Неточные совпадения
— Ты
не в постели? Вот чудо! — сказала она, скинула башлык и
не останавливаясь
пошла дальше, в уборную. — Пора, Алексей Александрович, — проговорила она из-за двери.
Он чувствовал, что махает из последних сил, и решился просить Тита остановиться. Но в это самое время Тит сам остановился и, нагнувшись, взял травы, отер косу и стал точить. Левин расправился и, вздохнув, оглянулся. Сзади его
шел мужик и, очевидно, также устал, потому что сейчас же,
не доходя Левина, остановился и принялся точить. Тит наточил свою косу и косу Левина, и они
пошли дальше.
— Нет, как хотите, — сказал полковой командир Вронскому, пригласив его к себе, — Петрицкий становится невозможным.
Не проходит недели без истории. Этот чиновник
не оставит дела, он
пойдет дальше.
Стремит Онегин? Вы заране
Уж угадали; точно так:
Примчался к ней, к своей Татьяне,
Мой неисправленный чудак.
Идет, на мертвеца похожий.
Нет ни одной души в прихожей.
Он в залу;
дальше: никого.
Дверь отворил он. Что ж его
С такою силой поражает?
Княгиня перед ним, одна,
Сидит,
не убрана, бледна,
Письмо какое-то читает
И тихо слезы льет рекой,
Опершись на руку щекой.
Незадолго перед ужином в комнату вошел Гриша. Он с самого того времени, как вошел в наш дом,
не переставал вздыхать и плакать, что, по мнению тех, которые верили в его способность предсказывать, предвещало какую-нибудь беду нашему дому. Он стал прощаться и сказал, что завтра утром
пойдет дальше. Я подмигнул Володе и вышел в дверь.
Переведя дух и прижав рукой стукавшее сердце, тут же нащупав и оправив еще раз топор, он стал осторожно и тихо подниматься на лестницу, поминутно прислушиваясь. Но и лестница на ту пору стояла совсем пустая; все двери были заперты; никого-то
не встретилось. Во втором этаже одна пустая квартира была, правда, растворена настежь, и в ней работали маляры, но те и
не поглядели. Он постоял, подумал и
пошел дальше. «Конечно, было бы лучше, если б их здесь совсем
не было, но… над ними еще два этажа».
Наконец, пришло ему в голову, что
не лучше ли будет
пойти куда-нибудь на Неву? Там и людей меньше, и незаметнее, и во всяком случае удобнее, а главное — от здешних мест
дальше. И удивился он вдруг: как это он целые полчаса бродил в тоске и тревоге, и в опасных местах, а этого
не мог раньше выдумать! И потому только целые полчаса на безрассудное дело убил, что так уже раз во сне, в бреду решено было! Он становился чрезвычайно рассеян и забывчив и знал это. Решительно надо было спешить!
— Вот мы уже поворотили за угол, — перебила Дуня, — теперь нас брат
не увидит. Объявляю вам, что я
не пойду с вами
дальше. Скажите мне все здесь; все это можно сказать и на улице.
Больше я его на том
не расспрашивал, — это Душкин-то говорит, — а вынес ему билетик — рубль то есть, — потому-де думал, что
не мне, так другому заложит; все одно — пропьет, а пусть лучше у меня вещь лежит: дальше-де положишь, ближе возьмешь, а объявится что аль слухи
пойдут, тут я и преставлю».
—
Дальше я
не пойду, — шепнул Самгин, дойдя до угла, за которым его побили. Варвара
пошла дальше, а он остановился, послушал, как скрипят полозья саней по обнаженным камням, подумал, что надо бы зайти в зеленый домик, справиться о Любаше, но
пошел домой.
Иноков постучал пальцами в окно и, размахивая шляпой,
пошел дальше. Когда ветер стер звук его шагов, Самгин
пошел домой, подгоняемый ветром в спину,
пошел, сожалея, что
не догадался окрикнуть Инокова и отправиться с ним куда-нибудь, где весело.
— Слезайте,
дальше не поеду. Нет, денег мне
не надо, — отмахнулся он рукою в худой варежке. —
Не таков день, чтобы гривенники брать. Вы, господа,
не обижайтесь! У меня — сын
пошел. Боюсь будто чего…
А толпа уже так разрослась, распухла, что
не могла втиснуться на Полицейский мост и приостановилась, как бы раздумывая: следует ли
идти дальше? Многие побежали берегом Мойки в направлении Певческого моста, люди во главе толпы рвались вперед, но за своей спиной, в задних рядах, Самгин чувствовал нерешительность, отсутствие одушевленности.
Самгин,
не оглянувшись, быстро
пошел дальше, опасаясь третий раз поймать это отвратительное...
Когда слова стали невнятны, Самгин
пошел дальше, шагая быстро, но стараясь топать
не очень шумно. Кое-где у ворот стояли обыватели, и от каждой группы ветер отрывал тревожные слова.
