Толпа, покрикивая, медленно разорвалась на три части: две отходили по косой вправо и влево от колокольни, третья двигалась по прямой линии от нее, все три бережно, как нити жемчуга,
несли веревки и казались нанизанными на них. Веревки тянулись от ушей большого колокола, а он как будто не отпускал их, натягивая все туже.
Неточные совпадения
Веревки развязали, перевернули акулу опять на живот и хотели
нести прочь.
— Напрасно вы, барышня, лошадь балуете, — проговорил Илья, почесывая за ухом концом
веревки. — Это такая лошадь, такая… Ты ей корму
несешь, а она ладит тебя ногой заразить или зубищами ухватить за шиворот.
После обеда, убрав столы, бабы завели песни, мужики стали пробовать силу, тянулись на палке, боролись; Артамонов, всюду поспевая, плясал, боролся; пировали до рассвета, а с первым лучом солнца человек семьдесят рабочих во главе с хозяином шумной ватагой пошли, как на разбой, на Оку, с песнями, с посвистом, хмельные,
неся на плечах толстые катки, дубовые рычаги,
верёвки, за ними ковылял по песку старенький ткач и бормотал Никите...
На спине ли дрова ты
несешь на чердак,
Через лоб протянувши
веревку,
Грош ли просишь, идешь ли в кабак,
Задают ли тебе потасовку —
Ты знаком уже нам, петербургский бедняк,
Нарисованный ловкою кистью
В модной книге, — угрюмый, худой,
Обессмысленный дикой корыстью,
Страхом, голодом, мелкой борьбой!
Действительно, теперь слева у них была та самая рига, с которой
несло снег, и даже та же
веревка с замерзшим бельем, рубахами и портками, которые всё так же отчаянно трепались от ветра.
С тех пор римляне в память этого дня завели у себя праздник. Жрецы идут наряженные по городу; один из них
несет гуся, а за ним на
веревке тащат собаку. И народ подходит к гусю и кланяется ему и жрецу: для гусей дают дары, а собаку бьют палками до тех пор, пока она не издохнет.
Бледный казак с простреленною грудью трясся на верху нагруженной двуколки, цепляясь слабеющими руками за
веревки поверх брезента. Два солдата
несли на носилках офицера с оторванною ногою. Солдаты были угрюмы и смотрели в землю. Офицер, с безумными от ужаса глазами, обращался ко всем встречным офицерам и врачам...