Неточные совпадения
Он больше
виноват: говядину мне подает такую твердую, как бревно; а суп — он черт знает чего плеснул туда, я должен был выбросить его за окно. Он меня морил голодом по целым дням… Чай такой странный: воняет рыбой, а
не чаем. За что ж я… Вот новость!
Скотинин. Смотри ж,
не отпирайся, чтоб я в сердцах с одного разу
не вышиб из тебя духу. Тут уж руки
не подставишь. Мой грех.
Виноват Богу и государю. Смотри,
не клепли ж и на себя, чтоб напрасных побой
не принять.
«Если
не я, то кто же
виноват в этом?» невольно подумал он, отыскивая виновника этих страданий, чтобы наказать его; но виновника
не было.
— Ну полно, Саша,
не сердись! — сказал он ей, робко и нежно улыбаясь. — Ты была виновата. Я был
виноват. Я всё устрою. — И, помирившись с женой, он надел оливковое с бархатным воротничком пальто и шляпу и пошел в студию. Удавшаяся фигура уже была забыта им. Теперь его радовало и волновало посещение его студии этими важными Русскими, приехавшими в коляске.
Виноват не я, — сказал он себе, — но она.
Если я
не понимаю, я
виноват, или я глупый или дурной мальчик», думал ребенок; и от этого происходило его испытующее, вопросительное, отчасти неприязненное выражение, и робость, и неровность, которые так стесняли Вронского.
—
Виноват,
виноват, и никогда
не буду больше дурно думать о людях! — весело сказал он, искренно высказывая то, что он теперь чувствовал.
— Ах,
не слушал бы! — мрачно проговорил князь, вставая с кресла и как бы желая уйти, но останавливаясь в дверях. — Законы есть, матушка, и если ты уж вызвала меня на это, то я тебе скажу, кто
виноват во всем: ты и ты, одна ты. Законы против таких молодчиков всегда были и есть! Да-с, если бы
не было того, чего
не должно было быть, я — старик, но я бы поставил его на барьер, этого франта. Да, а теперь и лечите, возите к себе этих шарлатанов.
— Да, да, — отвернувшись и глядя в открытое окно, сказала Анна. — Но я
не была виновата. И кто
виноват? Что такое
виноват? Разве могло быть иначе? Ну, как ты думаешь? Могло ли быть, чтобы ты
не была жена Стивы?
Теперь, когда он спал, она любила его так, что при виде его
не могла удержать слез нежности; но она знала, что если б он проснулся, то он посмотрел бы на нее холодным, сознающим свою правоту взглядом, и что, прежде чем говорить ему о своей любви, она должна бы была доказать ему, как он был
виноват пред нею.
В том, что она жила в Москве, а
не в деревне, он же был
виноват.
Левин чувствовал, что брат Николай в душе своей, в самой основе своей души, несмотря на всё безобразие своей жизни,
не был более неправ, чем те люди, которые презирали его. Он
не был
виноват в том, что родился с своим неудержимым характером и стесненным чем-то умом. Но он всегда хотел быть хорошим. «Всё выскажу ему, всё заставлю его высказать и покажу ему, что я люблю и потому понимаю его», решил сам с собою Левин, подъезжая в одиннадцатом часу к гостинице, указанной на адресе.
Он воображал себе, вероятно ошибочно, что вырез этот сделан на его счет, и считал себя
не в праве смотреть на него и старался
не смотреть на него; но чувствовал, что он
виноват уж за одно то, что вырез сделан.
Василий
не был
виноват, что ему насыпали непросеянной земли, но всё-таки было досадно.
— Долли! — проговорил он, уже всхлипывая. — Ради Бога, подумай о детях, они
не виноваты. Я
виноват, и накажи меня, вели мне искупить свою вину. Чем я могу, я всё готов! Я
виноват, нет слов сказать, как я
виноват! Но, Долли, прости!
Кто ж
виноват? зачем она
не хочет дать мне случай видеться с нею наедине? Любовь, как огонь, — без пищи гаснет. Авось ревность сделает то, чего
не могли мои просьбы.
