Неточные совпадения
Он быстро вскочил. «Нет, это так нельзя! — сказал он себе с отчаянием. — Пойду к ней, спрошу, скажу последний раз: мы свободны, и
не лучше ли остановиться? Всё лучше, чем вечное несчастие, позор, неверность!!» С отчаянием в сердце и со злобой на всех людей, на себя, на нее он
вышел из гостиницы и поехал к ней.
Целых шесть недель прожил он в
гостинице, почти
не выходя из комнаты и решительно никого
не видя.
Разузнав кое-что в
гостинице, где меня встретили как старого знакомого, я вынул
из чемодана письма, положил их в карман и, несмотря на просьбы прислуги
не выходить, отправился к Пашичу, к Стояну Протичу и в редакцию «Одъек». У квартиры Протича какой-то добрый человек мне ответил...
Стоявший около
гостиницы гаускнехт [Гаускнехт — слуга (нем.).] ее поспешил отворить дверцы кареты, и
из нее
вышли Сусанна Николаевна и Егор Егорыч, постаревший, сгорбившийся и совсем, как видно, больной, а вслед за ними, чего, вероятно,
не ожидает читатель, появился Антип Ильич.
Гостиница, где жили Инсаров и Елена, находилась на Riva dei Schiavoni;
не доезжая до нее, они
вышли из гондолы и прошлись несколько раз вокруг площади святого Марка, под арками, где перед крошечными кофейными толпилось множество праздного народа.
— Клянусь… — начал он, но я уже встал.
Не знаю, продолжал он сидеть на ступенях подъезда или ушел в кабак. Я оставил его в переулке и
вышел на площадь, где у стола около памятника
не застал никого
из прежней компании. Я спросил Кука, на что получил указание, что Кук просил меня идти к нему в
гостиницу.
Литвинов до самой ночи
не выходил из своей комнаты; ждал ли он чего, бог ведает! Около семи часов вечера дама в черной мантилье, с вуалем на лице, два раза подходила к крыльцу его
гостиницы. Отойдя немного в сторону и поглядев куда-то вдаль, она вдруг сделала решительное движение рукой и в третий раз направилась к крыльцу…
Выйдя поутру
из дому, Елена только на минуту зашла в Роше-де-Канкаль, отдала там швейцару записочку к князю, в которой уведомляла его, что она
не придет сегодня в
гостиницу, потому что больна; и затем к обеду возвратилась
из училища домой.
Море шумело далеко внизу, ветер становился свежее. Английский пароход
вышел из полосы лунного света, и она блестела, сплошная, и переливалась тысячами матово-блестящих всплесков, уходя в бесконечную морскую даль и становясь все ярче и ярче.
Не хотелось встать со скамьи, оторваться от этой картины и идти в тесный номер
гостиницы, в котором остановился Василий Петрович. Однако было уже поздно; он встал и пошел вдоль по бульвару.
«
Не скажет… у-ве-ре-н…», — заключил Андрей Николаевич заплетающимся языком и вскоре, как он выразился, «снялся с якоря» и
вышел из гостиницы.
И свое беспокойство я объяснил боязнью, что сейчас, пожалуй, придет ко мне Кисочка, помешает мне уехать и я должен буду лгать и ломаться перед ней. Я быстро оделся, уложил свои вещи и
вышел из гостиницы, приказав швейцару доставить мой багаж на вокзал к семи часам вечера. Весь день пробыл я у одного приятеля-доктора, а вечером уж выехал
из города. Как видите, мое мышление
не помешало мне удариться в подлое, изменническое бегство…
Жених и невеста
вышли из кабинета. В этот же вечер было решено до времени
не объявлять о помолвке, а написать дяде и сестре в Шестово. Княжна Лида принялась писать письма. Князь со своей стороны написал брату. Письма были отправлены с тем же нарочным, который был прислан в город князем Александром Павловичем заказать номер в
гостинице «Гранд-Отель» и уведомить князя Дмитрия о визите к нему Николая Леопольдовича Гиршфельда.