Неточные совпадения
— Вы найдете опору,
ищите ее
не во мне, хотя я прошу вас верить в мою дружбу, — сказала она со вздохом. — Опора наша есть
любовь, та
любовь, которую Он завещал нам. Бремя Его легко, — сказала она с тем восторженным взглядом, который так знал Алексей Александрович. — Он поддержит вас и поможет вам.
В красавиц он уж
не влюблялся,
А волочился как-нибудь;
Откажут — мигом утешался;
Изменят — рад был отдохнуть.
Он их
искал без упоенья,
А оставлял без сожаленья,
Чуть помня их
любовь и злость.
Так точно равнодушный гость
На вист вечерний приезжает,
Садится; кончилась игра:
Он уезжает со двора,
Спокойно дома засыпает
И сам
не знает поутру,
Куда поедет ввечеру.
Прошла
любовь, явилась муза,
И прояснился темный ум.
Свободен, вновь
ищу союза
Волшебных звуков, чувств и дум;
Пишу, и сердце
не тоскует,
Перо, забывшись,
не рисует
Близ неоконченных стихов
Ни женских ножек, ни голов;
Погасший пепел уж
не вспыхнет,
Я всё грущу; но слез уж нет,
И скоро, скоро бури след
В душе моей совсем утихнет:
Тогда-то я начну писать
Поэму песен в двадцать пять.
Лариса. Лжете. Я
любви искала и
не нашла. На меня смотрели и смотрят, как на забаву. Никогда никто
не постарался заглянуть ко мне в душу, ни от кого я
не видела сочувствия,
не слыхала теплого, сердечного слова. А ведь так жить холодно. Я
не виновата, я
искала любви и
не нашла… ее нет на свете… нечего и
искать. Я
не нашла
любви, так буду
искать золота. Подите, я вашей быть
не могу.
Да,
не любви ее, странной и жуткой,
искал он, а — дружбы.
Она
искала, отчего происходит эта неполнота, неудовлетворенность счастья? Чего недостает ей? Что еще нужно? Ведь это судьба — назначение любить Обломова?
Любовь эта оправдывается его кротостью, чистой верой в добро, а пуще всего нежностью, нежностью, какой она
не видала никогда в глазах мужчины.
Может быть, Вера несет крест какой-нибудь роковой ошибки; кто-нибудь покорил ее молодость и неопытность и держит ее под другим злым игом, а
не под игом
любви, что этой последней и нет у нее, что она просто хочет там выпутаться из какого-нибудь узла, завязавшегося в раннюю пору девического неведения, что все эти прыжки с обрыва, тайны, синие письма — больше ничего, как отступления, —
не перед страстью, а перед другой темной тюрьмой, куда ее загнал фальшивый шаг и откуда она
не знает, как выбраться… что, наконец, в ней проговаривается
любовь… к нему… к Райскому, что она готова броситься к нему на грудь и на ней
искать спасения…»
Она никогда
не искала смысла той апатии, скуки и молчания, с которыми друг ее иногда смотрел на нее,
не догадывалась об отжившей
любви и
не поняла бы никогда причин.
— А чем он несчастлив? — вспыхнув, сказала Ульяна Андреевна, —
поищите ему другую такую жену. Если
не посмотреть за ним, он мимо рта ложку пронесет. Он одет, обут, ест вкусно, спит покойно, знает свою латынь: чего ему еще больше? И будет с него! А
любовь не про таких!
— Наоборот: ты
не могла сделать лучше, если б хотела
любви от меня. Ты гордо оттолкнула меня и этим раздражила самолюбие, потом окружила себя тайнами и раздражила любопытство. Красота твоя, ум, характер сделали остальное — и вот перед тобой влюбленный в тебя до безумия! Я бы с наслаждением бросился в пучину страсти и отдался бы потоку: я
искал этого, мечтал о страсти и заплатил бы за нее остальною жизнью, но ты
не хотела,
не хочешь… да?
Когда я встретился с ней в той роковой комнате, во мне еще
не было ясного сознания моей
любви; оно
не проснулось даже тогда, когда я сидел с ее братом в бессмысленном и тягостном молчании… оно вспыхнуло с неудержимой силой лишь несколько мгновений спустя, когда, испуганный возможностью несчастья, я стал
искать и звать ее… но уж тогда было поздно.
О нет, Мизгирь,
не страхом
Полна душа моя. Какая прелесть
В речах твоих! Какая смелость взора!