— Мне
не трудно попросить у него извиненья, тем более что я, точно,
виноват.
— Да за что же ты бранишь меня?
Виноват разве я, что
не играю? Продай мне душ одних, если уж ты такой человек, что дрожишь из-за этого вздору.
— Ваше сиятельство, ей-богу, этак нельзя называть, тем более что из <них> есть многие весьма достойные. Затруднительны положенья человека, ваше сиятельство, очень, очень затруднительны. Бывает так, что, кажется, кругом
виноват человек: а как войдешь — даже и
не он.
Пьян ты, что ли?» Селифан почувствовал свою оплошность, но так как русский человек
не любит сознаться перед другим, что он
виноват, то тут же вымолвил он, приосанясь: «А ты что так расскакался? глаза-то свои в кабаке заложил, что ли?» Вслед за сим он принялся отсаживать назад бричку, чтобы высвободиться таким образом из чужой упряжи, но
не тут-то было, все перепуталось.
— Простите, Павел Иванович, я
виноват! — сказал тронутый Тентетников, схвативши признательно обе его руки. — Ваше доброе участие мне дорого, клянусь! Но оставим этот разговор,
не будем больше никогда об этом говорить.
Впрочем, если слово из улицы попало в книгу,
не писатель
виноват, виноваты читатели, и прежде всего читатели высшего общества: от них первых
не услышишь ни одного порядочного русского слова, а французскими, немецкими и английскими они, пожалуй, наделят в таком количестве, что и
не захочешь, и наделят даже с сохранением всех возможных произношений: по-французски в нос и картавя, по-английски произнесут, как следует птице, и даже физиономию сделают птичью, и даже посмеются над тем, кто
не сумеет сделать птичьей физиономии; а вот только русским ничем
не наделят, разве из патриотизма выстроят для себя на даче избу в русском вкусе.
— Ваше сиятельство! Скажу всю истину дела. Я
виноват; точно,
виноват; но
не так
виноват. Меня обнесли враги.
— Да и так же, — усмехнулся Раскольников, —
не я в этом
виноват. Так есть и будет всегда. Вот он (он кивнул на Разумихина) говорил сейчас, что я кровь разрешаю. Так что же? Общество ведь слишком обеспечено ссылками, тюрьмами, судебными следователями, каторгами, — чего же беспокоиться? И ищите вора!..
— Я вам
не про то, собственно, говорила, Петр Петрович, — немного с нетерпением перебила Дуня, — поймите хорошенько, что все наше будущее зависит теперь от того, разъяснится ли и уладится ли все это как можно скорей, или нет? Я прямо, с первого слова говорю, что иначе
не могу смотреть, и если вы хоть сколько-нибудь мною дорожите, то хоть и трудно, а вся эта история должна сегодня же кончиться. Повторяю вам, если брат
виноват, он будет просить прощения.
Кулигин. Кабы я со своим делом лез, ну, тогда был бы я
виноват. А то я для общей пользы, ваше степенство. Ну, что значит для общества каких-нибудь рублей десять! Больше, сударь,
не понадобится.
Катерина. Э! Что меня жалеть, никто
виноват — сама на то пошла.
Не жалей, губи меня! Пусть все знают, пусть все видят, что я делаю! (Обнимает Бориса.) Коли я для тебя греха
не побоялась, побоюсь ли я людского суда? Говорят, даже легче бывает, когда за какой-нибудь грех здесь, на земле, натерпишься.
Кабанов. Кто ж
виноват, я уж
не знаю.
—
«Ну, братец,
виноват:
Слона-то я и
не приметил».
У сильного всегда бессильный
виноват:
Тому в Истории мы тьму примеров слышим,
Но мы Истории
не пишем;
А вот о том как в Баснях говорят.
Однажды Лебедь, Рак да Щука
Везти с поклажей воз взялись,
И вместе трое все в него впряглись;
Из кожи лезут вон, а возу всё нет ходу!
Поклажа бы для них казалась и легка:
Да Лебедь рвётся в облака,
Рак пятится назад, а Щука тянет в воду.
