Неточные совпадения
— Очень хорошо, очень хорошо, — невозмутимо продолжал дядюшка. — Прежде всего, конечно, важно выяснить взаимные
отношения, чтобы после не было
ненужных недоразумений. Да, это очень важно. Ваша откровенность делает вам честь… А если я вам, Александр Павлыч, шаг за шагом расскажу, как мы сначала устраним от дел Ляховского, затем поставим вас во главе всего предприятия и, наконец, дадим этому Привалову как раз столько, сколько захотим, — тогда вы мне поверите?
Вот — сидит человек, касаясь меня коленом, горячий, думающий; уверенно расставляет людей по линиям своих
отношений к ним; говорит обо всем, как имущий власть судить и разрешать, — в нем есть нечто, нужное мне, или нечто, оттеняющее
ненужное для меня.
Подполковник Николай Вадимович Рубовский, невысокий плотный человек с густыми бровями, веселыми серыми глазами и прихрамывающею походкою, отчего его шпоры неровно и звонко призвякивали, был весьма любезен и за то любим в обществе. Он знал всех людей в городе, все их дела и
отношения, любил слушать сплетни, но сам был скромен и молчалив, как могила, и никому не делал
ненужных неприятностей.
Он дал Прачкину денег и забыл о нём, но Люба Матушкина, точно бабочка, мелькала в глазах у него всё чаще, улыбаясь ему, ласково кивая головой, протягивая длинные хрупкие пальцы руки, и всё это беспокоило его, будя
ненужные мысли о ней. Однажды она попросила у него книг, он подумал, неохотно дал ей, и с той поры между ними установились неопределённые и смешные
отношения: она смотрела на него весёлыми глазами, как бы чего-то ожидая от него, а его это сердило, и он ворчал...
Как
ненужная, отпадала грубость и суета житейских
отношений, томительность пустых и усталых дней, досадная и злая сытость тела, когда по-прежнему голодна душа — очищенная безнадежностью, обретала любовь те свои таинственнейшие пути, где святостью и бессмертием становится она.
Вот отчего у нас симпатичные, энергические натуры и удовлетворяют себя мелкими и
ненужными бравадами, не достигая до настоящего, серьезного героизма, то есть до отречения от целой массы понятий и практических
отношений, которыми они связаны с общественной средою.
Однако люди живут, творят жизнь. И проповедникам тлена стоит больших усилий заставить их очнуться на миг и вспомнить, что существует смерть, все делающая ничтожным и
ненужным. В этой странной слепоте всего живущего по
отношению к смерти заключается величайшее чудо жизни.
При отождествлении Абсолютного апофатической теологии и Творца теологии катафатической тварь оказывается случайной, ничтожной,
ненужной, не имеющей никакого
отношения к внутренней жизни Божества и потому в конце концов бессмысленной.
Отношение же его разумного сознания к миру представляется ему при этом взгляде чем-то случайным,
ненужным и гибнущим.
При этом взгляде оказывается то, что
отношение его животного сознания к миру не может уничтожиться, — животное продолжает себя в своей породе;
отношение вещества к миру уже никак не может уничтожиться и вечно; а самое драгоценное — разумное сознание его — не только не вечно, но есть только проблеск чего-то
ненужного, излишнего.
Другая «особенность военно-медицинской службы» заключалась в том, что между врачом и больным существовали самые противоестественные
отношения. Врач являлся «начальством», был обязан говорить больному «ты», в ответ слышать нелепые «так точно», «никак нет», «рад стараться». Врача окружала
ненужная, бессмысленная атмосфера того почтительного, специфически военного трепета, которая так портит офицеров и заставляет их смотреть на солдат, как на низшие существа.