Да вы, черти, белены объелись? — изумился Петр Васильич. — Я к вам, подлецам, с добром, а они на дыбы… На кого ощерились-то, галманы?.. А ты, Матюшка,
не больно храпай… Будет богатого из себя показывать. Побогаче тебя найдутся… А что
касаемо Окси, так к слову сказано. Право, черти… Озверели в лесу-то.
— Видно, твоей Аграфене
не миновать нашего Заболотья… Ничего, я увезу по первопутку-то, а у Енафы примет исправу. А ежели што
касаемо, напримерно, ребенка, так старицы управятся с ним в лучшем виде.
— А вот и пойдет… Заводская косточка,
не утерпит: только помани. А что
касаемо обиды, так опять свои люди и счеты свои… Еще в силе человек, без дела сидеть обидно, а главное — свое ведь кровное заводское-то дело! Пошлют кого другого — хуже будет… Сам поеду к Петру Елисеичу и буду слезно просить. А уж я-то за ним — как таракан за печкой.
А што
касаемо самозванца, так
не беспокойся, я один его узлом завяжу.
А что
касаемо, что девок он портит, ну это, конечно,
не наше дело…
А что
касаемо черта, полагаю, что это
не евонная повадка.