Кто
виноват из них, кто прав, — судить
не нам;
Да только воз и ныне там.
А я скажу,
не с тем, чтоб за Осла вступаться;
Он, точно,
виноват (с ним сделан и расчёт),
Но, кажется,
не прав и тот,
Кто поручил Ослу стеречь свой огород.
Паратов. Так вот кто
виноват, что австрийцы турок одолеть
не могут.
Паратов. Извините! Я
виноват перед вами. Так вы
не забыли меня, вы еще… меня любите?
Я немножко
виноват перед ней, то есть так
виноват, что
не должен бы и носу к ним показывать; ну, а теперь она выходит замуж, значит, старые счеты покончены, и я могу опять явиться, поцеловать ручки у ней и у тетеньки.
Вожеватов. Да, да, вот кто
виноват! теперь нашлось. Ну, вам австрийцы спасибо
не скажут.
Чего я опасался, то и случилось. Швабрин, услыша предложение Пугачева, вышел из себя. «Государь! — закричал он в исступлении. — Я
виноват, я вам солгал; но и Гринев вас обманывает. Эта девушка
не племянница здешнего попа: она дочь Ивана Миронова, который казнен при взятии здешней крепости».
Нет, батюшка Петр Андреич!
не я, проклятый мусье всему
виноват: он научил тебя тыкаться железными вертелами да притопывать, как будто тыканием да топанием убережешься от злого человека!
—
Виноват: обмолвился, — отвечал Савельич. — Злодеи
не злодеи, а твои ребята таки пошарили да порастаскали.
Не гневись: конь и о четырех ногах да спотыкается. Прикажи уж дочитать.
Оставимте мы эти пренья,
Перед Молчалиным
не прав я,
виноват...
Не знаю-с,
виноват;
Мы с нею вместе
не служили...
Не образумлюсь…
виноват,
И слушаю,
не понимаю,
Как будто всё еще мне объяснить хотят,
Растерян мыслями… чего-то ожидаю.
Иногда Клим чувствовал, что Лидия относится к нему так сухо и натянуто, как будто он оказался
виноват в чем-то пред нею и хотя уже прощен, однако простить его было
не легко.
— А черкес — он
не разбирает, кто в чем
виноват, — добавил лысый и звонко возопил, хлопнув руками по заплатам на коленях...
Почти в каждом учителе Клим открывал несимпатичное и враждебное ему, все эти неряшливые люди в потертых мундирах смотрели на него так, как будто он был
виноват в чем-то пред ними. И хотя он скоро убедился, что учителя относятся так странно
не только к нему, а почти ко всем мальчикам, все-таки их гримасы напоминали ему брезгливую мину матери, с которой она смотрела в кухне на раков, когда пьяный продавец опрокинул корзину и раки, грязненькие, суховато шурша, расползлись по полу.
Но говорила без досады, а ласково и любовно. На висках у нее появились седые волосы, на измятом лице — улыбка человека, который понимает, что он родился неудачно,
не вовремя, никому
не интересен и очень
виноват во всем этом.
Помер крестный, дочь его, Евгенья, дело подняла в суде, тут и я тоже оказался
виноват, будто бы знал, а —
не донес.
— Замок, конечно, сорван, а — кто
виноват? Кроме пастуха да каких-нибудь старичков, старух, которые на печках смерти ждут, — весь мир
виноват, от мала до велика. Всю деревню, с детями, с бабами, ведь
не загоните в тюрьму, господин? Вот в этом и фокус: бунтовать — бунтовали, а виноватых — нету! Ну, теперь идемте…
«И у него был порыв, увлечение; теперь он глаз
не кажет: ему стыдно; стало быть, это
не дерзость. А кто
виноват? — подумала еще. — Андрей Иваныч, конечно, потому что заставил ее петь».
— Простите,
виноват! — извинялся он. — Вот мы,
не видя ничего, уж и поссорились. Я знаю, что вы
не можете хотеть этого, но вы
не можете и стать в мое положение, и оттого вам странно мое движение — бежать. Человек иногда бессознательно делается эгоистом.