Неточные совпадения
Письмо начиналось очень решительно, именно так: «Нет, я должна к тебе писать!» Потом говорено было о том, что есть тайное сочувствие между душами; эта истина скреплена была несколькими точками, занявшими почти полстроки; потом следовало несколько мыслей, весьма замечательных по своей справедливости, так что считаем почти
необходимым их выписать: «Что жизнь наша?
Но, однако ж, кончилось все-таки тем, что вот я живу, у кого — еще и сам не знаю; на досках постлана мне постель, вещи мои расположены как следует,
необходимое платье развешено, и я сижу за столом и пишу
письма в Москву, к вам, на Волгу.
Париж еще раз описывать не стану. Начальное знакомство с европейской жизнью, торжественная прогулка по Италии, вспрянувшей от сна, революция у подножия Везувия, революция перед церковью св. Петра и, наконец, громовая весть о 24 феврале, — все это рассказано в моих «
Письмах из Франции и Италии». Мне не передать теперь с прежней живостью впечатления, полустертые и задвинутые другими. Они составляют
необходимую часть моих «Записок», — что же вообще
письма, как не записки о коротком времени?
Рылеевой, жены, нет в живых. Я увижу дочь, единственную наследницу. [Е. И. Якушкин считал
необходимым издать сочинения К. Ф. Рылеева, просил помощи Пущина в этом деле (см. примеч. 1 к
письму 250).]
Надобно твердо быть уверенным в испытанном вашем снисхождении и бесконечной доброте, что так непринужденно и небрежно болтать с вами: по-моему, это
необходимое условие — иначе посылаешь сочинение, а не
письмо.
Письмо точно было написано неловко, без всяких вежливостей и любезностей,
необходимых в подобных обстоятельствах.
В пакете заключалось
письмо со вложением трехсот рублей и с
необходимыми свидетельствами о Лизе.
Ее вводил в сомнение незнакомый почерк, очевидно торопливо и едва ли не под страхом тайны писанного
письма, и ей про всякий случай
необходимою казалась помощь мужчины.
И А. А. фон Гагемейстер дал мне прочесть
письмо генерал-майора Михеева, в котором последний горячо благодарит «кружок помощи артиллеристам» за присланные прекрасные подарки и перечисляет на случай вторичного присыла
необходимые вещи.
Послушав совета надзирателя, Николай Герасимович написал смотрителю заявление, в котором просил его разрешить ему купить
необходимые продукты, но получил отказ. Этот необоснованный отказ страшно взбесил заключенного, и он написал
письмо к прокурору киевского окружного суда Н. Г. Медишу, его старому знакомому, с которым он был еще в бытность его товарищем прокурора в Туле в самых лучших отношениях.
Николай Леопольдович начал с того, что написал графине почтительное
письмо, в котором в самых изысканных и витиеватых выражениях просил, как милости, личного свиданья,
необходимого для переговоров, касающихся вопросов ее фамильной чести, но не получил ответа.
Увидев, что писать разрешено, Николай Герасимович немедленно написал Мадлен длинное
письмо, в котором утешал ее и просил не горевать и не унывать, сообщил ей также о тюремных порядках и днях свиданий, прося ее скорей побывать у него и привезти ему все
необходимое.
В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала)
письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN, и о том, что она вступила в единую истинную религию, и что она просит его исполнить все те
необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего
письма.