Неточные совпадения
— Друг мой, — сказал он вдруг грустно, — я часто говорил Софье Андреевне, в начале соединения нашего, впрочем, и в начале, и в
середине, и в конце: «Милая, я тебя мучаю и замучаю, и мне
не жалко, пока ты передо мной; а ведь умри ты, и я
знаю, что уморю себя казнью».
— Да, сошла, бедная, с ума… Вот ты и подумай теперь хоть о положении Привалова: он приехал в Узел — все равно как в чужое место, еще хуже. А
знаешь, что загубило всех этих Приваловых? Бесхарактерность. Все они — или насквозь добрейшая душа, или насквозь зверь; ни в чем
середины не знали.
Когда несколько минут спустя фрау Луизе вошла в комнату — я все еще стоял на самой
середине ее, уж точно как громом пораженный. Я
не понимал, как могло это свидание так быстро, так глупо кончиться — кончиться, когда я и сотой доли
не сказал того, что хотел, что должен был сказать, когда я еще сам
не знал, чем оно могло разрешиться…
«Да нет! — кричу, а сам
не знаю, куда провалиться, —
не эта!» — «Вот в середине-то которая?» — «Да, в
середине».
— Вот вам и волшебство! — самодовольно воскликнул посредник и, выступив на
середину комнаты, продолжал: — Никакого волшебства
не было и тени, а просто-напросто административная решительность. Вы
знаете, я что сделал? Я, я честный и неподкупный человек, который горло вырвет тому, кто заикнется про мою честь: я школами взятки брал!
— Понимаешь, — иду бульваром, вижу — толпа, в
середине оратор, ну, я подошёл, стою, слушаю. Говорит он этак,
знаешь, совсем без стеснения, я на всякий случай и спросил соседа: кто это такой умница? Знакомое, говорю, лицо —
не знаете вы фамилии его? Фамилия — Зимин. И только это он назвал фамилию, вдруг какие-то двое цап меня под руки. «Господа, — шпион!» Я слова сказать
не успел. Вижу себя в центре, и этакая тишина вокруг, а глаза у всех — как шилья… Пропал, думаю…
И она у него, эта его рожа страшная, точно, сама зажила, только, припалившись еще немножечко, будто почернее стала, но пить он
не перестал, а только все осведомлялся, когда княгиня встанет, и как
узнал, что бабинька велела на балкон в голубой гостиной двери отворить, то он под этот день немножко вытрезвился и в печи мылся. А как княгиня сели на балконе в кресло, чтобы воздухом подышать, он прополз в большой сиреневый куст и оттуда, из самой
середины, начал их, как перепел, кликать.
Я
не знаю, что бы со мной было, если б и в третий срок я
не получил письма; но в
середине недели, именно поутру в среду 14 апреля, мой добрый Евсеич, после некоторого приготовления, состоявшего в том, что «верно, потому нет писем, что матушка сама едет, а может быть, и приехала», объявил мне с радостным лицом, что Марья Николавна здесь, в гимназии, что без доктора ее ко мне
не пускают и что доктор сейчас приедет.
Я
знал и чувствовал, до какой степени Григорьев, среди стеснительной догматики домашней жизни, дорожил каждою свободною минутой для занятий; а между тем я всеми силами старался мешать ему, прибегая иногда к пытке, выстраданной еще в Верро и состоящей в том, чтобы, поймав с обеих сторон кисти рук своей жертвы и подсунув в них снизу под ладони большие пальцы, вдруг вывернуть обе свои кисти,
не выпуская рук противника, из
середины ладонями кверху; при этом
не ожидавший такого мучительного и беспомощного положения рук противник лишается всякой возможности защиты.
—
Не знаю. Я
середину писал — без конца, без начала.
Толстая барыня. Позвольте, я в двух словах… Славянофилы правы, но я всегда говорила своему мужу, что ни в чем
не надо преувеличивать. Золотая
середина,
знаете. А то как же утверждать, что в народе все хорошо, когда я сама видела…
Наши силы неровные,
Я ни в чём
середины не знал,
Что обходят они, хладнокровные,
Я на всё безрассудно дерзал,
Я
не думал, что молодость шумная,
Что надменная сила пройдет —
И влекла меня жажда безумная,
Жажда жизни — вперед и вперед!
Паук делает паутину по погоде, какая есть и какая будет. Глядя на паутину, можно
узнать, какая будет погода; если паук сидит, забившись в
середине паутины, и
не выходит, — это к дождю. Если он выходит из гнезда и делает новые паутины, то это к погоде.
«Друг мой, — сказал Версилов грустно, — я часто говорил Софье Андреевне в начале соединения нашего, впрочем, и в начале, и в
середине, и в конце: «Милая, я тебя мучаю и замучаю, и мне
не жалко, пока ты передо мною, а ведь умри ты, и я
знаю, что уморю себя казнью».
Мы уже хотели идти в палатку ложиться спать, как вдруг над нами просвистело ядро и недалеко ударилось в землю. Так странно было, — этот тихий спящий лагерь, наш разговор, и вдруг ядро неприятельское, которое, бог
знает откуда, влетело в
середину наших палаток, — так странно, что я долго
не мог дать себе отчета, что это такое. Наш солдатик Андреев, ходивший на часах по батарее, подвинулся ко мне.
Обыкновенно он начинал с шаблона «В некотором царстве, в некотором государстве», далее громоздил всякий невинный вздор и, рассказывая начало, совсем
не знал, каковы будут
середина и конец.
Хижина, в которую вводят Лира, оказывается тою самой, в которую вошел Эдгар, переодетый в сумасшедшего, то есть голый. Эдгар выходит из хижины, и, хотя все
знают его, никто
не узнает его, так же как
не узнают Кента, и Эдгар, Лир и шут начинают говорить бессмысленные речи, продолжающиеся с перерывами на шести страницах. В
середине этой сцены приходит Глостер и тоже
не узнает ни Кента, ни своего сына Эдгара и рассказывает им о том, как его сын Эдгар хотел убить его.
Был я как-то в Мукдене в
середине ноября: опять тридцать врачей бегают,
не зная, где приютиться, — Горбацевич выписал их из Харбина на случай боя и опять предупредил, чтобы они
не брали с собой никаких вещей.
В сущности, дарвинизм
не в силах объяснить начала развития, как
не знает его конца, он описывает лишь
середину процесса развития и внешние его факторы.
— Ребята, — говорил он солдатам, — для русских солдат нет
середины между победой и смертью. Коли сказано вперед, так я
не знаю, что такое ретирада, усталость, голод и холод.
Наташа, в
середине разговора вошедшая в комнату, радостно смотрела на мужа. Она
не радовалась тому, чтò он говорил. Это даже
не интересовало ее, потому что ей казалось, что всё это было чрезвычайно просто, и что она всё это давно
знала (ей казалось это потому, что она
знала всё то, из чего это выходило — всю душу Пьера); но она радовалась, глядя на его оживленную, восторженную фигуру.
Долго Ростовы
не имели известий о Николушке; только в
середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он
узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь
не быть замеченным, на-цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна,
узнав (как она и всё
знала, что́ делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся.
Неожиданно, в
середине и
не в порядке службы, который Наташа хорошо
знала, дьячек вынес скамеечку, ту самую, на которой читались коленопреклонные молитвы в Троицын день, и поставил ее перед царскими дверьми. Священник вышел в своей лиловой, бархатной скуфье, оправил волосы и с усилием стал на колена. Все сделали то же, и с недоумением смотрели друг на друга. Это была молитва, только что полученная из Синода, молитва о спасении России от вражеского нашествия.
В
середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он
не знал за собой.