Неточные совпадения
Площадка, на которой мы должны были драться, изображала почти правильный треугольник. От выдавшегося угла отмерили шесть шагов и решили, что тот, кому придется первому встретить
неприятельский огонь,
станет на самом углу; спиною к пропасти; если он не будет убит, то противники поменяются местами.
И вся толпа двинулась за Серебряным и перевалилась через холм, заграждавший им дотоле
неприятельские костры. Тогда новое неожиданное зрелище поразило их очи. Справа от татарского
стана змеился по степи огонь, и неправильные узоры его, постепенно расширяясь и сливаясь вместе, ползли все ближе и ближе к
стану.
Положение отряда Милославского, из которого не оставалось уже и третьей доли,
становилось час от часу опаснее: окруженный со всех сторон, стиснутый между многочисленных полков
неприятельских, он продолжал биться с ожесточением; несколько раз пробивался грудью вперед; наконец свежая, еще не бывшая в деле
неприятельская конница втеснилась в сжатые ряды этой горсти бесстрашных воинов, разорвала их, — и каждый стрелец должен был драться поодиночке с неприятелем, в десять раз его сильнейшим.
Дым как-то реже
стал, ветерок с моря потянул, и перед нами открылась
неприятельская твердыня, — замелькали красные фески, заблистали ружья…
Когда Рославлев
стал приближаться к нашей коннице, то
неприятельская, подкрепленная свежими войсками, построилась снова в боевой порядок, и между обеих кавалерийских колонн начали разъезжать и показывать свое удальство фланкеры обеих сторон.
В самом деле, когда можно
стало различать сквозь дым окружные предметы, Рославлев увидел, что
неприятельской эскадрон, совершенно расстроенный, принял направо, оставив на одном месте более пятидeсяти убитыx лошадeй и coлдaт.
— Все
неприятельские стрелки
станут в нас метить.
Убить просто француза — казалось для русского крестьянина уже делом слишком обыкновенным; все роды смертей, одна другой ужаснее, ожидали несчастных
неприятельских солдат, захваченных вооруженными толпами крестьян, которые, делаясь час от часу отважнее,
стали наконец нападать на сильные отряды фуражиров и нередко оставались победителями.
Зарецкой и Зарядьев подошли к колонне; капитан
стал на свое место. Ударили поход. Одна рота отделилась от прикрытия, выступила вперед, рассыпалась по кустам вдоль речки, и с обеих сторон началась жаркая ружейная перестрелка, заглушаемая по временам
неприятельской и нашей канонадою, которая
становилась час от часу сильнее.
Рассыпанные меж кустов и по полю стрелки
стали сбираться вокруг барабанщика, и Зарядьев, несмотря на сильный
неприятельский огонь, командуя как на ученье, свернул человек четыреста оставшихся солдат в небольшую колонну.
Едва мы отступили сажен на триста от аула, как над нами со свистом
стали летать
неприятельские ядра. Я видел, как ядром убило солдата… Но зачем рассказывать подробности этой страшной картины, когда я сам дорого бы дал, чтобы забыть ее!
Нельзя и старину за все похвалить: безурядицы много было: разбойник тогда по губернии
стал ходить по имени Иван Фаддеич, и разбойник сильнеющий; может быть, более трехсот человек шайка его была, словно в
неприятельских землях разъезды делал и грабил по Волге и другим судоходным рекам.
— Пора… — сказала себе самой лежавшая без малейшего движения до этой минуты Милица и
стала медленно выползать из своей «норы». Она слышала от слова до слова весь разговор австрийцев. Из него ей
стало ясно, как день, что никого другого, как ее и Игоря, искали
неприятельские разведчики, потревоженные светом их фонаря-прожектора y подножия холма. И поймай они теперь ее или Горю, им бы несдобровать обоим.
Но как раз между выходом и все так же медленно и бесшумно подвигающейся к нему Милицей, раскинувшись беспорядочной группой, спали
неприятельские солдаты. Надо было во что бы то ни
стало, бесшумнее и быстрее миновать освещенное место, или же, что было еще лучше, протянуть руку и потушит фонарь.
Оба, Игорь и Милица, ползли теперь между ними, почти не отделяясь от земли. Там, далеко впереди, маячившая стрельчатая колокольня костела, казалось, медленно, чуть заметно, но неустанно плыла навстречу к ним. И белые домики селения плыли заодно с ней. Постепенно
стали намечаться копошившиеся на единственной улице селения люди, потом задвигались и более крупные фигуры. То были лошади
неприятельского отряда, засевшего там.
Везде видны были эти полководцы вместе, и в
стане и против огня
неприятельского.
Но перспектива голодной смерти вызвала отчаянную решимость. Ночью Ермак вывел тихо своих казаков из города, прокрался сквозь обозы
неприятельские к месту, называвшемуся Сауксаном, где был
стан Карачи, в нескольких верстах от города, и кинулся на сонных татар.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и
стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густою колонной, — это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом, чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были
неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже
неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба
становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, чтò им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и
стал оглядывать
неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров.