Неточные совпадения
Он у постели больной жены в первый раз в жизни отдался тому чувству умиленного сострадания, которое в нем вызывали
страдания других людей и которого он прежде стыдился, как вредной слабости; и жалость к ней, и раскаяние в том, что он желал ее смерти, и, главное, самая радость прощения сделали то, что он вдруг почувствовал
не только утоление своих
страданий, но и душевное спокойствие, которого он никогда прежде
не испытывал.
В первую минуту ей была оскорбительна его ревность; ей было досадно, что малейшее развлечение, и самое невинное, было ей запрещено; но теперь она охотно пожертвовала бы и
не такими пустяками, а всем для его спокойствия, чтоб избавить его от
страдания, которое он
испытывал.
«Неужели я нашел разрешение всего, неужели кончены теперь мои
страдания?» думал Левин, шагая по пыльной дороге,
не замечая ни жару, ни усталости и
испытывая чувство утоления долгого
страдания. Чувство это было так радостно, что оно казалось ему невероятным. Он задыхался от волнення и,
не в силах итти дальше, сошел с дороги в лес и сел в тени осин на нескошенную траву. Он снял с потной головы шляпу и лег, облокотившись на руку, на сочную, лопушистую лесную траву.
Грэй замер. В то время, как другие женщины хлопотали около Бетси, он пережил ощущение острого чужого
страдания, которое
не мог
испытать сам.
Раскольников в бессилии упал на диван, но уже
не мог сомкнуть глаз; он пролежал с полчаса в таком
страдании, в таком нестерпимом ощущении безграничного ужаса, какого никогда еще
не испытывал. Вдруг яркий свет озарил его комнату: вошла Настасья со свечой и с тарелкой супа. Посмотрев на него внимательно и разглядев, что он
не спит, она поставила свечку на стол и начала раскладывать принесенное: хлеб, соль, тарелку, ложку.
Ему доступны были наслаждения высоких помыслов; он
не чужд был всеобщих человеческих скорбей. Он горько в глубине души плакал в иную пору над бедствиями человечества,
испытывал безвестные, безыменные
страдания, и тоску, и стремление куда-то вдаль, туда, вероятно, в тот мир, куда увлекал его, бывало, Штольц…
Ужасны были, очевидно, невинные
страдания Меньшова — и
не столько его физические
страдания, сколько то недоумение, то недоверие к добру и к Богу, которые он должен был
испытывать, видя жестокость людей, беспричинно мучающих его; ужасно было опозорение и мучения, наложенные на эти сотни ни в чем неповинных людей только потому, что в бумаге
не так написано; ужасны эти одурелые надзиратели, занятые мучительством своих братьев и уверенные, что они делают и хорошее и важное дело.
Я
испытал в эту минуту, насколько тягостнее всякий удар семейному человеку, удар бьет
не его одного, и он страдает за всех и невольно винит себя за их
страдания.
Да я и
не испытывал особенных
страданий от жизни в Вологде, мне даже нравился этот старинный северный городок, очень своеобразный и для меня новый, так как я
не знал великорусского севера.
Я никогда
не думал, что мне приходилось
испытывать особенные преследования и «
страдания за идею».
Он сидел на том же месте, озадаченный, с низко опущенною головой, и странное чувство, — смесь досады и унижения, — наполнило болью его сердце. В первый раз еще пришлось ему
испытать унижение калеки; в первый раз узнал он, что его физический недостаток может внушать
не одно сожаление, но и испуг. Конечно, он
не мог отдать себе ясного отчета в угнетавшем его тяжелом чувстве, но оттого, что сознание это было неясно и смутно, оно доставляло
не меньше
страдания.
— Да. Надо ждать; все же теперь
не то, что было. «Сила есть и в терпенье». Надо
испытать все мирные средства, а
не подводить народ под
страдания.
— Коко! — сказала бабушка, должно быть, заметив внутренние
страдания, которые я
испытывал. — Коко, — сказала она уже
не столько повелительным, сколько нежным голосом, — ты ли это?
Древний раб знал, что он раб от природы, а наш рабочий, чувствуя себя рабом, знает, что ему
не надо быть рабом, и потому
испытывает мучения Тантала, вечно желая и
не получая того, что
не только могло, но должно бы быть.
Страдания для рабочих классов, происходящие от противоречия между тем, что есть и что должно бы быть, удесятеряются вытекающими из этого сознания завистью и ненавистью.
Будет ли он господином или рабом, человек нашего времени
не может
не испытывать постоянного мучительного противоречия сознания с действительностью и вытекающих из него
страданий.
Пушкин перед смертью
испытывал страшные мучения, бедняжка Гейне несколько лет лежал в параличе; почему же
не поболеть какому-нибудь Андрею Ефимычу или Матрене Саввишне, жизнь которых бессодержательна и была бы совершенно пуста и похожа на жизнь амебы, если бы
не страдания?
Страх есть дело невольное, и, без сомнения, эти несчастные чувствуют нередко то, что я, за грехи мои, однажды в жизни
испытал над самим собою; и если ужасные
страдания возбуждают в нас
не только жалость, но даже некоторый род почтения к страдальцу, то знайте, господа! что трусы народ препочтенный: никто в целом мире
не терпит такой муки и
не страдает, как они.
Но даже и дети
не знали, что задолго до их рождения, в первую пору своего замужества, она пережила тяжелую, страшную и
не совсем обычную драму, и что сын Саша
не есть ее первый и старший сын, каким себя считал. И уж никак
не предполагали они, что город Н. дорог матери
не по радостным воспоминаниям, а по той печали и
страданию, что
испытала она в безнадежности тогдашнего своего положения.
Еще раз, кроваво вспыхнув, сказала угасающая мысль, что он, Васька Каширин, может здесь сойти с ума,
испытать муки, для которых нет названия, дойти до такого предела боли и
страданий, до каких
не доходило еще ни одно живое существо; что он может биться головою о стену, выколоть себе пальцем глаза, говорить и кричать, что ему угодно, уверять со слезами, что больше выносить он
не может, — и ничего.
Только
испытав страдания, узнал я близко сродство человеческих душ между собою. Стоит только хорошенько выстрадаться самому, как уже все страдающие становятся тебе понятны. Этого мало, — самый ум проясняется: дотоле скрытые положения и поприща людей становятся тебе известны, и делается видно, что кому потребно. Велик бог, нас умудряющий. И чем же умудряющий? Тем самым горем, от которого мы бежим и хотим скрыться.
Страданиями и горем определено нам добывать крупицы мудрости,
не приобретаемой в книгах.
Радость совершенная, по словам Франциска Ассизского, в том, чтобы перенесть незаслуженный укор, потерпеть даже телесное
страдание и
не испытать враждебности к причине укора и
страдания. Радость эта совершенная потому, что никакие обиды, оскорбления, нападки людей
не могут нарушить ее.
Осторожно я склонилась над ним, склонилась к его губам, — синим и запекшимся от
страданий, ужасных физических
страданий, какие пришлось
испытать ему, — коснулась их и —
не смогла сдержать испуганного и отчаянного вопля. Губы отца были холодны, как лед.
Но
не эту ли именно пламенную жизнь с ее касанием к мирам иным имеет в виду Заратустра, когда говорит: «Все потусторонние миры создало
страдание и бессилие, и то короткое безумие счастья, которое
испытывает только самый страдающий».
Смешно; но тот сделает мне большое одолжение, кто
не станет смеяться над этими смешными порывами, так как я
не знаю ничего лучше их, — и горе тому, кто
не вкушал сладостного желания
страдания за других! Он
не знал лучшего и чистейшего удовольствия, какое возможно человеку
испытать на земле.
Индейцы взрезали мне живот и стали наматывать мои кишки на колесо, усеянное остриями. При такой пытке человек
испытывает ужаснейшие
страдания, а между тем непрерывно хохочет душу раздирающим хохотом, потому что в человеке есть такая смеятельная кишка, и если за нее тянуть, то человек смеется, хочет —
не хочет.
Мучения
страдания испытывает только тот, кто, отделив себя от жизни мира,
не видя тех своих грехов, которыми он вносил
страдания в мир, считает себя невиноватым и потому возмущается против тех
страданий, которые он несет за грехи мира.
Но мало и этого: начиная
испытывать ослабление сил и болезни, и глядя на болезни и старость, смерть других людей, он замечает еще и то, что и самое его существование, в котором одном он чувствует настоящую, полную жизнь, каждым часом, каждым движением приближается к ослаблению, старости, смерти; что жизнь его, кроме того, что она подвержена тысячам случайностей уничтожения от других борющихся с ним существ и всё увеличивающимся
страданиям, по самому свойству своему есть только
не перестающее приближение к смерти, к тому состоянию, в котором вместе с жизнью личности наверное уничтожится всякая возможность какого бы то ни было блага личности.
Эти
страдания невыносимы — это понимала Наталья Федоровна, хотя никогда в жизни
не испытала их.
Он
испытывал невыносимые нравственные
страдания — беспомощное и почти, по приговору докторов, безысходное положение молодой женщины, загубленной им, принесенной в жертву старческой вспышке его сладострастья — князь наедине с собой
не мог
не сознавать этого — тяжелым камнем лежало на его, довольно покладистой в подобных делах, совести.
— Вы презрели моими
страданиями, и для чего ж мне после жить!.. Но я хотел еще раз вас увидеть, еще раз упиться этим блаженством, и потом… да судит бог!..
Не моя вина! Зачем перенес он вас в Петербург? зачем
испытывать было надо мною обольщения вашего небесного взгляда?.. Я человек; а надобно быть камнем, чтобы провести свое сердце сквозь такие испытания…
Кто
не испытал разлуки, разлуки насильственной, тот
не в силах будет понять
страданий, которые переносят разлученные силою,
не всякому будет легко представить себе ту радость, то счастье, которое
испытал Николай Герасимович при приезде в Брюссель любимой женщины посте этой долгой насильственной разлуки.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и
не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он
не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, чтò она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то
страдание, которое она
испытывала теперь, рассказывая.
А теперь!» Он
испытывал физическое
страдание, как от телесного наказания, и
не мог
не выражать его гневными и страдальческими криками: но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.