— Нет, иногда захожу, — неохотно ответил Стратонов. — Но, знаете, скучновато. И — между нами — «блажен муж, иже
не иде на совет нечестивых», это так! Но
дальше я
не согласен. Или вы стоите на пути грешных, в целях преградить им путь, или — вы
идете в ногу с ними. Вот-с. Прейс — умница, — продолжал он, наморщив нос, — умница и очень знающий человек, но стадо, пасомое им, — это все разговорщики, пустой народ.
За окном тяжко двигался крестный ход: обыватели города, во главе с духовенством всех церквей,
шли за город, в поле — провожать икону Богородицы в
далекий монастырь, где она пребывала и откуда ее приносили ежегодно в субботу на пасхальной неделе «гостить», по очереди, во всех церквах города, а из церквей, торопливо и
не очень «благолепно», носили по всем домам каждого прихода, собирая с «жильцов» десятки тысяч священной дани в пользу монастыря.
Бальзаминов. Да помилуйте! на самом интересном месте! Вдруг вижу я, маменька, будто
иду я по саду; навстречу мне
идет дама красоты необыкновенной и говорит: «Господин Бальзаминов, я вас люблю и обожаю!» Тут, как на смех, Матрена меня и разбудила. Как обидно! Что бы ей хоть немного погодить? Уж очень мне интересно, что бы у нас дальше-то было. Вы
не поверите, маменька, как мне хочется доглядеть этот сон. Разве уснуть опять?
Пойду усну. Да ведь, пожалуй,
не приснится.
— Из рассказа вашего видно, что в последних свиданиях вам и говорить было
не о чем. У вашей так называемой «любви»
не хватало и содержания; она
дальше пойти не могла. Вы еще до разлуки разошлись и были верны
не любви, а призраку ее, который сами выдумали, — вот и вся тайна.
Он
не пошел ни на четвертый, ни на пятый день;
не читал,
не писал, отправился было погулять, вышел на пыльную дорогу,
дальше надо в гору
идти.
«Что ж это? — с ужасом думала она. — Ужели еще нужно и можно желать чего-нибудь? Куда же
идти? Некуда!
Дальше нет дороги… Ужели нет, ужели ты совершила круг жизни? Ужели тут все… все…» — говорила душа ее и чего-то
не договаривала… и Ольга с тревогой озиралась вокруг,
не узнал бы,
не подслушал бы кто этого шепота души… Спрашивала глазами небо, море, лес… нигде нет ответа: там даль, глубь и мрак.
Дальше он
не пошел, а упрямо поворотил назад, решив, что надо делать дело, и возвратился к отцу. Тот дал ему сто талеров, новую котомку и отпустил на все четыре стороны.
— Начал было в гимназии, да из шестого класса взял меня отец и определил в правление. Что наша наука! Читать, писать, грамматике, арифметике, а
дальше и
не пошел-с. Кое-как приспособился к делу, да и перебиваюсь помаленьку. Ваше дело другое-с: вы проходили настоящие науки.
— Какая темнота;
дальше не пойду,
не трогайте меня за руку! — почти сердито говорила она, а сама все подвигалась невольно, как будто ее вели насильно, хотя Викентьев выпустил ее руку.
Кое-как он достиг дробей, достиг и до четырех правил из алгебры, когда же дело дошло до уравнений, Райский утомился напряжением ума и
дальше не пошел, оставшись совершенно равнодушным к тому, зачем и откуда извлекают квадратный корень.
— Я
дальше не пойду ни шагу…
— Я
не шалила: мисс Дредсон
шла рядом и
дальше трех шагов от себя
не пускала.
По-прежнему у ней
не было позыва
идти вникать в жизнь
дальше стен, садов, огородов «имения» и, наконец, города. Этим замыкался весь мир.
— Ни шагу
дальше —
не смейте! — сказала она, едва переводя дух и держась за ручку двери. —
Идите домой!
Вера
не шла, боролась — и незаметно мало-помалу перешла сама в активную роль: воротить и его на дорогу уже испытанного добра и правды, увлечь, сначала в правду любви, человеческого, а
не животного счастья, а там и
дальше, в глубину ее веры, ее надежд!..
Она
идет, твердо шагая загорелыми ногами,
дальше,
дальше,
не зная, где остановится или упадет, потеряв силу. Она верит, что рядом
идет с ней другая сила и несет ее «беду», которую
не снесла бы одна!
— Бог посетил,
не сама хожу. Его сила носит — надо выносить до конца. Упаду — подберите меня… Мой грех! — шепнула потом и
пошла дальше.
«Еще опыт, — думал он, — один разговор, и я буду ее мужем, или… Диоген искал с фонарем „человека“ — я ищу женщины: вот ключ к моим поискам! А если
не найду в ней, и боюсь, что
не найду, я, разумеется,
не затушу фонаря,
пойду дальше… Но Боже мой! где кончится это мое странствие?»
Идти дальше, стараться объяснить его окончательно, значит, напиваться с ним пьяным, давать ему денег взаймы и потом выслушивать незанимательные повести о том, как он в полку нагрубил командиру или побил жида,
не заплатил в трактире денег, поднял знамя бунта против уездной или земской полиции, и как за то выключен из полка или послан в такой-то город под надзор.
