Неточные совпадения
— Да, да… Догадываюсь. Ну, я пошутил, вы
забудьте на время о своей молодости и красоте, и поговорим как хорошие
старые друзья. Если я
не ошибаюсь, ваше замужество расстроилось?.. Да? Ну, что же делать… В жизни приходится со многим мириться. Гм…
Молодые люди,
не встречаясь в обществе, легко
забывали старое однокашничество, и хотя пожимали
друг другу руки в театре, на улице и т. д., но эти пожатия были чисто формальные.
— А! Вы думаете в Петербург? — спросил князь совершенно простодушным тоном и потом, все еще
не выпуская руки Калиновича, продолжал: — С богом… от души желаю вам всякого успеха и, если встретится какая-нибудь надобность,
не забывайте нас, ваших
старых друзей: черкните строчку,
другую.
Помнилось ему еще, как на одном крутом повороте сани так накренились на правый бок, точно ехали на одном полозе, а потом так тяжко ухнули на оба полоза, перевалившись на
другой бок, что все юнкера одновременно подскочили и крякнули.
Не забыл Александров и того, как он в одну из секунд бешеной скачки взглянул на небо и увидел чистую, синевато-серебряную луну и подумал с сочувствием: «Как ей, должно быть, холодно и как скучно бродить там в высоте, точно она
старая больная вдова; и такая одинокая».
Лесута-Храпунов, как человек придворный, снес терпеливо эту обиду, нанесенную родовым дворянам; но когда, несмотря на все его просьбы, ему, по званию стряпчего с ключом,
не дозволили нести царский платок и рукавицы при обряде коронования, то он,
забыв все благоразумие и осторожность, приличные
старому царедворцу, убежал из царских палат, заперся один в своей комнате и, наговоря шепотом много обидных речей насчет нового правительства, уехал на
другой день восвояси, рассказывать соседям о блаженной памяти царе Феодоре Иоанновиче и о том, как он изволил жаловать своею царскою милостию ближнего своего стряпчего с ключом Лесуту-Храпунова.
Через минуту Зинаида Федоровна уже
не помнила про фокус, который устроили духи, и со смехом рассказывала, как она на прошлой неделе заказала себе почтовой бумаги, но
забыла сообщить свой новый адрес и магазин послал бумагу на
старую квартиру к мужу, который должен был заплатить по счету двенадцать рублей. И вдруг она остановила свой взгляд на Поле и пристально посмотрела на нее. При этом она покраснела и смутилась до такой степени, что заговорила о чем-то
другом.
Глафира. Оттопырится нижняя губка, явится повелительный тон, величественный жест. Как мила и нежна я буду с посторонними и как строга с вами. Как счастливы вы будете, когда дождетесь от меня милостивого слова. Уж
не буду я суетиться и бегать для вас, и
не будете вы папашей, а просто Мишель… (Говорит лениво.) «Мишель, сбегай, я
забыла в саду на скамейке мой платок!» И вы побежите. Это вот один способ заставить жениться; он хотя
старый, но верный; а то есть еще и
другие.
О рабочих Якову Артамонову приходилось думать больше, чем о всём
другом, потому что он ежедневно сталкивался с ними и давно, ещё в юности, они внушили ему чувство вражды, — он имел тогда немало резких столкновений с молодыми ткачами из-за девиц, и до сего дня некоторые из его соперников, видимо,
не забыли старых обид.
— Ба! вот как вы следите за
старыми друзьями! — ответил я. — Это делает вам честь, что
не забываете… Постойте, однакож, вы даете мне мысль:
не вы ли выкупили меня из рулетенбургской тюрьмы, где я сидел за долг в двести гульденов! Меня выкупил неизвестный.
—
Не забывайте ваших
старых друзей, а в том числе и меня, — сказала Мамилова.
—
Не знаю, — отвечала Лида, — я поутру чувствовала себя нехорошо, но вот он — мой
старый друг — приехал, — прибавила она, беря меня за руку, — и я так обрадовалась, что все
забыла.
Платонов.
Забудем этот разговор… (Целует руку.) Будем
друзьями, но
не будем шалить
друг другом: мы стоим по отношению
друг к
другу лучшей участи!.. И к тому же я все-таки… хоть немножко, да женат! Оставим этот разговор! Да будет всё по-старому!
Следи за тем, чтобы чтение многих писателей и всякого рода книг
не произвело смутности и неопределенности в уме. Следует питать свой ум только писателями несомненного достоинства. Излишнее чтение развлекает ум, отучает его от самостоятельной работы. Поэтому читай только книги
старые, несомненно хорошие. Если когда-нибудь явится желание перейти на время к
другого рода сочинениям,
не забывай никогда возвращаться опять к прежним.
Смирились, а все-таки
не могли
забыть, что их деды и прадеды Орехово поле пахали, Рязановы пожни косили, в Тимохином бору дрова и лес рубили. Давно подобрались старики, что жили под монастырскими властями, их сыновья и внуки тоже один за
другим ушли на ниву Божию, а Орехово поле, Рязановы пожни и Тимохин бор в Миршени по-прежнему и
старому, и малому глаза мозолили. Как ни взглянут на них, так и вспомнят золотое житье дедов и прадедов и зачнут роптать на свою жизнь горе-горькую.
— Меня
не забудут и
старые друзья… — вырвалось у нее…
— Преудивительно, никогда так
не ходила; всегда, бывало, идет в аккурате, а теперь одну руку в один рукав всунет, а
другую забудет, и еще локоть подопрет, — совершенно
старый генерал ползет.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему
не забывать его, отличал от
других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему
старому товарищу, отцу князя Андрея...