Высокого чела отважный вид
И гордая осанка привлекают,
Манят к тебе. У сильного — опоры,
У храброго — защиты
ищет сердце
Стыдливое и робкое. С
любовьюСнегурочки трепещущая грудь
К твоей груди прижмется.
Великий царь,
любви Купава
ищет.
Хочу любить; а как его полюбишь?
Обижено, разбито сердце им;
Лишь ненависть к нему до гроба будет
В груди моей.
Не надо мне его.
…Сбитый с толку, предчувствуя несчастия, недовольный собою, я жил в каком-то тревожном состоянии; снова кутил,
искал рассеяния в шуме, досадовал за то, что находил его, досадовал за то, что
не находил, и ждал, как чистую струю воздуха середь пыльного жара, несколько строк из Москвы от Natalie. Надо всем этим брожением страстей всходил светлее и светлее кроткий образ ребенка-женщины. Порыв
любви к Р. уяснил мне мое собственное сердце, раскрыл его тайну.
Через несколько недель после того, как она осталась вдовой, у нее родилась дочь Клавденька, на которую она перенесла свою страстную
любовь к мужу. Но больное сердце
не забывало, и появление на свет дочери
не умиротворило, а только еще глубже растравило свежую рану. Степанида Михайловна долгое время тосковала и наконец стала
искать забвения…
Теперь мальчик
не искал уже полного уединения; он нашел то общение, которого
не могла ему дать
любовь взрослых, и в минуту чуткого душевного затишья ему приятна была ее близость.
Сегодня получена посылка, добрый друг мой Матрена Петровна! Всенашел, все в моих руках. Спешу тебе [Первое обращение Пущина к Н. Д. Фонвизиной на «ты» — в неизданном письме от 23 декабря 1855 г. Здесь сообщается, что все спрашивают Пущина о Наталье Дмитриевне.] это сказать, чтоб тебя успокоить. Qui cherche, trouve. [Кто
ищет — находит (франц.).] Ничего еще
не читал… Скоро откликнусь — и откликнусь с чувством признательной затаенной
любви… Прочел стих...
— Чего? да разве ты
не во всех в них влюблен? Как есть во всех. Такой уж ты, брат, сердечкин, и я тебя
не осуждаю. Тебе хочется любить, ты вот распяться бы хотел за женщину, а никак это у тебя
не выходит. Никто ни твоей
любви, ни твоих жертв
не принимает, вот ты и
ищешь все своих идеалов. Какое тут, черт, уважение. Разве, уважая Лизу Бахареву, можно уважать Зинку, или уважая поповну, рядом с ней можно уважать Гловацкую?
Разумеется, Сережа ничего этого
не знает, да и знать ему, признаться,
не нужно. Да и вообще ничего ему
не нужно, ровно ничего. Никакой интерес его
не тревожит, потому что он даже
не понимает значения слова «интерес»; никакой истины он
не ищет, потому что с самого дня выхода из школы
не слыхал даже, чтоб кто-нибудь произнес при нем это слово. Разве у Бореля и у Донона говорят об истине? Разве в"Кипрской красавице"или в"Дочери фараона"идет речь об убеждениях, о честности, о
любви к родной стране?
— Обыкновенно что: что ты также ее любишь без ума; что ты давно
искал нежного сердца; что тебе страх как нравятся искренние излияния и без
любви ты тоже
не можешь жить; сказал, что напрасно она беспокоится: ты воротишься; советовал
не очень стеснять тебя, позволить иногда и пошалить… а то, говорю, вы наскучите друг другу… ну, обыкновенно, что говорится в таких случаях.
«Что, говорит, мне ваш завод? никогда нет свободных денег в руках!» Добро бы взял какую-нибудь… так нет: все
ищет связей в свете: «Мне, говорит, надобно благородную интригу: я без
любви жить
не могу!» —
не осел ли?
Любовники-супруги живут всю жизнь вместе — правда! да разве любят всю жизнь друг друга? будто их всегда связывает первоначальная
любовь? будто они ежеминутно
ищут друг друга, глядят и
не наглядятся?
— Ах, Оля, Оля,
не смейтесь и
не шутите над этим. Да. Скажу вам откровенно, что я
ищу славы, знаменитости… Но
не для себя, а для нас обоих: и для вас и для меня. Я говорю серьезно. И, чтобы доказать вам всю мою
любовь и все уважение, я посвящаю этот первый мой труд вам, вам, Оля!
