Неточные совпадения
Ему казалось, что при нормальном развитии богатства в
государстве все эти явления наступают, только когда на земледелие положен уже значительный труд, когда оно стало в правильные, по крайней мере, в определенные условия; что богатство страны должно расти равномерно и в особенности так, чтобы другие отрасли богатства не опережали земледелия; что сообразно с известным состоянием земледелия должны быть соответствующие ему и пути сообщения, и что при нашем неправильном пользовании землей железные дороги, вызванные не экономическою, но политическою
необходимостью, были преждевременны и, вместо содействия земледелию, которого ожидали от них, опередив земледелие и вызвав развитие промышленности и кредита, остановили его, и что потому, так же как одностороннее и преждевременное развитие органа в животном помешало бы его общему развитию, так для общего развития богатства в России кредит, пути сообщения, усиление фабричной деятельности, несомненно необходимые в Европе, где они своевременны, у нас только сделали вред, отстранив главный очередной вопрос устройства земледелия.
И все: несчастная мордва, татары, холопы, ратники, Жадов, поп Василий, дьяк Тишка Дрозд, зачинатели города и враги его — все были равномерно обласканы стареньким историком и за хорошее и за плохое, содеянное ими по силе явной
необходимости. Та же сила понудила горожан пристать к бунту донского казака Разина и уральского — Пугачева, а казачьи бунты были необходимы для доказательства силы и прочности
государства.
Если нет Бога, если нет Правды, возвышающейся над миром, то человек целиком подчинен
необходимости или природе, космосу или обществу,
государству.
Принципиально, духовно обоснованный анархизм соединим с признанием функционального значения
государства, с
необходимостью государственных функций, но не соединим с верховенством
государства, с его абсолютизацией, с его посягательством на духовную свободу человека, с его волей к могуществу.
Человек принужден жить разом в церкви и в
государстве, потому что он принадлежит к двум мирам, к миру благодатной свободы и к миру природной
необходимости.
«Христианское
государство» есть смешение Нового Завета с Ветхим, благодати с законом, свободы с
необходимостью.
Слишком ведь ясно для религиозного сознания, что церковь как порядок свободы и благодати не может подчиниться
государству и порядку
необходимости и закона и не может сама стать
государством, т. е. жизнью по принуждению и закону.
Окончательное преодоление
государства будет вместе с тем окончательным преодолением природной
необходимости.
Утряй запирался в кабинете и писал сочинение о
необходимости учреждения"Общества Странствующих Дворян", на обязанность которого он возлагал хождение в народ с целью распространения здравых понятий о значении и роли дворянства в
государстве.
Убеждения свои относительно роли, которую дворянство обязано играть в
государстве, он успел привить и дочери, и, раз что"занятие"мужичком устранилось, разговоры о
необходимости дворянского возрождения сделались единственным материалом, с помощью которого наполнялся обнаружившийся бесконечный досуг.
В экономическом отношении проповедуется теория, сущность которой в том, что чем хуже, тем лучше, что чем больше будет скопления капитала и потому угнетения рабочего, тем ближе освобождение, и потому всякое личное усилие человека освободиться от давления капитала бесполезно; в государственном отношении проповедуется, что чем больше будет власть
государства, которая должна по этой теории захватить не захваченную еще теперь область частной жизни, тем это будет лучше, и что потому надо призывать вмешательство правительств в частную жизнь; в политических и международных отношениях проповедуется то, что увеличение средств истребления, увеличение войск приведут к
необходимости разоружения посредством конгрессов, арбитраций и т. п.
Устраивайте для себя то, что нужно вам для вашей жизни, я не могу доказывать ни общей
необходимости, ни общего вреда
государства, я знаю только то, что мне нужно и не нужно, что мне можно и нельзя.
Так оно было понято и с самого начала, за то был и распят Христос, и всегда так понималось людьми, не связанными
необходимостью оправдания христианского
государства.
Естественным ходом от любви к себе, потом к семье, к роду, к народу,
государству общественное жизнепонимание привело людей к сознанию
необходимости любви к человечеству, не имеющему пределов и сливающемуся со всем существующим, — к чему-то не вызывающему в человеке никакого чувства, привело к противоречию, которое не может быть разрешено общественным жизнепониманием.
Сказать, что они это делают из убеждения, как это обыкновенно говорят и они сами повторяют, — из убеждения в
необходимости поддержания государственного устройства, было бы несправедливо, во-первых, потому, что все эти люди едва ли когда-нибудь даже думали о государственном устройстве и
необходимости его; во-вторых, никак не могут они быть убеждены, чтобы то дело, в котором они участвуют, служило бы поддержанию, а не разрушению
государства, а в-третьих, в действительности большинство этих людей, если не все, не только не пожертвуют никогда своим спокойствием и радостью для поддержания
государства, но никогда не пропустят случая воспользоваться для своего спокойствия и радости всем, чем только можно, в ущерб
государству.
Но не соображения о том, насколько нужно и полезно для людей то
государство, которое они призываются поддерживать своим участием в военной службе, еще менее соображения о выгодах и невыгодах для каждого его подчинения или неподчинения требованиям правительства решают вопрос о
необходимости существования или уничтожения
государства.
Христианство признает любовь и к себе, и к семье, и к народу, и к человечеству, не только к человечеству, но ко всему живому, ко всему существующему, признает
необходимость бесконечного расширения области любви; но предмет этой любви оно находит не вне себя, не в совокупности личностей: в семье, роде,
государстве, человечестве, во всем внешнем мире, но в себе же, в своей личности, но личности божеской, сущность которой есть та самая любовь, к потребности расширения которой приведена была личность животная, спасаясь от сознания своей погибельности.