Мне встретился маленький мальчик, такой маленький, что странно, как он мог в такой час очутиться один на улице; он, кажется, потерял дорогу; одна баба остановилась было на минуту его выслушать, но ничего
не поняла, развела руками и
пошла дальше, оставив его одного в темноте.
Ни одной караульной лодки
не было на рейде; часа через три они стали было являться, и довольно близко от нас, но мы
послали катер отбуксировать их
дальше.
Около городка Симодо течет довольно быстрая горная речка: на ней было несколько джонок (мелких японских судов). Джонки вдруг быстро понеслись
не по течению, а назад, вверх по речке. Тоже необыкновенное явление: тотчас
послали с фрегата шлюпку с офицером узнать, что там делается. Но едва шлюпка подошла к берегу, как ее водою подняло вверх и выбросило. Офицер и матросы успели выскочить и оттащили шлюпку
дальше от воды. С этого момента начало разыгрываться страшное и грандиозное зрелище.
После смешно было вспоминать, как, при каждом ударе и треске, все мы проворно переходили одни на место других на палубе. «Страшновато было!» — как говорил, бывало, я в подобных случаях спутникам. Впрочем, все это продолжалось, может быть, часа два, пока
не начался опять прилив, подбавивший воды, и мы снялись и
пошли дальше.
Чуть ли
не грезилось мне тогда во сне, что мы
дальше не пошли, а так на мели и остались, что морское начальство в Петербурге соскучилось ждать, когда мы сдвинемся, и отложило экспедицию и что мы все воротились домой безмятежно спать на незыблемых ложах.
Мы
пошли вверх на холм. Крюднер срубил капустное дерево, и мы съели впятером всю сердцевину из него.
Дальше было круто
идти. Я
не пошел: нога
не совсем была здорова, и я сел на обрубке, среди бананов и таро, растущего в земле, как морковь или репа. Прочитав, что сандвичане делают из него poп-poп, я спросил каначку, что это такое. Она тотчас повела меня в свою столовую и показала горшок с какою-то белою кашею, вроде тертого картофеля.
Не видать, чтоб они наслаждались тем, что пришли смотреть; они осматривают, как будто принимают движимое имущество по описи: взглянут, там ли повешено, такой ли величины, как напечатано или сказано им, и
идут дальше.
Идучи по улице, я заметил издали, что один из наших спутников вошел в какой-то дом. Мы
шли втроем. «Куда это он
пошел? пойдемте и мы!» — предложил я. Мы
пошли к дому и вошли на маленький дворик, мощенный белыми каменными плитами. В углу, под навесом, привязан был осел, и тут же лежала свинья, но такая жирная, что
не могла встать на ноги.
Дальше бродили какие-то пестрые, красивые куры, еще прыгал маленький, с крупного воробья величиной, зеленый попугай, каких привозят иногда на петербургскую биржу.
Я все ждал перемены, препятствия; мне казалось, судьба одумается и
не пошлет меня
дальше: поэтому нерешительно делал в Англии приготовления к отъезду,
не запасал многого, что нужно для дальнего вояжа, и взял кое-что, годное больше для житья на берегу.
Часов в пять пустились
дальше. Дорога некоторое время
шла все по той же болотистой долине. Мы хотя и оставили назади, но
не потеряли из виду Столовую и Чертову горы. Вправо тянулись пики, идущие от Констанской горы.
Между тем я
не заметил, что мы уж давно поднимались, что стало холоднее и что нам осталось только подняться на самую «выпуклость», которая висела над нашими головами. Я все еще
не верил в возможность въехать и войти, а между тем наш караван уже тронулся при криках якутов. Камни заговорили под ногами. Вереницей, зигзагами, потянулся караван по тропинке. Две вьючные лошади перевернулись через голову, одна с моими чемоданами. Ее бросили на горе и
пошли дальше.
Когда опять всё затихло, и послышался опять спокойный храп, он, стараясь ступать на половицы, которые
не скрипели,
пошел дальше и подошел к самой ее двери.
Не останавливаясь, рабочие
пошли, торопясь и наступая друг другу на ноги,
дальше к соседнему вагону и стали уже, цепляясь мешками за углы и дверь вагона, входить в него, как другой кондуктор от двери станции увидал их намерение и строго закричал на них.
— А когда они прибудут, твои три тысячи? Ты еще и несовершеннолетний вдобавок, а надо непременно, непременно, чтобы ты сегодня уже ей откланялся, с деньгами или без денег, потому что я
дальше тянуть
не могу, дело на такой точке стало. Завтра уже поздно, поздно. Я тебя к отцу
пошлю.
Посоветовавшись с ними, я решил, что, если завтра большого дождя
не будет,
пойдем дальше.
Дальше мы по нему
не пошли и начали спуск в долину реки Сицы. С большой горы всегда надо спускаться осторожно,
не торопясь, иногда останавливаться.