Ходит посвистывает, книжечку перелистывает, адреса
ищет, барыни, раскрасавицы, сударыни, денег, грит, пообещаю,
любовью настращаю, что, мол, погубите, коли
не любите, а там насчет денег яман, держи шире карман, надуем первый сорт».
И если доселе всякий человек, как образ первого греховного Адама,
искал плотского, на слепой похоти основанного союза с своею отделенною натурою, то есть с женою, так ныне, после того как новый Адам восстановил духовный союз с новою Евою, сиречь церковью, каждый отдельный человек, сделавшись образом этого небесного Адама, должен и в натуральном союзе с женою иметь основанием чистую духовную
любовь, которая есть в союзе Христа с церковью; тогда и в плотском жительстве
не только сохранится небесный свет, но и сама плоть одухотворится, как одухотворилось тело Христово.
—
Не отвергай меня, отец мой! — продолжал Максим, — выслушай меня! Долго боролся я сам с собою, долго молился пред святыми иконами.
Искал я в своем сердце
любви к царю — и
не обрел ее!
Другое отношение — это отношение трагическое, людей, утверждающих, что противоречие стремления и
любви к миру людей и необходимости войны ужасно, но что такова судьба человека. Люди эти большею частью чуткие, даровитые люди, видят и понимают весь ужас и всю неразумность и жестокость войны, но по какому-то странному повороту мысли
не видят и
не ищут никакого выхода из этого положения, а, как бы расчесывая свою рану, любуются отчаянностью положения человечества.
Она просто, ясно, без всякого преувеличения, описала постоянную и горячую
любовь Алексея Степаныча, давно известную всему городу (конечно, и Софье Николавне); с родственным участием говорила о прекрасном характере, доброте и редкой скромности жениха; справедливо и точно рассказала про его настоящее и будущее состояние; рассказала правду про всё его семейство и
не забыла прибавить, что вчера Алексей Степанович получил чрез письмо полное согласие и благословение родителей
искать руки достойнейшей и всеми уважаемой Софьи Николавны; что сам он от волнения, ожидания ответа родителей и несказанной
любви занемог лихорадкой, но,
не имея сил откладывать решение своей судьбы, просил ее, как родственницу и знакомую с Софьей Николавной даму, узнать: угодно ли,
не противно ли будет ей, чтобы Алексей Степаныч сделал формальное предложение Николаю Федоровичу.
— Почему знать, — отвечала Круциферская, — может быть, возле вас прошли незамеченными другие пары;
любовь истинная вовсе
не интересуется выказываться; да и
искали ли вы, и как
искали?
Скажу вкратце, что после опыта
любви, на который потратилось много жизни, и после нескольких векселей, на которые потратилось довольно много состояния, он уехал в чужие края —
искать рассеянья,
искать впечатлений, занятий и проч., а его мать, слабая и состарившаяся
не по летам, поехала в Белое Поле поправлять бреши, сделанные векселями, да уплачивать годовыми заботами своими минутные увлечения сына, да копить новые деньги, чтоб Володя на чужой стороне ни в чем
не нуждался.
Марья Львовна (сходит с террасы). Я этого
не вижу в вашем друге,
не вижу, нет! Чего он хочет? Чего
ищет? Где его ненависть? Его
любовь? Его правда? Кто он: друг мой? враг? Я этого
не понимаю… (Быстро уходит за угол дачи.)
Нет, нет, — я
не шучу, клянусь творцом.
Браслет случайною судьбою
Попался баронессе и потом
Был отдан мне ее рукою.
Я ошибался сам — но вашею женою
Любовь моя отвергнута была.
Когда б я знал, что от одной ошибки
Произойдет так много зла,
To верно б
не искал ни взора, ни улыбки.
И баронесса — этим вот письмом
Вам открывается во всем.
Читайте же скорей — мне дороги мгновенья…
— Нет, — повторил он. — Я, Полина, если хотите знать, очень несчастлив. Что делать? Сделал глупость, теперь уже
не поправишь. Надо философски относиться. Она вышла без
любви, глупо, быть может, и по расчету, но
не рассуждая, и теперь, очевидно, сознает свою ошибку и страдает. Я вижу. Ночью мы спим, но днем она боится остаться со мной наедине хотя бы пять минут и
ищет развлечений, общества. Ей со мной стыдно и страшно.
Была она красива, и
не один мужчина
искал ее
любви, все — безуспешно, а одному, который нравился ей больше других, она сказала...