Так что для всякого человека, посредством воинской повинности поставленного в
необходимость вдуматься в значение
государства, во имя которого от него требуется жертва его спокойствия, безопасности и жизни, не может не быть ясным, что для жертв этих нет уже в наше время никакого основания.
Правительства должны были избавить людей от жестокости борьбы личностей и дать им уверенность в ненарушимости порядка жизни государственной, а вместо этого они накладывают на личность
необходимость той же борьбы, только отодвинув ее от борьбы с ближайшими личностями к борьбе с личностями других
государств, и оставляют ту же опасность уничтожения и личности и
государства.
Каждое
государство вследствие этого невольно приведено к
необходимости друг перед другом увеличивать войска.
В странах, где есть государственная религия, детей обучают бессмысленным кощунствам церковных катехизисов, с указанием
необходимости повиновения властям; в республиканских
государствах их обучают дикому суеверию патриотизма и той же мнимой обязательности повиновения правительствам.
Патриархальные религии обоготворяли семьи, роды, народы; государственные религии обоготворяли царей и
государства. Даже и теперь большая часть малообразованных людей, как наши крестьяне, называющие царя земным богом, подчиняются законам общественным не по разумному сознанию их
необходимости, не потому, что они имеют понятие об идее
государства, а по религиозному чувству.
«Однако все-таки можно допустить, что обмен взглядов между заинтересованными народами поможет в известной степени международному соглашению и сделает возможным значительное уменьшение военных расходов, давящих теперь европейские народы в ущерб разрешению социальных вопросов,
необходимость которого чувствуется каждым
государством отдельно под угрозой вызвать внутреннюю войну усилиями предотвратить внешнюю.
Привыкая ко всем воинским упражнениям, они в то же самое время слушают и нравоучение, которое доказывает им
необходимость гражданского порядка и законов; исполняя справедливую волю благоразумных Начальников, сами приобретают нужные для доброго Начальника свойства; переводя Записки Юлия Цесаря, Монтекукулли или Фридриха, переводят они и лучшие места из Расиновых трагедий, которые раскрывают в душе чувствительность; читая Историю войны, читают Историю и
государств и человека; восхищаясь славою Тюрена, восхищаются и добродетелию Сократа; привыкают к грому страшных орудий смерти и пленяются гармониею нежнейшего Искусства; узнают и быстрые воинские марши, и живописную игру телодвижений, которая, выражая действие музыки, образует приятную наружность человека.
— Но — его крик: не надо
государства, не надо науки — это чепуха! Без науки теперь сапога не шьют, а без
государства вы мне, сударь, голову откусите. Эту философию можно читать под старость, когда у вас будут дети. Тогда, если вы и уверуете в
необходимость разрушения, — всё равно, это будет безопасно для вас и для других. У вас уже будут привычки, а привычки всегда побеждают мнения и убеждения. Вы кончили пить? Пойдёмте. Спасибо, мамаша!
Принуждающий нас силой как бы лишает нас наших прав, и мы потому ненавидим его. Как благодетелей наших, мы любим тех, кто умеет убедить нас. Не мудрый, а грубый, непросвещенный человек прибегает к насилию. Чтобы употребить силу, надо многих соучастников; чтобы убедить, не надо никаких. Тот, кто чувствует достаточно силы в самом себе, чтобы владеть умами, не станет прибегать к насилию.
Государство прибегает именно потому, что оно сознает свое бессилие убедить людей в своей
необходимости.
Ввиду такого значения армий, каждое
государство приведено к
необходимости увеличивать войска; увеличение же войск заразительно, как это еще полтораста лет тому назад заметил Монтескье.
Всякий истинный христианин при предъявлении к нему требования
государства, противного его сознанию, может и должен сказать: я не могу доказывать ни
необходимости, ни вреда
государства; знаю только одно то, что, во-первых, мне не нужно
государство, а во-вторых, что я не могу совершать все те дела, которые нужны для существования
государства.
Мировой порядок, мировое единство, мировая гармония связана с законами логики, законами природы, законами
государства, с властью «общего», с властью
необходимости.
Он не действует на
необходимость, в
необходимости и через
необходимость Он не действует в законах природы и законах
государства.
Государство оказывается нуждой,
необходимостью для людей, но это как раз указывает на то, что оно принадлежит в иерархии ценностей к ценностям низшего порядка.
Русские историки объясняют деспотический характер русского
государства этой
необходимостью оформления огромной, необъятной русской равнины.
Всякое
государство, право, хозяйство — ветхо по существу, принадлежит к царству закона, послушно
необходимости, религиозно пребывает все еще в Ветхом Завете и язычестве.
«Науки и искусства», как
государство, хозяйство и семья, могут быть поняты как послушание последствиям греха, как реакция на
необходимость природного порядка.
Это приспособление к
необходимости было не только в
государстве, но и в церкви, уподобившейся
государству.
Только гораздо позднее, когда уже я стал внимательно исследовать те доводы, которыми церковь и наука стараются поддерживать и оправдывать существование
государства, я увидал те явные и грубые обманы, которыми и церковь и наука скрывают от людей злодеяния, совершаемые
государством. Я увидал те рассуждения в катехизисах и научных книгах, распространяемых миллионами, которыми объясняется
необходимость и законность убийства одних людей по воле других.