Неточные совпадения
Дворянства в Сибири нет, а с тем вместе нет и аристократии в городах; чиновник и
офицер, представители власти, скорее похожи на
неприятельский гарнизон, поставленный победителем, чем на аристократию.
Офицер этот расскажет вам, — но только, ежели вы его расспросите, — про бомбардирование 5-го числа, расскажет, как на его батарее только одно орудие могло действовать, и из всей прислуги осталось 8 человек, и как всё-таки на другое утро 6-го он палил [Моряки все говорят палить, а не стрелять.] из всех орудий; расскажет вам, как 5-го попала бомба в матросскую землянку и положила одиннадцать человек; покажет вам из амбразуры батареи и траншеи
неприятельские, которые не дальше здесь, как в 30-40 саженях.
Вильна была наполнена русскими
офицерами; один лечился от ран, другой от болезни, третий ни от чего не лечился; но так как
неприятельская армия существовала в одних только французских бюллетенях и первая кампания казалась совершенно конченою, то русские
офицеры не слишком торопились догонять свои полки, из которых многие, перейдя за границу, формировались и поджидали спокойно свои резервы.
— Да разве вы не видите? Впрочем, я готов еще раз повторить, что этот храбрый и благородный
офицер вырвал меня из рук
неприятельских солдат, и что если я могу еще служить императору и бить русских, то, конечно, за это обязан единственно ему.
Высокой
офицер не докончил начатой фразы:
неприятельское ядро, вырвав два ряда солдат, раздробило ему череп.
В самом деле, Зарецкой, атакованный двумя эскадронами латников, после жаркой схватки скомандовал уже: «По три налево кругом — заезжай!», — как дивизион русских улан подоспел к нему на помощь. В несколько минут
неприятельская кавалерия была опрокинута; но в то же самое время Рославлев увидел, что один русской
офицер, убитый или раненый, упал с лошади.
Миновав биваки передовой линии, они подошли к нашей цепи. Впереди ее, на одном открытом и несколько возвышенном месте, стоял окруженный
офицерами русской генерал небольшого роста, в звездах и в треугольной шляпе с высоким султаном. Казалось, он смотрел с большим вниманием на одного молодцеватого французского кавалериста, который, отделись от
неприятельской цепи, ехал прямо на нашу сторону впереди нескольких всадников, составляющих, по-видимому, его свиту.
Зарецкой с своим эскадроном принял направо, а Рославлев пустился прямо через плотину, вдоль которой свистели
неприятельские пули. Подъехав к мельнице, он с удивлением увидел, что между ею и мучным амбаром, построенным также на плотине, прижавшись к стенке, стоял какой-то кавалерийской
офицер на вороной лошади. Удивление его исчезло, когда он узнал в этом храбром воине князя Блесткина.
В одну минуту из небольшой густой колонны составилось порядочное каре, которое продолжало медленно подвигаться вперед. Меж тем
неприятельская конница, как громовая туча, приближалась к отступающим. Не доехав шагов полутораста до каре, она остановилась; раздалась громкая команда французских
офицеров, и весь эскадрон латников, подобно бурному потоку, ринулся на небольшую толпу бесстрашных русских воинов.
В это время с быстрым неприятным шипением пролетает
неприятельское ядро и ударяется во что-то; сзади слышен стон раненого. Этот стон так странно поражает меня, что воинственная картина мгновенно теряет для меня всю свою прелесть; но никто, кроме меня, как будто не замечает этого: майор смеется, как кажется, с большим увлечением; другой
офицер совершенно спокойно повторяет начатые слова речи; генерал смотрит в противоположную сторону и со спокойнейшей улыбкой говорит что-то по-французски.
Капитан Петрович при слабом отблеске костра успел разглядеть горящие глаза Иоле, его воодушевленное лицо и молящую улыбку. Неизъяснимое чувство любви, жалости и сознания своего братского долга захватили этого пожилого
офицера. Он понял, чего хотел Иоле, этот молодой орленок, горячий, смелый и отважный, достойный сын своего отца. Он понял, что юноша трепетал при одной мысли о возможности подобраться к
неприятельскому судну и в отчаянном бою заставить замолчать австрийские пушки.
Тем временем, Игорь, отведенный
неприятельским солдатом к какому-то полуразрушенному забору, одиноко торчавшему остатками своих столбов, вздрогнул при виде целившего в него
офицера.
Вдруг Милица насторожилась. Странная картина представилась ее глазам. У самой траншеи, y первого окопа неприятеля она увидела нечто такое жуткое, что сразу привело ее в себя. Она увидела, как один из лежавших тут
неприятельских солдат, которого она сочла мертвым в первую минуту, вдруг приподнялся и пополз по направлению лежащего неподалеку от него русского
офицера. Держа в зубах саблю, медленно и осторожно полз немец. Вот он почти достиг русского.
Трофеи победителей состояли в 310 пушках и мортирах и 180 знаменах. Число пленных простиралось до 283
офицеров и 4000 солдат. Число убитых с
неприятельской стороны превышало 10 000 человек. С нашей стороны было убито и ранено 150 штаб — и обер-офицеров и свыше 3000 нижних чинов.
Это не только
офицеры местных частей войск, составляющий запас действующей армии, или тех частей, которые идут из России на театр военных действий и временно останавливаются в Харбине, но и
офицеры, уже побывавшие на передовых позициях, окрещённые
неприятельским огнём, более или менее сильно раненые, заболевшие, и отправленные сюда на поправку, или же временно командированные в тыл армии за разными запасами, необходимыми войскам там, на полях брани.
Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер-офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в
неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что́ говорили генералы.
И вслед за адъютантом интендант спрашивает, куда везти провиант, а начальник гошпиталей, — куда везти раненых; а курьер из Петербурга привозит письмо, государя, не допускающее возможности оставить Москву, а соперник главнокомандующего, тот, кто подкапывается под него (такие всегда есть и не один, а несколько) предлагает новый проект, диаметрально-противуположный плану выхода на Калужскую дорогу; а силы самого главнокомандующего требуют сна и подкрепления; а обойденный наградой почтенный генерал приходит жаловаться, а жители умоляют о защите; посланный
офицер для осмотра местности приезжает и доносит совершенно противуположное тому, что́ говорил перед ним посланный
офицер; а лазутчик, пленный и делавший рекогносцировку генерал, все описывают различно положение
неприятельской армии.
Все
офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что̀ было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за
неприятельские войска.