— Я с малых лет настоящего
искал, а жил… как щепа в ручье… бросало меня из стороны в сторону… и всё вокруг меня было мутное, грязное, беспокойное. Пристать
не к чему… И вот — бросило меня к вам. Вижу — первый раз в жизни! — живут люди тихо, чисто, в
любви…
Миловзоров.
Любовь матери ты можешь
искать где угодно, но только
не у нее.
Глафира. Как же
не бояться?
Любовь мне ничего
не принесет, кроме страданий. Я девушка со вкусом и могу полюбить только порядочного человека; а порядочные люди
ищут богатых. Вот отчего я прячусь и убегаю от общества — я боюсь полюбить. Вы
не смотрите, что я скромна, тихие воды глубоки, и я чувствую, что если полюблю…
Окоемов. Нет, нет,
не беспокойтесь! Я
ищу любви, Матрена Селиверстовна…
ищу и
не нахожу… Я готов полюбить и буду любить всякую женщину. Мне красоты
не нужно, мне нужно любящее сердце. Красоту я видал, а сердца
не находил.
Но вот она очнулась вдруг;
И
ищет пленника очами.
Черкешенка! где, где твой друг…
Его уж нет.
Она слезами
Не может ужас выражать,
Не может крови омывать.
И взор ее как бы безумный
Порыв
любви изобразил;
Она страдала. Ветер шумный
Свистя покров ее клубил!..
Встает… и скорыми шагами
Пошла с потупленной главой,
Через поляну — за холмами
Сокрылась вдруг в тени ночной.
Чем кончу я?
Искать любви мне боле невозможно,
А жизни мстить я право потерял.
Убить себя? То было бы легко:
Несостоятельные должники
Выходят часто так из затрудненья;
Но этим долга выплатить нельзя —
Я должен жить. Я умереть
не смею!
— Беатриче, Фиаметта, Лаура, Нинон, — шептал он имена, незнакомые мне, и рассказывал о каких-то влюбленных королях, поэтах, читал французские стихи, отсекая ритмы тонкой, голой до локтя рукою. —
Любовь и голод правят миром, — слышал я горячий шепот и вспоминал, что эти слова напечатаны под заголовком революционной брошюры «Царь-Голод», это придавало им в моих мыслях особенно веское значение. — Люди
ищут забвения, утешения, а
не — знания.
Они вовсе
не умеют любить и
не знают, чего
искать в
любви, точно так же, как и вообще в жизни.
Старики перепугались и уже всем хором принялись бранить Лизу, толкуя ей, каждый по-своему, что мужчина имеет право говорить о
любви только невесте; если же он скажет это
не невесте, то тотчас же должен сделать предложение; в противном случае он низкий человек и
ищет только одной погибели девушки.
Гневышов. У нас ведь
не Италия… страстной
любви негде взять, да и
искать ее даже неразумно…
Цыплунов. Может быть, и есть, но где
искать их? Я любил
не один раз в моей жизни; но вы сами знаете, почему я
не женился. Всякий раз моя
любовь оканчивалась или горьким разочарованием, или еще хуже, меня просто обманывали.
«Парень этот
ищет знамений, — он сам чудо, коли мог сохранить, в ужасах жизни,
любовь к человеку! И толпа, которая слушала меня, — чудо, ибо вот —
не оглохла она и
не ослепла, хотя долго и усердно оглушали, ослепляли её. И ещё большее чудо — Михайла с товарищами!»
Но тут же сердце вдруг забилось сильнее, рука задрожала и сжала его руку, мне стало жарко, глаза в полутьме
искали его взгляда, и я вдруг почувствовала, что
не боюсь его, что страх этот —
любовь, новая и еще нежнейшая и сильнейшая
любовь, чем прежде. Я почувствовала, что я вся его и что я счастлива его властью надо мною.
Ирина. Нет, нет; иначе бы я
не была достойна тебя. Ты мой, и никто нас
не разлучит. Вадим, ты
искал страстной
любви… счастливец, ты ее нашел! (Бросается на шею к Вадиму.)
Ему казалось, что так оно и было: он любил Глафиру честно и крепко, и вся жизнь его, все дни были полны этой
любовью. Ради нее он торчал в городе, ничего
не желая,
не ища лучшей доли; для нее он укреплял за собою всячески, чем можно, славу первого смельчака и бойца слободы.
Но почему вы думаете, как вы фигурно выражаетесь, что он
ищет в
Любовь Ивановне — я
не могу себе отдать отчета.